Ректор по семейным обстоятельствам

Я помолчала, делая вид, что раздумываю, стоит ли что-то рассказывать первому встречному. Конечно, все это было игрой. И да. Я сама себе была противна, разыгрывая сценку из разряда «несчастная девушка доверяется незнакомцу». Но других вариантов мое вдоволь поломавшее мозги высочество не видело. Да и первоначальный план представиться посланницей Круппа, по зрелому размышлению, не выдерживал никакой критики. Ну приеду. Ну скажу, что я от полугнома. И что? В лучшем случае меня проведут к Алексану, тот выслушает мое насквозь лживое сообщение, а потом курьера отправят обратно. А в худшем — просто не пустят.

— Брат у меня есть, — заговорила я наконец. — Младший. Его лет через пять после меня забрали. Он в девушку влюбился со своего курса. А она сбежала из Академии.

— О! — воскликнул чернак.

Впрочем, сыграть достаточную степень удивления он не смог. Знал же прекрасно про удравшую девчонку, сам ее искал, пока Карна ко мне с повинной не явилась.

— Угу. Вот такая дура. А тут у них слухи пошли, что она не сама сбежала, а похитили ее. И держат на севере, в Локхаре. Как по мне — глупость несусветная! Но брат-то у меня один. Очень расстроился. Я и пообещала сгоряча, что съезжу, проверю. Вот, еду теперь. Накостыляют мне там по шее, тем дело и кончится.

Я вздохнула, сумрачно глядя на показавшийся на горизонте городок. Всем своим видом мое актерствующее высочество изображало досаду, а на самом деле, затаив дыхание, ждало, что ответит Никс. Начни он отговаривать меня от посещения Локхара, значит, точно завяз в заговоре по самую маковку. А если предложит помочь, то… Впрочем, существовала еще небольшая вероятность, что, предлагая помощь, он попытается заманить излишне любопытную девицу в ловушку. Но уж это-то ему точно не удастся. Я, конечно, не умею, подобно менталам, на «раз» отличать ложь от правды, но желают мне добра или смерти, разберусь. Как и любой член королевской семьи, кроме, разве что, слабодарца Алека. Нас этому учили. Вопросы выживаемости, знаете ли…

— Знаешь, я тебе помогу. В благодарность за ночлег и вообще… За порядочность.

— В смысле? — неподдельно опешила я.

— Я вчера вырубился, даже охранку не активировал. Ничего. Но ты меня убить не попыталась, даже не ограбила, — усмехнулся чернак.

— Ну и мысли у тебя, — фыркнула я.

— Уж какие есть. Я же видел, что тебе мое появление поперек горла. Но не прогнала и с утра дождалась, пока я глаза продеру, не бросила. Хорошие дела должны вознаграждаться.

Я не нашлась что ответить. Зато мыслей появилось, хоть отбавляй. И все очень мало соответствовали высокому званию принцессы: «Вот почему этот ифитов чернак вечно ждет от меня какой-нибудь гадости?! То чернаков я ненавижу, то спящих граблю!»

— В общем, я тоже в Локхар еду. Мне… Хотя это не важно. Но меня там знают и пропустят. Ну и тебя вместе со мной. Одной бы тебе точно шею намылили. Порядки строгие.

— Спасибо, — отозвалась я, в очередной раз почувствовав себя помесью жабы со слизняком.

«Там мой брат! — пришлось напомнить взбунтовавшейся совести о печальной реальности. — А Никс, как бы по-доброму он себя сейчас ни вел, не так давно волочился за мной в надежде на хороший заработок! И вообще, неизвестно еще, зачем он сам едет в этот ифитов Локхар и почему его там знают!»

— А зачем туда тебе? — рискнула спросить я.

— Да так, — уклончиво ответил чернак, явно думая о чем-то своем. — Надо встретиться кое-с кем.

Дальше мы ехали молча. Так же молча прошли через телепорт и снова сменили булыжную мостовую на пыль тракта. Никс то и дело клевал носом, потом подскакивал и, приподнявшись, оглядывал тракт. Постепенно сонные периоды становились все длиннее, и в какой-то момент он чуть не свалился с варана. Я едва успела подпереть плечом заваливающееся набок тело. Но и тогда чернак не проснулся, навалившись на меня всем весом.

— Эй! — подпихнув его, я случайно коснулась ладонью пальцев Никса.

И едва не обожглась! Чернак полыхал жаром, словно плавильная печь.

Кое-как, больше при помощи ругани и грубой силы, чем магии, я переместила бесчувственное тело в слегка подмороженную траву у обочины. Вот что, ифит пожги мое невезучее высочество, случилось с моим нежданным попутчиком?!

Попытки привести чернака в чувство подручными средствами вроде пощечин и ледяной воды успехом не увенчались. Отвесив мысленную оплеуху уже себе, мое не к месту запаниковавшее высочество слегка опомнилось. Даже моих скромных познаний в целительстве хватило, чтобы понять — в нынешнем плачевном состоянии Никса виновата именно я. То-то он накануне так странно среагировал на мой порошок. Не в повышенной сопротивляемости было дело, а в индивидуальной непереносимости. Впрочем, возможно, эта непереносимость распространялась на всех чернаков, но в данный момент меня заботил только этот один, внезапно оказавшийся у меня на руках в совершенно беспомощном состоянии.

Ругая последними словами и Никса за его упорное нежелание мирно исчезнуть из моей жизни, и себя за излишнее любопытство, я устроила чуть глубже в лесу лежанку из срезанных веток. Уложив чернака, которого уже бил озноб, я укутала его в оба наши плаща, а сверху набросила согревающее плетение. В сумке нашлось простейшее общеукрепляющее зелье, прихваченное на всякий случай для Максы. Им я и напоила трясущегося в лихорадке попутчика. Настой подействовал, и Никс затих, хоть и не пришел в сознание.

Костер из промерзлых сучьев разгорался медленно и неохотно, а я сидела рядом и пыталась понять, что же мне делать дальше. Ну не целитель я. Да, мое много лет угробившее на зельеварение высочество знало полсотни всевозможных настоев и отваров, которые могли бы сбить жар. Несколько из них, пожалуй, можно было бы сварить прямо тут, побродив по округе и собрав подмороженные травы. Но я боялась. Мало ли, на что еще может неправильно среагировать чернак. Еще угроблю его от горячего желания срочно исправить собственные ошибки!

Я с тоской посмотрела в сторону тракта. Никс вырубился ровно на середине дороги между городком, откуда мы выехали сегодня утром, и замком Локхар. И везти его в таком состоянии в любую сторону было невозможно. Разве что перекинуть через холку ящера, как мешок с репой, и привязать удерживающим плетением. Но тогда уж милосерднее было бы его просто убить прямо тут или оставить на обед лесным монстрам, потому что в таком состоянии он не сможет защититься даже от мелкой северной крысы размером с ладонь.

А в мятежном замке проклятый Алексан удерживал моего брата, и только Создатели знают, что сейчас происходило с ним. Как принцесса и дочь правителя, мое верноподданное высочество должно было плюнуть на какого-то безродного переселенца и мчаться на помощь государю-наследнику. Но я вот уже который час продолжала сидеть у костра посреди леса и смотреть в бледное, покрытое мелкими бисеринками пота лицо Никса. Чернака, который ненавидел меня в одном облике и пытался использовать в другом. Чернака, которому, возможно, в ближайшем будущем уготована плаха за участие в заговоре. Чернака, которого я любила…

Испугавшись направления собственных мыслей, я подскочила и закружила по маленькой полянке стоянки. Угомонилось мое в очередной раз распсиховавшееся высочество, только случайно наступив на кончик хвоста варану Никса и с трудом увернувшись от клацнувших в миллиметре от моего бедра зубов.

Я выругалась, ощущая непреодолимое желание побиться дурной головой о ствол ближайшего дерева, и тут у меня за спиной прозвучал хриплый голос Никса:

— Рина?

— Никс! — Я резво развернулась на сто восемьдесят градусов и подскочила к лежанке.

— Где это мы?

— На полпути к Локхару.

— А… — он красноречиво обвел рукой поляну.

— Ты отключился, — с кривой улыбкой пояснило мое пристыженное высочество. — Пришлось остановиться.

— Так вот где оно меня догнало… — пробормотал чернак.

— Что догнало? — насторожилась я.

— Да я тогда на осыпи и сам головой приложился. Думал, ничего, но вчера весь вечер как пьяный, и сегодня башка трещала. Как из города выехали, помню, а дальше — провал. Это ты меня сюда?..


— А кто еще? — буркнула я. Знал бы он, что за осыпь нашлась на его голову.

— Надо ехать, — чернак с трудом сел. — Ночью ворота в Локхар запирают, а ночевать в этом лесу нельзя.

— А ты доедешь? — с сомнением спросила я, глядя на уже не бледную, а какую-то серую физиономию переселенца.

— Если жить хочу, доеду. И тебе из-за моей глупости погибать ни к чему.

— Так сразу и погибать, — хмыкнула я.

— Такие, как ты, не предают, — покачал головой Никс. — Когда упал, не бросила и потом не бросишь. А ночь в этом лесу…

— Что я, думаешь, ночных лесов не видела? — возмутилось мое оскорбленное высочество.

— Таких не видела. Тут недалеко гнезда гарчей. По ночам их личинки по лесу ползают.

— Ифитова Бездна, — невольно ахнула я.

— Вот тебе и Бездна, — невесело ухмыльнулся чернак, кое-как утвердившись на подрагивающих от слабости ногах.

Как мы добирались до Локхара — отдельная песня. Точнее, даже не песня, стон. Никс то и дело норовил свалиться с варана в пыль. Мне приходилось не только править двумя рептилиями и уворачиваться от зубов его варана, недовольного близостью чужака, но и поддерживать чернака, не давая ему упасть. В конце концов я заставила его сесть перед собой, а злобного ящера на длинном поводе потащила следом. В какой-то мере стало легче, теперь я не рисковала лишиться парочки пальцев каждые десять минут. Зато Никс навалился на меня, как на спинку кресла, всем своим немаленьким весом. Одно хорошо — мой варан носил магическую привязку, слушался меня беспрекословно и не пытался откусить кусочек от дополнительного седока.

Увидев перед собой высокие ворота мятежного замка с гостеприимно распахнутой калиткой, я испытала ни с чем не сравнимое облегчение. И только тут мое безголовое высочество сообразило: Никс без сознания, поручиться за незваную гостью некому. А ну как его сейчас заберут внутрь, а меня вышвырнут обратно в лес, к личинкам гарчей?!





* * *


Никто никуда меня не вышвырнул. Да и строгостей, обещанных Никсом, я тоже не заметила. Стражники сидели у ворот на каком-то бревне даже без кольчуг, а оружие вообще было навалено неопрятной кучей в стороне.

— Проходи! — лениво махнул рукой один из горе-охранников.

Удивившись, я-то думала, замок готовится к осаде, а тут тишь да гладь, мое вымотанное высочество, дернув за повод заупрямившегося было ящера Никса, наконец оказалось в относительной безопасности.

Лениво перебрасываясь шутками про какого-то монха, который вдруг обзавелся подружкой, двое из охранников избавили меня от мешка по имени Никс и потащили его в сторону главного здания. Что интересно, говорили они по-белакски. Видимо, не я одна не знала «родной» язык.

Выглянувший из приземистых ворот ящеровод споро накинул на шеи нашим рептилиям амулеты подчинения и увел их в прохладную темноту загона. Мое замороченное высочество только и успело сдернуть походные сумки.

— Эй, тебе что, особое приглашение надо? — один из тащивших Никса парней обернулся и увидел, что я тупо торчу посреди двора. — Топай давай!

Я не заставила просить себя дважды и послушно поплелась за гостеприимными хозяевами, все больше удивляясь их беспечности. Да в тех сумках, что сейчас болтались у меня на плечах, можно было пронести хоть адскую машинку, не оставящую от замка камня на камне, хоть бутыль яда на всех его обитателей! Но меня даже не обыскали.

— Что с ним? — спросил тот же разговорчивый охранник, свалив Никса в узкой комнатушке на набитый соломой большой тюфяк.

— Ифит его знает, — пожала плечами я. Не говорить же, что мое безголовое высочество накормило чернака отравой. — Свалился по дороге. Вот, привезла.

— А куда тебе деваться, ясно, что привезла, — хохотнул болтун. — Ладно, сиди. Сейчас костоправа пришлю.

Минут тридцать спустя действительно явился настоящий костоправ. Назвать это чудовище целителем у меня язык не повернулся.

Пригибая голову и все равно то и дело стукаясь о низкий потолок, огромный, заросший шерстью мужик мгновенно заполнил собой невеликое пространство нашей коморки. Тронув чернака толстыми волосатыми пальцами, он кивнул и гулко пророкотал:

— Жар.

«Какая проницательность. А мы и не знали!» — язвительно подумала я, но вслух сказала совсем другое. Даже голову скромно опустила, чтобы этот монстр не рассмотрел брезгливое выражение на моей физиономии:

— А делать-то что?

— Ну чего… Сходи на кухню, таз возьми. Вода в колодце. Ветошь тебе какую-нибудь тоже кухарки дадут. И вперед. Ведро, ежели приспичит, тут имеется.

— Полы помыть? — опешила я.

— Ежели хочешь, можешь и помыть, — хохотнул так называемый целитель. — Но лучше мужика своего оботри. Может, жар и сгонишь.

— Лучше бы зелье… — осторожно предложила я.

— Где ж я на вас, голодранцев, зельев напасусь? — фыркнул мужик. — Зелья, они денег стоят. Есть у тебя деньги?

Мое ошалевшее высочество замешкалось. Деньги-то у меня были. Но светить кошельком, полным золотых монет, на глазах у этого чудовища вряд ли было разумно. Кроме того, на нормального целителя этот амбал походил еще меньше, чем я на приличную принцессу. Что за зелье он может предложить? Вытяжку из перепелиного гуано? Или настойку на веревке висельника? Что только не называли лекарством в глухих отдаленных поселках.

— Денег нет, — покачала головой я, — но, может, я сама сварю?