Реквием по мечте

– В случае с ним даже полуфабгиката хватило бы. Там главное – доза. Хотя готовый вядель действует куда сильнее. – И сразу поспешил внести ясность: – Сужу только с чужих слов.

Верю, Пал Палыч, еще как верю! Вы уже не в том возрасте, чтобы экспериментировать с изменяющими сознание веществами. Остап, который, как он сам признался, ненавидит, когда его называют Бендером, непременно напраслину на вас возвел. Мол, случаются с нашим глубокоуважаемым доктором иногда моменты, когда тот явно находится не в себе.

– Но врач он от Бога! – правда, добавил он. – Мы тут все на Пал Палыча чуть ли не молимся.

– Там всего-то и нужно, – продолжал свои объяснения доктор, – что поместить вядель в питательную сгеду. Обычный мясной бульон неплохо подходит. Достаточно слегка смочить, чтобы в течение кгаткого вгемени на нем обгазовался грибок. О спогынье навегняка ведь слышали?

Я кивнул. Трудно найти человека, который бы о ней не слышал. Грибок-паразит, нередко образующийся на ржи в дождливое лето и вызывающий галлюцинации у тех, кто его съест. Лет сто назад из него синтезировали ЛСД. Но в Средние века обходились рожью со спорыньей. Сами не ведая, что творят. Как результат – галлюцинации, случалось и массовые, ведьмы, черти, летающие драконы и прочая ерунда. Лечение было одно – инквизиция. С ней особенно забавно – наверняка она тот же хлеб со спорыньей ела, откуда бы взять другой? Забавно мне, но не тем, кто попадал в ее лапы.

Пал Палыч готов был добавить что-то еще, но я успокоил его жестом: не надо, механизм понятен. А заодно и то, что случилось с покойным ныне Киндером, – во всем нужно знать меру.

Во сне застонал Гудрон, и мы оба на него посмотрели.

– Будем надеяться, будем надеяться, – дважды повторил доктор. – Главное, темпегатура у него почти в ногме, а значит, процесс закончился. Но тут не вяделя заслуга, хотя и он свое дело сделал, и уж тем более не моя – лаптя.

– Лаптя? – Я даже не сразу понял, о чем именно идет речь.

– Именно. Пгавильно сделали, что лаптей на него не жалели. Иначе, думаю, вчега бы еще с ним гаспгощались. А лапти у вас!.. – Он даже головой покрутил в восхищении. – Впегвые с подобным сталкиваюсь. С ладони повязку снял, а из нее он и выпал. Ну я и не утегпел, – пояснил старик. – Это кто у вас там на севеге настолько мощный эмоционал?

– Федор Отшельник, – не задумываясь, я назвал имя давно уже мертвого человека.

Вообще-то его слова можно было принять за похвалу – моя работа. С другой стороны, я что, много лет отдал напряженной практике, чтобы они достигли подобного уровня? Нет, сразу таким оказался. Ну и чем тут гордиться?

Аналогичный дар или даже куда более сильный может оказаться у кого угодно. У Трофима, Яниса, того же Гудрона – как их проверить-то? То, что на меня они не действуют? Возможно, единственный раз вызвав дар, навеки теряешь в себе способность чувствовать. В самое ближайшее время необходимо пообщаться с Дарьей – возможно, разговор с ней что-нибудь даст.

– Вылечите Бориса – два таких подарю, – заверил я доктора.

И цинично подумал: «Может, они помогут тебе избавиться от зависимости от того, о чем вы знаете только с чужих слов?»

– Ловлю на слове, молодой человек, – живо согласился он. – Ловлю на слове!

«Ты, главное, Гудрона вылечи. Но один дам в любом случае, никто меня за язык не тянул».



Мы всей нашей компанией устроились в заброшенном доме. Хотя могли бы поселиться и каждый в своем – в Новлях таких хватало. Когда-то Новли появились как база собирателей всякого перенесшегося с Земли барахла на близлежащих островах. Затем оно стало попадаться все реже и реже, пока не исчезло совсем. Тут поневоле вспомнишь гипотезу Славы Профа.

Правда экспансию на север никто продолжать не стал: такие находки все чаще начали появляться на востоке, в двух неделях пути отсюда. Туда большая часть жителей Новлей и переселилась. Нисколько не сомневаюсь, то же самое со временем произойдет на севере и с жителями Радужного с Аммонитом. Кто-то останется, ведя теперь уже новый образ жизни. Другие в поисках лучшей доли подадутся в другие места.

Это ведь как со старателями. Труд каторжный, но всегда есть азарт найти нечто такое, после чего вмиг можно озолотиться и не будешь беспокоиться о деньгах всю оставшуюся жизнь. Хотя, пожалуй, озолотиться – неверно сказано. Золота здесь столько, что используют его вместо грузил. Оказывается, удивительно никчемный металл, когда его слишком много, а из электроники только то, что попадает сюда с Земли.

О том, что на севере обитают люди, здесь знали. Но что могло бы заставить наладить с ними контакт? Как сказал тот же Остап:

– И что, там люди живут лучше?

– Нет.

На севере так же, как и здесь, по большей части люди выживают. Кто-то устроился лучше, кто-то едва добывает себе на прокорм. Как и на Земле, в общем-то. С тем лишь отличием, что мир там куда комфортней и полон развлечений на любой вкус и кошелек. И еще существенное различие. Расстояние, для преодоления которого здесь понадобится день напряженной ходьбы, на Земле проедешь на автомобиле за полчаса самой неспешной езды.

Что на севере есть такого, чего нет на юге? Здесь, кстати, имеется вядель. То, о чем севернее даже не слышали. В связи с этим у меня родилась интересная мысль. Чего-чего, но лекарств с Земли в этот мир попадает мизерно мало. Еще в самом начале, когда я только сюда угодил, перед выходом на Вокзал мне торжественно вручили три таблетки антибиотиков. Со строгими наставлениями: использовать их только в самом крайнем случае, а не на каждый чих или кашель. Вядель является его аналогом. Судя по всему, действенным.

Так что план мой весьма и весьма прост. Мы крадем местного лекаря, возвращаемся назад и в строжайшем секрете налаживаем производство вяделя. Затем выходим на рынок. Бомба может получиться куда мощнее, чем даже жадры, заполненные моей рукой. А если объединить одно с другим?!

Дальше будет вот что. Благодаря деньгам быстро встаем на ноги и, в конце концов, крепчаем настолько, что подминаем под себя весь север. Затем, возможно, и юг. И во главе всего этого конечно же буду я. Риск остаться без головы? А где его здесь нет? В любую минуту, по множеству причин. Отличный ведь план? Но вместо него мы продолжим наш путь на юг.

Посетив для начала Звездный. Кстати, в ответ на мой вопрос, почему именно Звездный, местный Айболит пожал плечами – не знаю, мол. Затем добавил:

– Недалеко от него находится Пагиж.

– Туда перенесся Лувр? – не удержался я.

Не самая глупая мысль. На севере есть селение Трактор, именно по этой причине. Имеется и Самолет, и причина схожа. Что тут говорить про Вокзал!

– Нет, не Лувг. Туда вообще ничего не пегеносилось, обычный оазис. Но пегвыми его жителями были фганцузы, они и дали название.





Глава шестнадцатая





– Ну так что будем делать дальше, Игорь?

– Для того и собрались.

Собрались, чтобы прийти к решению: как же нам поступить? Я посмотрел на Гудрона. Бледного, истощавшего, похожего на тень. Но главное, живого. Пусть даже прийти в себя ему потребуется месяц, если не больше. Так что выбор у нас небольшой: ждать, пока он почувствует себя достаточно хорошо, чтобы перестать быть обузой. Или оставить его здесь. Цель оставалась прежняя – Звездный. Куда время от времени случаются оказии, и Борису не придется добираться до него в одиночку.

Мы находились в Новлях почти неделю. Бездельничая и выжидая непонятно чего. Нет, не на положении героев, которым удалось избавить жителей поселка от внезапно свихнувшегося маньяка. Да, во многом благодаря нашим действиям его удалось утихомирить самым радикальным из всех существующих способов. Но ведь не сами же мы.

– И чего тут думать? – сказал Гудрон, который лежал с закрытыми глазами. – Конечно же отправляйтесь. Еще неделю здесь помаетесь и сами меня пристрелите. А мы вас с Дарьей потом найдем. Правда ведь, Даша? – обратился он к ней. И добавил с напускной строгостью: – Но чтобы к нашему приходу все по уму уже было!

К всеобщему изумлению, Даша согласно кивнула и посмотрела на всех с некоторым даже вызовом. Дарьюшка, не надо на нас так смотреть! Вы – люди взрослые, и подобные вещи имеете полное право решать без чужих советов. И все же слишком уж неожиданно. И когда это они успели? Да, именно Дарья практически безотлучно ухаживала за Борисом после того, как мы забрали его из дома Пал Палыча. Когда у местного Айболита появился более сложный пациент – молодой парень, пострадавший от клыков градона. Чем-то похожего на гиену хищника, но, в отличие от нее, размером с годовалого теленка. Когда к доктору принесли едва ли не кровавое месиво, я цинично подумал: гуманнее было бы пристрелить. Даже если он и выживет, что ему делать здесь – однорукому, без глаз и, судя по всему, еще и без ноги? Доктор считал иначе, не отходя от пациента сутки напролет. Хотя, возможно, им двигал профессиональный интерес: сможет он его вытащить, нет? Ну а дальше уже не его проблемы, он свое сделал.

– Итак, что мы решим? Никто отправляться в Звездный не передумал? Или у кого-нибудь появились иные мысли?

Я с подозрением покосился на Славу с Демьяном. Их частые отлучки по ночам стали привычны. И не заявят ли сейчас, что идти на юг для них лишено всякого смысла? Мол, нам и тут хорошо, и личная жизнь почти устроена. Или даже устроена совсем. Тут ведь еще и с Янисом не совсем понятно. Настя ждет его на Вокзале, и не придет ли ему мысль отправиться к ней? Или вот еще что. Сейчас, когда цели, к которой следует стремиться изо всех сил, как будто бы уже и нет, поскольку порталы оказались совсем не тем, чего мы от них ожидали, Новли – вполне нормальное местечко, чтобы остаться здесь на неопределенный срок. Добытчики вяделя, которые спят и видят отомстить за Петра, Карабаса и прочих? Тут всего бояться – никаких боялок не хватит. Они обитают куда западнее, и здесь, как выяснилось, чрезвычайно редкие гости. Но если нагрянут сюда по какой-нибудь нужде, сомнительно, что возникнут большие проблемы. Примерно таких рассуждений от Славы с Демьяном я и опасался. Тогда-то и раздался со стороны моря чей-то крик.

– Прилив начался! – орал во весь голос какой-то мужчина. – Прилив!

– Что-то они дружненько все туда побежали, – стоя у окна, сообщил Демьян. – Вон даже лекарь своего пациента бросил. Что бы это значило?

Ни мне, ни остальным реакция жителей Новлей была непонятна. Но этому обязательно должна быть причина.

– Давайте-ка и мы туда, – только и оставалось сказать мне.

У спуска к морю, а следовательно, у границы поселка действительно собралась большая толпа, причем мужчины были вооружены. К тому же лодки явно торопились оказаться на берегу. Все увиденное не могло не встревожить. Найдя глазами Остапа, который после смерти предыдущего главы Новлей все-таки занял его место, я поспешил к нему. Здороваться не стал, с утра пару раз виделись и даже успели поговорить о каких-то мелочах.

– Что за нездоровый ажиотаж? – весело поинтересовался я у него. Отношения у нас с Остапом сложились самые приятельские, и поэтому такой тон мог себе позволить.

– Скорее обычная предосторожность.

– И с чем она связана?

– У вас на севере все по-другому? – И, видя мое недоумение, пояснил: – Первый прилив после нашествия. А значит, ящеры уходят туда, откуда к нам и прибыли. Вернее, они еще перед ним убираться начали. Но сейчас может произойти так, что часть из них забредет и сюда. Обычно они к нам редко заглядывают, почему-то им северное побережье по душе, но случается порой.

– Это опасно?

– Не то чтобы опасно, дело в другом. Лет семь назад забрела сюда парочка и сдохла практически у берега. Затем, естественно, протухла. Согласись, ничего хорошего нет, когда ветер с моря приносит вонь от падали. А он практически всегда дует оттуда. Приходилось их видеть?

– Издалека.

На том расстоянии, с которого их наблюдал, размеры понять трудно – рядом с ними не нашлось ничего такого, чтобы сопоставить размеры. Одно было ясно: до Годзиллы им далеко. Видел однажды и практически вплотную, в устье Лимпопо. Но там от ящера из воды только голова с шеей торчала.

– Мало того, еще и падальщики соберутся со всей округи, – продолжал рассказывать Остап. – Летучие, плавучие и остальные прочие. Тоже приятного мало, согласись.

– И что вы будет делать, если те покажутся? Попытаетесь остановить их еще на подходе? Или отогнать?

– И то и другое, – не задумываясь ответил он. – Главное, результат.

– А чего именно они боятся?

Чтобы испугать этих исполинов, надо хорошенько постараться. Хотя, возможно, они страшатся самых обычных вещей. Например, дыма. И это знание наверняка пригодится в дальнейшем.

– Самому бы знать. – Остап улыбнулся. – Но ведь надо же что-то делать, чтобы неделю нос от смрада не зажимать? – После чего поинтересовался: – Долго у нас еще пробудете?

– Не знаю, – честно ответил я. – Как раз перед этим и решали. А что, успели надоесть?

– Живите сколько хотите. Мне интересно другое: когда уходить будете, излишки стволов с собой заберете?

Остап частенько нас навещал. И потому не мог не видеть то количество оружия, которое имелось у нас. Да и как его не увидеть, если все оно по стенкам развешано? Что до самого вопроса… Не хотелось бы. В дальнем походе каждый лишний килограмм веса обуза еще та. Тем более никаких лодок долго теперь не будет.

С самим оружием мы определились. Трофейное не приглянулось никому. Слава Проф взял себе карабин, прежде принадлежавший Греку. Трофим поменял СКС на автомат Гриши Сноудена. Сбалансированная автоматика, при стрельбе с отсечкой на три патрона увеличивается скорострельность, регулируемый по длине приклад… Что еще немаловажно, боеприпас такой же, но автомат дает то, чего порой катастрофически не хватает, – плотность огня. Демьян долго размышлял, но так и не смог убедить себя прибрать к рукам пулемет Паши Ставрополя – раритетный Дегтярев. На мой взгляд, совершенно правильно. Одно дело возить пулемет на «Контусе» и совсем другое – целыми днями переть на горбу десятикилограммовую железяку, ценность которой в джунглях весьма сомнительна. Собственно, и все. Другие остались с тем, что у них было до этого. В том числе и я.

– Что-то особенно приглянулось?

Неплохой получился бы вариант – избавиться от лишнего груза за нормальную цену.

– Да как тебе сказать… То, что действительно интересно, вы не продадите. Но, знаешь ли, хотелось бы иметь кое-какой запас. На случай неисправимой поломки, да и вообще. Не для себя лично – в интересах Новли.

– Думаю, сговоримся.

Гудрону с Дарьей придется на что-то существовать. Люди здесь свой кусок хлеба добывают в поте лица, и лишние едоки им будут в тягость. Есть еще жадры, но они много места не занимают и их лучше попридержать. И нам, и самому Борису.

– Вот и ладушки, – кивнул Остап. И напрягся, что-то увидев.