Серьга Артемиды

Тут хрюкнул лощеный папаша.

— Нет, а что такое?!

— Короче говоря, все украли, — вступил Даня. — Можно еще один пирог? Мы были на «Мосфильме», там пробы в сериал «ПТУ», между прочим, это расшифровывается как «Пускай тебя убьют».

— Рабочее название, — торопливо вставил Герман, словно это имело значение.

— Мы уже собрались уходить и наткнулись на Джессику. И решили, что должны как-то помочь. И приехали сюда. А потом вы все тоже приехали и стали на нас орать.

— Мы не орали, — возразила Марина Тимофеевна энергично. — Может быть, чай с мятой, а не с молоком?

— С мятой! — возликовал Даня. — Конечно! Мы раньше часто пили, да, пап? А потом перестали, когда бабушка умерла. Между прочим, мы вас сегодня видели на «Мосфильме», — сказал он Герману. — Вы приехали вместе с Настиной мамой. Вас там все так боятся, ужас.

Тонечка переводила взгляд с постороннего мальчика на свою дочь.

— Да, — язвительно сказала Настя. — Мы были в том самом павильоне, мамочка! Мы все видели!

Тонечка взялась за лоб, но потом спохватилась и поправила волосы. Вид у нее сделался испуганный и виноватый. Герман ничего не понял.

— Мы как-то неприлично себя вели? — осведомился он. — Или что?

— Не ваше дело.

— Настя!

— Мы с тобой потом поговорим, — зловеще пообещала дочь матери. — А сейчас нужно решить, как спасти Джессику.

Марина Тимофеевна подошла и положила руку Тонечке на плечо.

— Нужно позвонить родителям, — резюмировал Липницкий. — Или уже позвонили?

— Как?! — воскликнула Настя со страстью. — Как позвонить?! Телефон украли!

— С другого телефона.

— А номер?! Номер был в телефоне!..

— Ах, вот в чем дело.

— Мы что?! Должны все эти цифры запоминать, что ли?!

— Как раз на такой случай неплохо бы запомнить, — сказал Липницкий насмешливо и обратился к Джессике. — Запишите мне полные имена ваших родителей и какой компанией мобильной связи они пользуются.

— Зачем? — пролепетала Джессика. Она боялась всех этих людей, но особенно, конечно, мужика с седыми волосами и строгую тетку, Настину бабушку.

— Я постараюсь завтра же их разыскать.

Он так сказал, что стало ясно — разыщет. Допустить это было никак нельзя. Если он узнает, всему конец!..

— Я… сейчас. Сейчас того… напишу! Насть, где мне… того… мамку с батькой…

Написать-то можно все, что угодно, вдруг подумалось Джессике. Пока они проверят!..

— Откуда ты приехала? — спросила строгая тетка строгим голосом, и Джессика еще больше перепугалась.

— Так из Мышкина я, — почти прошептала она. — В театральный поступаю. Второй раз уж. В прошлом году не поступила…

— Мышкин — это на Оке? — спросил Даня Липницкий.

— Не, на Волге.

— Где ты ночуешь?.. — не отставала Настина бабушка.

— В квартире койку снимаю. В этой… как ее… в Капотне. Только как я теперь туда поеду, когда денег нема?

Настя с тревогой посмотрела на мать и бабку. Не выгонят же они человека на ночь глядя?! Или выгонят?.. Это они легко, особенно бабка, конечно.

— Я могу отвезти, — вызвался Герман, которому чем дальше, тем больше все происходящее казалось странным и неправдоподобным.

Сценарий с таким сюжетом он бы точно забраковал!..

— Не нужно никуда никого везти, — сказала Марина Тимофеевна. — Девочка переночует у нас. У Насти в комнате замечательный диван. Его, правда, нужно разобрать.

— Вас не вызывали к следователю? — спросил Липницкий почему-то у Марины Тимофеевны. — Мы же все в неприятную историю попали!


— Ничего себе, неприятная история! — фыркнула Настя. — Человека убили!..

— Нас пока не вызывали, но Тонечка собиралась следователю звонить.

— Я хотела рассказать про часы, — вмешалась Тонечка. — У Светы Дольчиковой были очень приметные часы, их Настя запомнила. А потом они пропали.

— Они были похожи на мои, старинные, еще прабабушкины. Мы думаем, вдруг это как-то поможет делу. Может быть, найдутся следы.

— Н-да, — сказал Липницкий и поднялся из-за стола. — Нелепица какая-то. Молодая женщина, актриса — и вдруг упала с пожарной лестницы и сломала себе шею. Средь бела дня!

— Ее убили, — отчеканила Настя.

Джессика Костикова слушала с жадным любопытством. Страдания и горести были начисто забыты.

Липницкий подошел к книжным полкам.

— Сколько книг, — продолжал он, не меняя тона. — Целое богатство!.. В моей молодости считалось, что домашняя библиотека — признак интеллигентности. И одновременно зажиточности!.. Хрусталь и ковры просто у зажиточных, а у интеллектуалов еще и книги!

— Так ведь все почти вернулось обратно, Андрей Данилович, — сказала Марина Тимофеевна. — Теперь наличие книг в доме, хоть каких-нибудь, вновь признак интеллекта и богатства хозяев.

— У вас Чехов в сером переплете?

— В сером. Вон он, полное собрание.

— А Достоевский зеленый?

— Зеленый.

— Тогда Толстой, который Алексей, а не Лев, должен быть желтый.

Марина Тимофеевна опять засмеялась и тоже подошла к полкам:

— Каким же ему быть? Конечно, желтый.

Джессика толкнула Настю в бок:

— Чего это они?

Та дернула плечом:

— Выпендриваются они.

— Раньше были подписные издания, — стала объяснять Тонечка. — Продавали подписку на собрание сочинений. Книги приходили в книжный магазин по одной, их нужно было выкупать. И те, старые собрания сочинений у всех одинаковые. То есть одинаково изданные.

— Диккенс болотный такой, как моя машина, — подхватил Герман.

— А Шолохов синий, — вставил Даня.

Еще и он вступил — и ты, Брут! Настя не могла больше выносить этот бред.

Она подбежала к полкам, выхватила том и сунула Липницкому под нос.

— А вот это книга моего отца! — объявила она звенящим голосом. — Он был отличный писатель, самый лучший! Что? Не читали? Только на Шолохова силенок хватило?!

— Настя!

— Ба, отстань! Ты никогда его не любила! Никто из вас его не любил!

Липницкий взглянул на нее, взял книгу, полез в нагрудный карман, достал очки, нацепил на нос и быстро прочел:

— Феофан Конъ, «Ледяная роза Агурии». «По равнине он ехал шагом, опасаясь провалов и трещин. Два голубых солнца, висевших над зубчатыми пиками ледяных скал, заливали мертвенным светом Долину Теней. Так назвали это проклятое место Проводники. Особая каста Проводников ютилась в скальных пещерах, куда никто не знал хода. От страха его тренированная и выносливая хорса щерилась, грызла упряжь, и по всему мускулистому телу время от времени пробегала волна дрожи. Он знал, что хорса предчувствует беду — эти животные обладали телепатическим даром».

Липницкий захлопнул книгу и сказал:

— Дадите почитать?

— Вам понравилось, да?! — просветлела Настя. Покуда он читал, она стояла, замерев, только шевелила губами, повторяя за Липницким волшебные слова. — Это же так круто, правда?!

— Твой батька писатель? — вдруг восхитилась Джессика Костикова. — Самый настоящий?! Его прям в книжке напечатали?!

— Да у него много книг! «Братство рапир», «Семь темных всадников», «Каменные кентавры времени» — это он все написал!.. Только я вам книжку не дам, она еще при папе вышла, я не могу дать, вдруг вы потеряете!..

Герман заметил, как переглянулись взрослые — Тонечка и Марина. Ничего хорошего не было в их переглядываниях, только беспокойство и как будто… страх.