Роковой выбор

– Если я не вовремя, то могу приехать завтра.

– Нет, все в порядке. А что случилось?

– Мне нужно проверить ваши телефонные линии. Четыре обычные линии, одна цифровая?

– Да, – сказала Сьюзен. – Проходите.

Мужчина вошел, украдкой рассматривая ее. «Она еще красивее, чем на фотографии», – подумал он. Особое внимание он обратил на ее брови – они были рыжими, как и волосы на голове.

Теперь он знал, что ее лобок тоже был рыжим. И это будило в нем желание.





5




– Что это еще за хрень?

– Это телефон, – спокойно отозвалась секретарша Джона Картера.

Джон посмотрел на нее таким взглядом, каким одарил бы уродливого морского краба.

– Это я и сам знаю, Стелла, понятно? Я спрашиваю, почему этот телефон стоит на моем столе, а не тот, который стоял сегодня утром, до того как я уехал.

В основном в такое расположение духа Джона привела беседа с мистером Клэйком, но также и общение с инспектором дорожного движения, поджидавшим его возле машины, и юристом, с которым он провел остаток дня и у которого были неутешительные новости по поводу судебного иска. Но день полетел псу под хвост именно из-за Клэйка. А теперь еще у него на столе стоял незнакомый блестящий «ВТ Колл-Мастер» – а ведь семь часов назад его не было.

– «Бритиш телеком» заменил аппарат. Пришел их человек, сказал, что это бесплатно. Они меняют все телефоны серии «Колл-Мастер», – сказала Стелла. – Он совершенно такой же, только новый. – Она уже давно работала у Джона и знала, как следует разговаривать с ним, когда он не в духе.

Джон поднял трубку, нажал кнопку, но, услышав сигнал ответа станции, заколебался. Он обещал Сьюзен позвонить после беседы с Клэйком. Она беспокоится. Но что ей сказать?

Он положил трубку на рычажок, повесил пиджак на спинку кресла и сел.

– Стелла, меня не беспокоить в течение часа, – сказал Джон и закрыл глаза. У него разболелась голова. – На семь у меня назначен сквош с Арчи Уорреном. Пожалуйста, позвони ему и отмени.

– Может быть, кофе?

Джон покачал головой. Дверь закрылась. Он посидел некоторое время без движений. Все внутри его стянулось в жесткий узловатый болезненный шар. Его немного мутило. Джон страдал боязнью высоты, и на высоком балконе или в фуникулере его охватывал липкий противный страх. Нечто подобное он испытывал и сейчас.

Ему необходимо было собраться с мыслями, все хорошенько обдумать, решить как-нибудь те две проблемы, с которыми он сегодня столкнулся. На новом телефоне заворчал сигнал интеркома. Он оставил его без внимания. Об оконное стекло билась муха. По улице протарахтел грузовик.

Джон невидящими глазами смотрел перед собой, а его жизнь смотрела на него со стены. Блестящие упаковки дисков в рамках. «Как играть в бридж», «Как выращивать растения», «Как построить ракету», «Как сделать ремонт в доме», «Как правильно заниматься любовью», «Как правильно питаться».

В основе бизнеса Джона лежала простая идея. Его фирма разрабатывала компьютерные программы, которые объясняли людям, как сделать то, что они хотят сделать. Если человека интересовал какой-то предмет, ему достаточно было нажать несколько клавиш для получения полной информации о нем. Они начали с коммерческих компакт-дисков, но потом стали заниматься преимущественно функционирующими в Интернете онлайн-проектами. Самым значительным их успехом за последние два года стал проект медицинских консультаций через Интернет, и в частности программа под названием «Виртуальный гинеколог».

С этой программой Джону очень повезло: ему удалось привлечь к работе над ней Харви Эдисона, самого известного в Лондоне акушера-гинеколога. Он был «виртуальным врачом» – лицом программы в Сети. Женщины регистрировались в ней, задавали интересующие их вопросы и получали на них ответы как бы в процессе живого общения – хотя на самом деле программа использовала обширный набор коротких, заранее записанных видеоклипов, создающих иллюзию беседы с живым Харви Эдисоном. Конечно, все пользовательницы знали, что это запись, но от этого программа не становилась менее популярной. Они имели возможность всего за пару фунтов получить индивидуальную исчерпывающую консультацию известного врача, не выходя при этом из дому!

«Диджитрак» преуспевал. Об этом свидетельствовали золотые диски, висящие в рамках на стенах кабинета Джона, статуэтки, наградные дипломы с различных конкурсов. Компании присуждали награды компьютерные журналы, медицинские журналы, телевизионные каналы. Ее продукция пользовалась большим спросом на рынке. Фирму уважали.

И все это сделал Джон. У него в голове было много хороших идей, и он умел привлекать в свою команду лучших людей, чтобы все работало как надо. Большинство его сотрудников имели дипломы специалистов по компьютерным технологиям. Они работали либо над новыми версиями существующих программ, либо над созданием новых. Джон заботился о своих людях, хорошо платил им, выдумывал способы повысить их мотивацию. В прошлом году компания переехала на новое место – в длинное офисное здание необычной архитектуры в самом центре Южного Кенсингтона, с просторными холлами и спиральными лестницами. Сотрудникам нравилось в нем работать, и оно производило хорошее впечатление на заказчиков. Джон назвал его гордо: Диджитрак-хаус.

Постоянной проблемой «Диджитрака» была нехватка свободных средств. В своем стремительном развитии фирма поглощала деньги быстрее, чем они успевали вернуться в результате продажи продукта. Образно говоря, она постоянно ловила свой собственный хвост. Это не особенно беспокоило Джона: все динамично развивающиеся компании сталкиваются с этим.

Но теперь он был один.

Билл Уильямс, надежно прикрывавший его, ушел, и его место занял мистер Клэйк, который ничего не хотел знать. Через год, а при существующих темпах роста, возможно, и раньше они смогли бы преобразоваться в акционерную компанию. Аналитик, с которым разговаривал Джон, был уверен, что, если бы им удалось достигнуть нужных показателей, компанию бы оценили не меньше чем в двадцать миллионов фунтов. Теперь об этом нечего и думать.

Джон посмотрел на лежащие на столе бумаги. Непрочитанная входящая корреспонденция, ожидающие подписи письма, требующие подтверждения расходные ведомости. Он щелкнул клавишей, возродив к жизни монитор компьютера. В углу экрана мерцала иконка непроверенной почты. Он заглянул: семнадцать новых электронных писем.

Со стоящей на столе фотографии на него смотрела Сьюзен. Широкая улыбка на ее лице заявляла: «Я тебя люблю!» Он тоже любил ее и в этот момент нуждался в ней больше, чем прежде. Сьюзен никогда не теряла головы, никогда не паниковала, у нее всегда был свежий взгляд на ситуацию и как минимум несколько путей ее разрешения. Джон с горечью подумал, что, если он потерпит крах, это будет несправедливо и нечестно по отношению к Сьюзен.

Он набрал номер на новом аппарате и прослушал одиннадцать голосовых сообщений; пометил в записной книжке, кому надо перезвонить, когда он вернется в строй.

Бог знает, когда это произойдет.

Джон сжал ладонями виски, прищемив пальцами переносицу для того, чтобы облегчить боль, и несколько минут сидел, стараясь создать в голове список всех своих знакомых, связанных с банковским делом и инвестированием. Ничего не получалось. Он встал, побродил по кабинету, рассматривая развешанные по стенам компакт-диски, таблички и сертификаты, затем снял со стены один из золотых дисков – первый выпущенный им «Домашний доктор» – и повертел его в руках.

«Вот чем мы занимаемся, мистер Клэйк, – со злостью подумал он. – Мы производим качественное программное обеспечение. Наша продукция – лучшая, потому что делаем свою работу с душой. Каждый сотрудник моей компании старается изо всех сил. Можете фыркать сколько угодно, завидев компьютер, но многим женщинам мы спасли жизнь, объяснив, как нужно осматривать грудь на наличие уплотнений».

Джон повесил рамку на стену и, ссутулившись от беспомощности и отчаяния, обвел кабинет глазами. «Кто знает, не придется ли уехать из него через месяц, – пронеслось у него в голове. – Неизвестно, что к тому времени у меня вообще останется».


Он поднял жалюзи и выглянул на улицу. Кто-то, сердито сигналя, пытался объехать не уступающий дорогу грузовик. Вечер обещал быть хорошим. Они со Сьюзен так ждали этого первого лета в их новом доме. Как сказать ей, что им, возможно, придется продать его?

К тому же они в любой момент могут лишиться и ее дохода, если издательство купят с потрохами.

Черт. Черт. Вот черт.

Дом. Он любил возвращаться туда после работы и, подъезжая к нему, каждый раз напоминал себе, что он не спит, что это и в самом деле его дом. Они со Сьюзен разослали столько открыток с уведомлением о перемене адреса и даже успели показать дом нескольким друзьям. Все были в восторге от него, говорили, как им повезло. Они потеряют лицо, если сейчас уедут. А сотрудники? Как ему смотреть им в глаза? Как ему вышвырнуть их всех на улицу? Что с ними будет?

Он сел на диван, над которым на полке стоял цветочный горшок с вьющимся растением, и закрыл глаза. Держи себя в руках. Наверняка есть какое-то решение. Ты ведь чертовски хорош в поиске решений. Вспомни свои собственные слова: «Лучшая месть – это успех». Накорми Клэйка успехом.

На новом телефоне раздался сигнал внутренней связи. Джон отвернулся. Телефон зазвонил снова. Джон встал и подошел к стоящему в углу игровому автомату – механическому «однорукому бандиту», который он когда-то давно купил в антикварном магазине, – опустил в щель монету и потянул за рычаг. Выпали вишенка, лимон и апельсин.

Муха все билась об оконное стекло. Она попала в ловушку и не могла выбраться на волю. И он тоже. Он тоже попал в ловушку. Таких мух называют мясными, а еще – трупными. Такие мухи едят трупы. Джон как-то выпустил компакт-диск под названием «Как забальзамировать труп». Программа очень хорошо продавалась и до сих пор функционировала в Сети.

Снова зазвонил телефон. На улице взвыл автомобильный гудок. Мозг Джона будто онемел и никак не хотел думать о том, что следует сделать в ближайшее время. Впрочем, Джон и так знал, что надо было сделать: сыграть в сквош с Арчи Уорреном, тогда он наверняка почувствует себя лучше. Но сегодня он совершенно не в состоянии общаться с Арчи. Из всех друзей Джона Арчи сделал самую успешную карьеру, он был шумным, любил поговорить, и Джон часто, спохватываясь, замечал за собой, что вовсю хвастает, как хорошо идут дела у «Диджитрака», только для того, чтобы не терять темп и направленность разговора. Сегодня у него не было настроения трепаться.

Он принял решение. Он уедет с работы, не дожидаясь конца рабочего дня, купит в мясной лавке на углу пару хороших стейков, остановится у того шикарного винного магазинчика, который Сьюзен нашла в их районе, возьмет пару бутылок, а приехав домой, разведет огонь для барбекю. Они будут сидеть на лавке во внутреннем дворике, напиваться и пытаться найти выход из создавшегося положения.

Перспектива напиться взбодрила его. Он встал, надел пиджак, затолкал свой «пауэрбук» в портфель и покинул кабинет, попрощавшись со Стеллой.

Только он вышел в коридор, как его остановил совладелец компании, Гарет Нойс. Гарету необходимо было срочно поговорить с Джоном. Немедленно. Джону тоже нужно было поговорить с Гаретом, но позже – он решил не сообщать ему новость до самого последнего момента, потому что Гарет не мог работать в состоянии нервного напряжения. Он плохо ладил с людьми. Если Гарету попадал в руки компьютер – любой компьютер, какой угодно старый, разлаженный, измученный своей компьютерной жизнью, – через пять минут этот компьютер влюблялся в него, вел себя с ним как с любимым дядюшкой, делал все, что хотел от него Гарет. А с людьми Гарет не мог найти общего языка.

Гарет был высоким, худым как жердь. Несмотря на то что ему исполнился всего тридцать один год, волосы у него были седые – и, насколько помнил Джон, они были такими всегда. Цветом лица он напоминал больного, лежащего в отделении интенсивной терапии. Его одежда всегда выглядела так, будто он в ней спал.

– Слушай, – сказал он Джону, – надо поговорить.

Джон неохотно последовал за Гаретом в его каморку и сел. Гарет был совладельцем бизнеса, и Джон обязан был проинформировать его о том, чем закончился разговор с Клэйком и что сказал юрист. Но Гарет ничего не смыслил в денежных вопросах. Он ничего не поймет и только запаникует. Гарет жил на другой планете, в своей собственной субреальности. Это было одной из причин того, почему они так эффективно работали вместе. Джон занимался финансами и маркетингом, Гарет – технической стороной. Их сферы деятельности не пересекались.

Гарет начал говорить с такой скоростью, что Джон смог уловить только основную его мысль. Проблема касалась игры, которую они разрабатывали. Она была чисто технической, и Джон никак не мог помочь ее разрешению, и, кроме того, она не шла ни в какое, ни в какое сравнение с той катастрофой, о которой знал Джон.

– Закавыка вышла с конфигурационными параметрами, – говорил Гарет. – Но не только с ними. Здесь дело в конфликте программного обеспечения. Я имею в виду, что «Майкрософт»… – Гарет выдал длинную последовательность технических терминов, и Джон тут же потерял нить рассуждений, чего Гарет не заметил – чего Гарет никогда не замечал.

Джон выключил его голос из сознания. Гарет продолжал говорить, выкурил подряд две сигареты. Табачный запах сводил Джона с ума. Им овладело искушение попросить одну, но он каким-то чудом сдержался. Он бросил курить три года назад, из-за Сьюзен, и ни разу с тех пор не сорвался. В какой-то момент, не обратив внимания на то, закончил Гарет или нет, Джон встал:

– Мне надо идти. Поговорим об этом утром.

– Ты понимаешь, что это может задержать выпуск программы? – мрачно спросил Гарет.

– Да. Мы не можем выпустить ее, не разобравшись с этим.

– Но думаю, все же есть один способ.

Джон ждал продолжения.

– Да, – сказал Гарет и встал. – Да, я знаю, что делать! Не беспокойся, оставь это мне.

Джон оставил это ему. Спускаясь в лифте, он подумал, что запрыгал бы от счастья, если бы ему удалось найти решение «проблемы мистера Клэйка» так же легко, как Гарет нашел решение для своей программы.





6




– Это наша спальня. Здесь один аппарат. – Сьюзен указала на него рукой.

Ей даже нравилось показывать телефонному мастеру дом – это было ей еще в новинку, и она радовалась, как ребенок, получивший новую игрушку. Особенно она гордилась этой круглой комнатой в башенке, со сплошным поясом окон.

Кунц проследил за ее пальцем и увидел телефон, который стоял на столике возле кровати; на стене чуть выше плинтуса располагалась кнопка сигнала тревоги. Отмечая это, Кунц впитывал в себя запахи, витающие в комнате, и старался выделить те из них, которые оставила после себя Сьюзен Картер.

В воздухе был разлит насыщенный мускусный запах ее влагалищных соков, смешанный с металлическим, еще свежим запахом спермы ее мужа. Наверное, они занимались любовью утром, а если нет, то точно нынешней ночью. Кунц услышал, как женщина сказала:

– К этому аппарату ведут две линии.

Две линии. Еще одна для факса в ее кабинете и еще одна для охранной сигнализации. Как успел заметить Кунц, в доме было четыре кнопки сигнала тревоги: по одной у парадной и задней двери, в спальне возле кровати и в кухне на стене рядом с базой беспроводного телефона. Цифровая линия вела к компьютеру мистера Картера.

Мысли Кунца сменили направление. На лестничной площадке он видел люк, ведущий на чердак. Мысль о чердаке взволновала его – не так, как запах, исходящий из влагалища Сьюзен, или мысль о том, рыжие у нее волосы на лобке или нет, – но все же она сильно взволновала его. Его сердце было полно благодарности мистеру Сароцини. Если бы не он, Кунц никогда бы не оказался здесь. Мистер Сароцини всегда знал, что привлекает его.

Они остановились на площадке лестницы. Кунц показал пальцем на люк:

– Это единственный путь на чердак?