После падения

Глава 92





Тесса


– Тебе нравится пицца? – спрашиваю я Смита, сидящего напротив.

Он смотрит на меня с полным ртом и кивает в ответ. Чтобы нарезать еду, он пользуется вилкой и ножом. Меня это не удивляет.

Когда на тарелке ничего не остается, он поднимается из-за стола, несет посуду к посудомоечной машине и кладет ее внутрь.

– Я пойду отдыхать. Я готов ко сну, – объявляет маленький ученый.

Хардин качает головой. Его забавляет взрослость ребенка.

Я встаю и спрашиваю:

– Тебе что-нибудь нужно? Воды или, может, проводить тебя до комнаты?

Но он отказывается и, прежде чем подняться в спальню, хватает с дивана свое одеяло.

Я смотрю, как он исчезает наверху, затем сажусь обратно и осознаю, что за последний час Хардин не сказал мне и десяти слов. Он выдерживает дистанцию, и я не могу не сравнивать его нынешнее поведение с тем, как он разговаривал со мной по телефону. Часть меня хочет, чтобы мы сейчас болтали по телефону, вместо того чтобы молча сидеть на диване.

– Мне надо отлить, – извещает он и выходит, пока я переключаю каналы на телевизоре с плоским экраном.

Секундой позже Кимберли и Кристиан входят в парадную дверь, за ними идет вторая пара. По деревянному полу неспешно ступает высокая блондинка в коротком золотистом платье. Стоит мне взглянуть на невероятной высоты каблуки ее туфель, как у меня самой начинают болеть лодыжки. Блондинка улыбается мне и машет рукой. В коридоре появляется Хардин, но застывает на пороге.

– Саша, это Тесса и Хардин, – любезно представляет нас Кимберли.

– Очень приятно, – улыбаюсь я; эх, жаль, я не надела пижаму покрасивее!

– Я тоже, – отвечает Саша, но смотрит только на Хардина.

Он рассматривает ее секунду, но более никак не приветствует и в комнату не входит.

– Саша – подруга делового партнера Кристиана, – сообщает нам Кимберли.

Точнее, сообщает мне, потому что Хардин не обращает на них никакого внимания, воткнувшись в передачу о дикой природе, на которой я в конце концов остановилась.

– А это Макс, деловой партнер Кристиана.

Мужчина, который смеялся и обменивался шутками с Кристианом, обошел Сашу, и когда я наконец смотрю на него, то с удивлением обнаруживаю перед собой друга Кена из колледжа, отца той девушки, Лилиан.

– Макс, – повторяю я, осторожно глядя на Хардина и пытаясь обратить его внимание на знакомое лицо.

Заметив это, Кимберли перевела взгляд с Макса на меня и обратно.

– Вы уже встречались раньше?

– Всего один раз, в Санд-Пойнте, – отвечаю я.

У Макса пугающий взгляд, он обладает подавляющей силой, которая тотчас захватывает пространство, но его жесткие черты немного смягчаются при моем напоминании.

– Ах да… Хардин Скотт, а вы его… приятельница, – говорит он, с улыбкой выделяя последнее слово.

– На самом деле она… – начинает Хардин, наконец-то вошедший в гостиную.

Я с раздражением наблюдаю, как Саша провожает взглядом каждое движение Хардина, пока он идет по комнате. Она поправляет золотые бретельки на платье и облизывает губы. Даже если попытаюсь, я вряд ли смогу найти причину сердиться на себя больше, чем за эти проклятые безразмерные штаны. Глаза Хардина блестят, и я вижу, как он медленно ощупывает взглядом ее тело, скользит по пышным формам. Затем он снова переключает внимание на Макса.

– Она не просто приятельница, – договаривает Хардин, как раз в момент, когда Макс вскидывает руку для быстрого и неловкого рукопожатия.

– Я вижу, – улыбается он. – В любом случае она очаровательная девушка.

– Да, это так, – бормочет Хардин.

Чувствую, как он раздражен присутствием Макса.

Кимберли, как всегда, прекрасная хозяйка, идет к бару и достает бокалы для гостей. Она вежливо спрашивает, кому что налить, а я стараюсь не смотреть, как Саша во второй раз представляется Хардину. Он отрывисто кивает ей и садится на диван. Чувствую острый укол разочарования, когда он оставляет между нами большое расстояние. Отчего я вдруг стала такой придирой? Из-за того, что Саша такая красивая, или из-за того, как Хардин на нее пялился, или потому что он весь вечер ведет себя странно?

– Как дела у Лилиан? – спрашиваю я, чтобы сгладить неловкость и приглушить напряжение и щемящую ревность.


– Она в порядке. Она в университете, – сухо отвечает Макс.

Кимберли протягивает ему бокал с коричневой жидкостью. Он опустошает его наполовину одним глотком.

– Бурбон? – Он вопросительно вскидывает бровь на Кристиана.

– Только лучшее, – с усмешкой отвечает Кристиан.

– Вы бы как-нибудь позвонили Лилиан. Это бы хорошо повлияло на нее. – Макс переводит взгляд на Хардина.

– Не думаю, что ей нужно какое-то хорошее влияние, – резко возражаю я.

Меня не слишком волнует Лилиан, все из-за ревности. Но я чувствую сильную потребность защитить ее от отца. Не могу не думать, что он имеет в виду ее сексуальную ориентацию, и это меня серьезно беспокоит.

– Ну, позволю себе не согласиться, – улыбается он, обнажив идеально белые зубы.

Откидываюсь на спинку дивана. Вся эта перепалка напрягает. Макс красивый и богатый, но я не могу не замечать тьмы, таящейся в его глубоких карих глазах, и злобы, скрытой за широкой улыбкой.

В конце концов, почему он здесь с Сашей? Он женатый человек, а судя по длине ее платья и по тому, как она ему улыбается, дружбой их отношения не назовешь.

– Лилиан – наша постоянная няня, – звонко говорит Кимберли.

– Мир тесен. – Хардин закатывает глаза, чтобы казаться абсолютно безразличным к происходящему, но я знаю, что он взбешен.

– Да, очень тесен, – усмехается Макс.

Его британский акцент гораздо сильнее, чем у Хардина или Кристиана, но не так приятен уху.

– Тесса, иди наверх, – тихо приказывает Хардин.

Макс и Кимберли оба смотрят на него, и становится понятно, что они слышали его команду.

Сейчас ситуация еще более неловкая, чем была секунду назад. Теперь, когда все слышали, как Хардин велел мне уйти, я точно не хочу подчиняться. Как бы то ни было, я знаю Хардина и знаю, что он заставит меня отправиться наверх, даже если ему придется меня туда нести.

– Мне кажется, она должна остаться и выпить немного вина или рюмку бурбона. Он отлично выдержан и очень хорош, – замечает Кимберли, поднимается и идет к бару. – Что предпочитаешь? – улыбается она, подчеркнуто игнорируя Хардина.

Он злобно смотрит на нее и сжимает губы в тонкую линию. Мне хочется посмеяться над тем, как Кимберли дает Хардину отпор, или уйти из комнаты – предпочтительно вдвоем, но Макс наблюдает за нашей перебранкой с преувеличенным любопытством, и я остаюсь.

– Я выпью бокал вина, – говорю я.

Кимберли кивает, наполняет высокий бокал белым вином и несет его мне.

Кажется, пропасть между мной и Хардином увеличивается с каждой секундой. Я почти вижу, как с него мелкими волнами скатывается ярость. Делаю небольшой глоток живительного вина. Макс наконец отводит от меня взгляд.

Хардин пялится в стену. С момента, как мы поцеловались, его настроение резко изменилось, и это меня серьезно беспокоит. Я думала, он будет воодушевлен, счастлив, и, конечно, надеялась, что он почувствует желание и захочет большего, как всегда хотел, как я хотела.

– Вы оба живете в Сиэтле? – спрашивает Саша Хардина.

Я отпиваю еще вина. Последнее время я много пью.

– Я – нет, – отвечает он, не глядя на нее.

– Хм, а где ты живешь?

– Не в Сиэтле.

Проходил бы этот разговор при каких-либо других обстоятельствах, я бы попеняла ему за грубость, но сейчас меня это только радует. Саша хмурится и прислоняется к Максу. Он смотрит на меня, прежде чем мягко отстранить ее.

Я уже поняла, что у вас роман, так что не надо сейчас разыгрывать скромность.

Саша замолкает, и Кимберли смотрит на Кристиана, чтобы тот помог перевести разговор в более приятное русло.

– Что ж… – откашливается Кристиан. – Открытие клуба прошло прекрасно. Кто бы мог подумать, что будет столько народу.

– Это было блестяще, та группа… Не могу вспомнить название; которые были последними… – начинает Макс.

– Может, «Рэфорд»? – предполагает Кимберли.

– Нет, это не они, любовь моя! – смеется Кристиан, и Кимберли подходит, чтобы сесть ему на колени.

– Ну, как бы они ни назывались, нам нужно пригласить их и на следующий уик-энд, – заявляет Макс.

Спустя несколько минут после начала их делового разговора Хардин встает и исчезает в коридоре…

– Обычно он более вежлив, – замечает Кимберли Саше.