После падения

Ужин, как я и ожидал, проходит скучно. Мама заговаривает Тессу, обсуждая свадьбу и маленький список гостей. Она посвящает ее в подробности, рассказывает, какие именно родственники будут на свадьбе. Среди них не так уж много приглашенных со стороны мамы: всего-то один дальний кузен. Неудивительно, ее родители уже давно умерли. Как и я, Майк ведет себя тихо, однако, в отличие от меня, не скучает. Он смотрит на маму так, что мне хочется его стукнуть. Но, хоть это и раздражает, в этом нет ничего плохого. Он явно ее любит, так что, пожалуй, он не так уж плох.

– Ты – моя единственная надежда на внуков, Тесса, – говорит мама, пока Майк оплачивает счет.

Тесса давится водой, и я стучу ей по спине. Она закашливается и извиняется, после чего на ее лице появляется смущение. Реакция была слишком бурной, однако мама явно застала ее врасплох.

Понимая, что я разозлился, мама говорит:

– Я шучу. Я понимаю, что ты еще молод, – и, дурачась, показывает мне язык.

Молод? Ну и что с того, что мы молоды? Нечего ей говорить о внуках с Тессой. Мы уже говорили на эту тему: никаких детей. То, что мама заставляет Тессу чувствовать себя из-за этого виноватой, не приведет ни к чему, кроме еще одной ссоры. Большинство ссор между нами было из-за вопросов брака и детей. Ни того ни другого я не хочу ни сейчас, ни в будущем. Я хочу проводить каждый день с Тессой, но жениться на ней не собираюсь. Вспоминаю, о чем однажды ночью Ричард предостерег меня, но тут же отбрасываю эту мысль.

После ужина мама целует Майка и желает ему спокойной ночи, после чего он направляется к себе, в соседний дом. Она соблюдает дурацкую традицию, по которой жениху нельзя видеть невесту.

Мне жутко хочется улечься вместе с Тессой в мою старую постель, но я не могу этого сделать, пока мама дома. В этом дурацком месте нет никакой звукоизоляции. Всякий раз, когда мама у себя в комнате переворачивается в кровати, я буквально слышу скрип матраса.

– Надо было остановиться в отеле, – жалуюсь я, пока Тесса раздевается.

Я бы не возражал, если бы она спала в парке, чтобы мне не приходилось мучиться всю ночь, лежа рядом с полуобнаженным телом. Она надевает мою футболку, и я не могу не пялиться на проступающие под ней очертания груди, широких бедер, прикрытых обтягивающей тканью. Хорошо, что футболка не слишком ей велика, иначе бы Тесса не выглядела так хорошо. Тогда бы я не был так возбужден и эта ночь не показалась бы мне такой длинной.

– Иди сюда, детка.

Протягиваю к ней руки, и она кладет голову мне на грудь. Мне хочется рассказать ей, как я ценю то, как хорошо она справилась со всей этой ситуацией с Натали, но не могу подобрать слов. Думаю, она и так это понимает: она должна понимать, как я боялся, что мы поссоримся.

Через несколько минут она уже спит, прижавшись ко мне, а я глажу ее по волосам, и слова сами срываются с моих губ:

– Ты для меня все, милая.

Просыпаюсь весь в поту. Тесса по-прежнему лежит, прижавшись ко мне. В душной комнате нечем дышать. В доме слишком жарко. Мама, должно быть, включила это чертово отопление. Сейчас же весна, в этом уже нет необходимости. Прежде чем спуститься вниз и проверить термостат, я поднимаю обнимающую меня руку Тессы и убираю с ее лица мокрые от пота волосы.

Не вполне проснувшись, иду на кухню, но замираю на пороге, увидев, что там творится. Я протираю глаза и моргаю, не веря своим глазам.

Но ничего не пропадает… они остаются на кухне, сколько бы я ни тер глаза.

Мама сидит на столе с раздвинутыми ногами. Перед ней стоит мужчина, положивший руки ей на талию. Она запустила руки в его светлые волосы. Он целует ее, или она его, не знаю. Зато я точно знаю, что этот мужчина – не Майк.

Это гребаный Кристиан Вэнс.





Глава 136




Что происходит? Это один из немногих случаев, когда мне нечего сказать. Мама убирает руку с головы Вэнса и кладет ему на лицо, они продолжают целоваться.

Должно быть, я издал какой-то шум, наверное, громко выдохнул, не знаю. Мама открывает глаза и тут же отталкивает Вэнса. Он мгновенно поворачивается ко мне с широко раскрытыми глазами и отходит от стола. Как они могли не услышать, как я спускался по лестнице? Что он делает в этой кухне?

Какого черта происходит?

– Хардин! – вскрикивает мама тонким от ужаса голосом, спрыгивая со стола.

– Хардин, я могу… – начинает Вэнс.

Я поднимаю руку, останавливая их, пытаюсь переварить все, что я только что увидел.

– Как… – начинаю я, с трудом подыскивая слова. – Как?.. – повторяю я, отступая назад.

Мне нужно уйти, но сначала надо выяснить.

Я попеременно смотрю на них, пытаясь понять, как люди, которых, как я думал, я знаю, могли так поступить. Но у меня ничего не выходит, настолько это бессмысленно.

Я разворачиваюсь к лестнице, а мама делает шаг ко мне.

– Это не то… – начинает она.

По мере того как отхожу от шока, с облегчением чувствую знакомое нарастающее раздражение. Минуту назад я был растерян, но теперь прихожу в себя. Я могу справиться со злостью, это мне не в новинку: стоять же в потрясении и недоуменно молчать мне не нравится.

Разворачиваюсь и иду обратно к ним. Мама делает шаг назад, а Вэнс, наоборот, выходит вперед, загораживая ее. Что происходит?

– Да что за херня, ты с ума сошла? – кричу я, не обращая внимания, что на ее глазах выступают слезы. – Ты завтра выходишь замуж! А ты, – перевожу взгляд на своего бывшего начальника, – ты обручен, но собирался заняться сексом с моей мамой на кухонном столе!


Я опускаю руку и бью по и без того шаткому столу. Мне нравится, как дерево трещит от удара, и мне хочется повторить.

– Хардин! – кричит мама.

– Нечего на меня орать! – Я почти кричу. Наверху слышится топот – значит, мы разбудили Тессу. Она наверняка меня ищет.

– Не разговаривай так с матерью, – негромко, но угрожающе говорит Вэнс.

– Не указывай мне! Ты никто! Кто ты такой?

Я сжимаю кулаки. Нервы мои на пределе, я вот-вот взорвусь.

– Я… – начинает он, но мама кладет руку ему на плечо и тянет назад.

– Не надо, Кристиан, – просит она.

– Хардин? – доносится с лестницы голос Тессы, и через несколько секунд она входит на кухню.

Она оглядывает комнату, смотрит на нежданного гостя, переводит взгляд на меня и встает рядом.

– Все в порядке? – едва слышно спрашивает она, беря меня за руку.

– Просто прекрасно! – Я вырываю руку и вытягиваю ее перед собой. – Только тебе, может, придется рассказать своей подружке Кимберли, что ее жених целовался тут с моей мамой.

При этих словах Тесса широко раскрывает глаза, но ничего не говорит. Я бы предпочел, чтобы она осталась наверху, но, будь я на ее месте, я бы тоже спустился.

– Где там остановилась Кимберли? Не в отеле ли неподалеку отсюда, вместе с твоим сыном? – саркастически спрашиваю я Вэнса.

Мне не нравится Кимберли, она шумная и неприятная в общении, но она любит Вэнса, и я был уверен, что и он ее любит. Похоже, я ошибался. Ему наплевать на нее и предстоящую свадьбу. В противном случае всего этого сейчас не происходило бы.

– Хардин, нам всем необходимо успокоиться.

Мама пытается разрядить обстановку. Она убирает руку с плеча Вэнса.

– Успокоиться? – переспрашиваю я. Невероятно. – Тебе завтра замуж выходить, а ты тут посреди ночи ведешь себя как проститутка.

Как только я произношу это, Вэнс бросается на меня, и я падаю, ударившись головой о кафельный пол кухни. Он прижимает меня к полу.

– Кристиан! – кричит мама.

Он прижал меня весом своего тела, но я выворачиваю руки. Получив удар в нос, я прихожу в бешенство, и на мои глаза спускается красная пелена.





Глава 137





Тесса


Я что, сплю? Надеюсь, мне это снится… этого не может быть.

Кристиан бьет Хардина. Когда его кулак влетает в нос Хардина, раздается ужасный звук. От него болят уши и сжимается сердце. Хардин в ответ бьет в челюсть, но Кристиану удается вывернуться.

Хардин тут же откатывается в сторону и толкает Кристиана плечом, тот падает на пол. Не знаю, как много ударов они наносят друг другу, и уже не понимаю, кто побеждает.

– Останови их! – кричу я Триш.

Я хочу вмешаться, потому что знаю, что, как только Хардин увидит меня, он тут же остановится, но мне страшно. Если он окажется слишком зол, чтобы контролировать себя, и случайно меня заденет, то потом места себе не найдет от чувства вины.

– Хардин!

Триш хватает Хардина за плечо, пытаясь остановить его, но ни он, ни Кристиан ее не замечают.

Тут распахивается дверь, и появляется растерянный Майк. О боже!

– Триш? Что прои…

Он моргает из-за толстых стекол очков и тут же понимает, что происходит.