Сезон охоты

– Я встречался с ней, – коротко ответил он.

Я понял, что ничего больше он мне не скажет, и закончил рассказ. А потом задал свой вопрос:

– Почему мной так заинтересовался Верховный трибунал? Почему меня пытались перетянуть на свою сторону немцы и что означают слова француза?

– С чего ты решил, что тот человек француз?

– Его акцент похож на акцент Вайлет.

– У тебя хороший слух, – задумчиво произнес Сергей.

– Ты ответишь мне?

Он долго задумчиво смотрел на меня, словно размышляя, говорить или не говорить мне, а потом ограничился очень коротким ответом:

– Игорь, этот тот самый случай, когда поговорка «Меньше знаешь – крепче спишь» верна на все сто процентов.

– Ясно. Значит, я не рядовой сотрудник Ордена и в моем деле есть что-то, что даже я не вправе знать. А еще ради меня отделы грызутся друг с другом, как собаки из-за кости. Одни организовали трибунал ради меня, другие помогли мне его выиграть.

– Молодец. Ты умный парень и, надеюсь, понимаешь, когда можно и даже нужно задавать вопросы, а когда следует молчать.

Я хорошо знал Сергея и понимал, что он ничего мне не скажет. Для меня и раньше не было секретом то, что я непростой человек. Слишком много вокруг меня странностей. Но похоже, что все гораздо серьезней, чем мне казалось…



Перед тем как отправиться обратно в Артан, я позвонил родителям. Разговор, как всегда, получился непростым:

– Я в командировке, вас же должны были предупредить! Что значит почему сам не позвонил?! Мне всего полчаса на сборы дали! Да ничего особенного я там не делаю, сплю, ем и в нарядах по лагерю стою. Не знаю я, когда вернусь, может, через неделю, а может, и через две. Все, до свидания.

Я выключил телефон и устало вздохнул.

– Опять врал? – неодобрительно заметила Наниэль.

– Ну а что, я должен был сказать маме, что едва не погиб, а потом еще меня едва не приговорили к расстрелу?

– Да кто бы тебя расстреливал? – отмахнулась эльфийка. – Так, припугнули бы, чтобы боялся и лучше начальство слушался.

– Ну да, я ведь не рядовой опер, чтобы меня расстрелять, – поддакнул я.

– Вот-вот, – кивнула она, с головой погрузившись в мою медицинскую карточку.

– А чем я отличаюсь от других?! Почему вдруг к моей особе такое внимание, что мне в качестве личного врача дали лучшую целительницу Ордена?!

Наниэль медленно положила ручку, повернулась и холодно посмотрела на меня:

– Какая муха тебя укусила? Все еще на нервах после трибунала?

– Ответь, пожалуйста, на мой вопрос.

– Не мни себя непонятно кем, я работаю в этом отделе семьдесят лет. Ты всего лишь берсерк, и все. Очень сильный и выносливый солдат с уникальной для обычного человека регенерацией. Не более того.

– Да? Сергей мне сказал совсем другое.

– Да не мог он тебе ничего другого сказать, – усмехнулась она. – Уж поверь, я лучше тебя его знаю. Просто тумана нагнал.

– А ты знаешь, кто такая Клио?

– Клио? Стыдно не знать, это муза из свиты Аполлона, покровительница истории.

– Значит, не знаешь. Но почему тогда устроили надо мной такой суд? И почему немцы мной интересовались?

– Как почему? Потому что ты берсерк. У немцев еще с войны голова на место не встала, все еще бредят величием германской нации… а тут единственный в мире берсерк, и тот русский! Вот они и захотели тебя не мытьем, так катаньем к себе перетащить. Чтобы демонстрировать всем как достояние нации.

– И все так просто? – недоверчиво спросил я.

– Да. Все очень просто. Или ты уже себя избранным вообразил? – насмешливо поинтересовалась Наниэль.

– Да нет, просто… – я смутился и попытался оправдаться: – Как-то уж странно все это. Слишком много внимания к обычному оперативнику.

– Так ты же не обычный оперативник, а в чем-то уникальный. Вот с тобой и носятся все, как с сильмариллами. А будь таких, как ты, хотя б два десятка – получил бы ты сегодня от обычного трибунала без всякого снисхождения или смягчающих обстоятельств.



В отделе меня встретили как героя. Все тут же забросили свои дела, окружили и начали расспрашивать. От искреннего участия и неподдельной радости товарищей, как говорится, на душе потеплело. Я не стал огорчать ребят своими проблемами и вместо этого рассказал пару забавных случаев, несколько баек из лагеря, ну и в целом как мы там живем.


Они в свою очередь рассказали, что в городе произошло несколько жестоких убийств. На этот раз ничего загадочного и странного не было – оборотни постарались. Разумеется, сначала за шкирку взяли всех местных волков блохастых, но они оказались ни при чем. Тогда начали искать залетных и довольно быстро нашли их. Одного с удовольствием сдали вампиры, а остальные попытались сбежать из города, и за ними еще пришлось гнаться на трассе. Говорят, прямо голливудская погоня получилась.

Узнав, что я через час отправляюсь обратно, мне быстро и, не слушая моих возражений, собрали целый рюкзак с деликатесами: копченая колбаса, сало, несколько бутылок коньяка и пару килограммов конфет для Феникс.



Перед отъездом обратно меня вызвал к себе шеф. Зайдя в его кабинет, я сел за стол, Валерий Алексеевич подвинул ко мне поднос с чаем и печеньем в вазочке.

– Угощайся. Как самочувствие?

– Не жалуюсь, – пожал я плечами. – Могу хоть сейчас в бой или опять на трибунал.

– Хорошо. Тогда расскажи, что произошло на самом деле.

– Во время трибунала?

– Нет, во время боя.

Я равнодушно кивнул и в очередной раз пересказал то же. Но на этот раз меня хоть не перебивали.

– Вот, в общем, и все, – закончил я свой рассказ.

– Ясно. Феникс не справилась со своей силой?

По спине прошел мороз. Шеф задал вопрос спокойным, будничным тоном, но взглядом сказал мне больше, чем словами. За пару мгновений я вдруг осознал две важные вещи. Первое – я никогда не оказывался на разносе у начальника нашего отделения и понятия не имею, как себя с ним вести. А второе – настоящий суд надо мной и Феникс состоится прямо сейчас и прямо здесь, в уютном кабинете, а не в полном пустого пафоса каменном зале Верховного трибунала.

– Если бы это было так, никто бы не выжил, – судорожно проглотив печенье, ответил я.

– Игорь, не ври мне, – мягко и спокойно произнес Валерий Алексеевич.

– Я не вру.

– Тогда что произошло?

– Феникс испугалась, вышла из себя и ударила сильнее, чем хотела.

– То есть запаниковала?

– Нет, – твердо возразил я. – Если бы Феникс запаниковала – она бы не действовала столь осознанно. Она просто не рассчитала силу удара.

– Допустим.

По его глазам я понял, что он не слишком поверил моим словам. Но тут я уже ничего не мог сделать.

– Ты слышал, что говорили между собой судьи во время трибунала?

– Да, – честно признался я. – Кто-то убрал заклинания. Тот, кто хотел мне помочь, верно?

– Возможно, – уклончиво ответил шеф.

– Валерий Алексеевич, почему вообще вокруг меня такое внимание? Тогда меня немцы пытались похитить, теперь вот трибунал, на котором не то меня пытались осудить, не то Феникс. Если они подозревали её, то почему вызвали меня?

– Игорь, неужели так сам не понимаешь, что вы уникальны? Ты берсерк, а она самая сильная огненная волшебница. И вы оба работаете в паре и довольно неплохо.

– И что с того? Мало в мире опытных бойцов и сильных волшебников?

– Много, – кивнул он. – Но опытный боец – штука опасная. Взять хотя бы Сергея. Он один из лучших наших агентов, а знаешь почему?

– Он сильный и опытный.

– Он опытный… наемный убийца. В Европе он прославился тем, что за деньги убивал магов, в том числе глав сильнейших кланов. У него два десятка счетов в разных банках, оружие в тайниках по всему миру и куча связей. А еще он маг. Можно ли заставить такого человека выполнить приказ?

– Не думаю.

– Вот именно. А тебя, Игорь, можно. Можно взять и натравить на своего врага. И с Феникс так можно. Вы два необстрелянных птенца, и вами можно вертеть как угодно, потому что никуда вы не денетесь.

Я проглотил обидные слова и не стал спорить. Хотя… с чем тут спорить? Куда я на самом деле могу деться с подводной лодки? Все мои связи, все мои знания связаны с одним-единственным и не очень большим городом.

– Поэтому нас пытались к себе перетянуть?

– Да. Пока ты не стал матерым волком, способным защитить себя и Феникс.

– Я об этом же спрашивал Сергея, но он мне ничего не сказал.