Сезон охоты

– Да. Это можно назвать убийством. Как, например, убийство крысы или опасной змеи. Это ведь тоже убийство…

– Но… – Марина неуверенно посмотрела на меня. – Перед ним же ни одна женщина не сможет устоять. Любая монахиня раздвинет перед ним ноги и даже не задумается над тем, что делает…

– Теперь ты понимаешь, в чем ужас этого человека? Он ломал психику женщин своей силой, но был уверен, что перед ним одни проститутки или нимфоманки. А их он ненавидел и мстил им. Наверное, была какая-то психологическая травма в детстве.

– Понимаю…

– А ты понимаешь, что ты точно такая же, как он?

Девушка с гневом вскинулась, но я не дал ей и слова сказать:

– На тебя западет любой мужчина. Даже верный и порядочный семьянин вдруг забудет жену, которую любит, и пойдет к тебе, если ты позовешь его. Надо быть или очень влюбленным человеком, или обладать врожденной сопротивляемостью, чтобы устоять перед суккубой. А ты что думаешь о людях, пытающихся соблазнить школьниц, а?

Я несколько секунд пристально смотрел на Марину. Она не выдержала и отвела взгляд в сторону.

– Краснеешь и смущаешься. Потому что знаешь, что я прав. Ты в клубе искала какого-нибудь козла, которого тебе будет не стыдно выпить. А им мог оказаться любой девственник, ошалевший от внезапно нахлынувших чувств и намека на согласие от очень красивой девушки. Ты вот это понимаешь?!

– Да… – очень тихо ответила она.

– Тогда посмотри еще раз на того, в кого ты могла превратиться, – я грубо взял её за плечо и развернул к стеклу. – Посмотри на него. Посмотри на свое отражение на стекле. Разница между вами только в поле, возрасте и числе жертв.

– Я мстила убийце…

– Он тоже мстил! Мстил за реальную или мнимую обиду. А заодно мир спасал!

– Я… – Марина опустила голову еще ниже.

– Ты понимаешь, как похожа на него?!

– Да… – еле слышно ответила она.

– Тогда пошли обратно в камеру.

Суккуба шла, опустив голову и не сказав по дороге ни слова. В своей камере Марина сразу легла на матрас и свернулась в клубок, но видя, что я не спешу уходить, повернулась ко мне и задала вопрос:

– Зачем ты мне это показал? Все равно живой отсюда я не выйду.

– Зато теперь ты будешь умирать, не задавая лишних вопросов.

– Спасибо, – съязвила девушка.

– Трибунал будет через два или три дня. На нем тебе сделают предложение вступить в Орден.

– Что?! – воскликнула она и резко подскочила с места. – Ты серьезно?!

– Более чем.

– А как же убийство и все остальное?! Вы же не щадите нелюдей, посмевших хотя бы раз убить человека.

– Ты видела фильм «Люди в черном»?

– Да.

– Так вот, у нас примерно то же самое. Вступая в Орден, ты получаешь право начать новую жизнь, а старая стирается, словно её никогда и не было.

– Но… мне же этого все равно не забудут? На меня будут коситься и контролировать.

– Да, будут. Ты окажешься под постоянным контролем чекистов. За каждый твой проступок с тебя спросят строже, чем с любого другого сотрудника Ордена. И друзей ты не найдешь. Ты будешь одна, отвергнутая нелюдями за работу в Ордене и непринятая в Ордене, как суккуба. На тебя всегда будут косо смотреть, но другого выхода у тебя нет.

– И ты мне это предлагаешь? Сам бы так попробовал.

– А я живу именно так, – твердо ответил я, глядя прямо в глаза удивленной Марине. – Только что я описал тебе именно свою жизнь. Я берсерк, а значит, не совсем человек. На меня косятся, меня боятся и считают неадекватным. И меня постоянно контролируют. Даже единственный друг проверял меня на вшивость из-за сочувствия к тебе.

– И как ты со всем этим живешь?

– Очень просто, – пожал я плечами. – Несмотря на все, мне нравится моя работа. Она приносит пользу людям, а большего мне и не нужно. И если захотеть, то любое недоверие можно преодолеть и все-таки завести себе если не друзей, то приятелей.

– Понятно… а если я откажусь? Трибунал?

– Да. Смертной казни, конечно, не будет, но тебе никто не позволит жить среди людей. Вышлют в одну из зон проживания для изолированных от людей сверхъестественных существ.

– Не такая уж плохая альтернатива, если честно. А что ты мне посоветуешь?

– Ничего. Решать тебе самой. Скажу только то, что если ты согласишься на работу в Ордене, то увидишь еще не один десяток разных нелюдей, уверенных в том, что они убивают «плохих» людей. И может быть, сможешь спасти нескольких девушек от таких, как тот псих.


От моих слов Марина надолго задумалась, а потом спросила:

– И все-таки, что ты мне посоветуешь?

– Принять наше предложение. В Ордене ты будешь жить настолько свободно, насколько это возможно. Это лучше, чем всю жизнь прятаться или жить в унылом поселке на одном из пустынных островков. Кроме того, – я хитро улыбнулся ей, – тебе ведь понравилась охота? Верно?

– Хорошо, я подумаю, – Марина смутилась и отвела взгляд в сторону.

По её голосу я понял, что она согласится.





Эпилог




Эксперты долго работали с маньяком, чтобы по полочкам разложить всю его жизнь. Так долго, что все уже и забыли про него, и многие думали, что он так навечно и останется в тюрьме.

Но неожиданно в начале зимы пришел приказ сформировать расстрельную команду. Владислав принес шапку со жребиями и обрадовал нас:

– Бойцам всего один жребий выпал. Феникс, как стажерка, не участвует, а остальных прошу.

Мы выразительно вздохнули. Конечно, все мы не раз и не два убивали, но… было что-то гадкое в том, чтобы быть палачом. Добровольцев на это дело никогда не находилось, поэтому расстрельную команду набирали по жребию среди оперативников и бойцов.

Все по очереди подходили к шапке и не глядя доставали свернутую бумажку, разворачивали её и демонстрировали всем. Первым жребий вытянул Коля. Скривившись, он бросил листок с крестиком на стол. Потом повезло Виктору. Я подошел к шапке одним из последних и, не особо удивившись, вытянул третий помеченный листочек.

– Завтра ровно в час.



Командовал расстрелом лично Владислав. В отведенном для этого помещении кроме него находились медик, представитель трибунала и Игнат. В качестве конвоя за приговоренным к казни отправили нас. Мы уже обо всем догадались, поэтому ничуть не удивились, увидев Вадима Кархова.

– Послушайте, – мягким голосом обратился он. – А можно мне другую подушку, на этой спать неудобно.

– Иди давай! – Коля грубо толкнул его вперед.

– Зачем так грубо? – обиженно спросил он.

Я шел рядом с ним, смотрел на него и не мог поверить, что именно вот этот невзрачный, упитанный и добродушный человек и есть тот самый безжалостный маньяк. Я смотрел и не видел его. Перед глазами одна за другой вставали страшные картины с мест преступлений: аккуратно сложенные вещи, выпотрошенные тела жертв и сложенные аккуратными кучками их внутренние органы, снятая кожа…

Кархов не догадывался, что его ведут на казнь. Вернее, он не верил в это даже тогда, когда его поставили к стенке. Настолько сильно он был убежден в собственной невиновности и безгрешности.

Представитель трибунала зачитал приговор и спросил его:

– Вам понятен приговор?

– Я… я… товарищи, это же какая-то ошибка… – промямлил он.

– Смертная казнь будет проведена через расстрел, а ваше тело кремируют, – сухо сказал судья трибунала. – Вам предоставляется право на последнее слово.

– Но… я… не хотел ничего плохого. Я просто… наказывал… очищал их… я спасал этих женщин! Они родятся заново чистыми и…

– Достаточно! Целься! – скомандовал Владислав.

Передернув затвор, я поднял оружие и прицелился в грудь стоявшего нелюдя. Он задрожал, но остался стоять на ногах. Ему специально никто не завязывал глаза – пусть смотрит в лицо своей смерти!

– Огонь!

Четыре выстрела прогремели одновременно. Вадим Кархов устоял на ногах, но с каким-то детским и обиженным выражением лица посмотрел на меня. На его груди расплывались пятна крови, и через мгновение он упал на пол и захрипел. Спустя минуту врач и Игнат констатировали смерть.

Так и закончился наш сезон охоты. Многие считали себя охотниками, но только мы ими были на самом деле.





Приворот