Школа заклинателей. Призывающая

— Разумеется, нет, — улыбнулся Маркус. — Нет, вы не сможете забрать меня из школы, и нет, вы не будете исполнять функции главы рода, дорогой дядя. Потому что я изгоняю вас из семьи. Это мое первое решение в новом статусе.

Мужчина ахнул как-то совсем по-женски, но никто и не подумал улыбнуться.

— Но ты не можешь…

— Могу. Именно я и могу, дядя. Ноги вашей не будет в доме Блейков и на наших землях. Скажите спасибо, что я не решил поступить с вами так, как вы поступили с Беккой.

Никто ничего не понимал, кроме меня, но, приглядевшись, я поняла, что на кукольном личике моей мачехи не было ожидаемого шока. Ну конечно. Внезапно отыскавшийся брачный договор, Маркус, который на его основе выстроил свою стратегию. Они оба меня просто использовали!

— Простите! — громко сказала я, привлекая внимание. — Я…

— Лорна! — зашипела лина Амадин. — Не сейчас.

— Сейчас. Я требую развода.

Теперь уже даже лина Амадин не выдержала, побледнела и медленно осела в кресло. И только нотариус терпеливо ждал, когда все закончится.

— Это невозможно! — воскликнула лина Амадин. — Нет, это решительно невозможно!

Я переглянулась с Маркусом, и он довольно сощурился.

— Это возможно, — протянул он. — Я сам хочу потребовать развода, раз уж и нотариус здесь и сможет расторгнуть магический контракт.

— Причина? — деловито осведомился нотариус.

— Отсутствие консумации брака.

Меня бросило в жар. Все смотрели на меня — казалось, эти взгляды проникают прямо под одежду и глубже, под саму кожу.

— Проще говоря, Лорна отказалась исполнять супружеский долг жены перед мужем. Это ведь достаточное основание для того, чтобы я отказался от такой жены?

Лицо лины Амадин стало белым даже под слоем румян, но ей не дали вмешаться.

— Но завещание… — запинаясь, начал лин Блейк. — Получается, воля предыдущего главы не была исполнена должным образом! Ты не можешь возглавить род!

Он истерично расхохотался от облегчения, и нотариус вежливо дал ему возможность отсмеяться и утереть слезы, а потом уточнил:

— Фактически текст последней воли подразумевал брачную церемонию с девушкой благородных кровей, и таковая состоялась накануне. Причина для расторжения брака принимается как весомая, согласно все еще действующему кодексу Ста Первых Семей империи.

— Это было в позапрошлом веке! — не выдержала лина Амадин.

— Тем не менее никто его не отменял.

Я стояла, как каменное изваяние, и даже почти не дышала. Маркус выполнил обещание, я получила то, чего хотела, но при этом чувствовала себя униженной и использованной. Его отказ брать свое в нашу брачную ночь не был благородством. А я-то думала… Но разве я могла его судить?

— Девушку должен осмотреть врач, — заключил нотариус, — а после признания ее невинности брак можно будет быстро расторгнуть.

И тут я все-таки не выдержала, подхватила юбки и бросилась вон из комнаты.

Лицо горело, уши тоже, в висках бешено стучал пульс. Второй раз меня ставили в такое положение, что я готова была взорваться от злости и унижения, и легче не становилось. Плевать, что они там нарешают без меня. Плевать! Просто хочу оказаться подальше.

— Лорна? Эй, Лорна!

Я пролетела мимо мастера Конрада, даже не притормозив. Платье было тонким и легким, и сквозняки быстро сделали свое дело — я замерзла. Тело вздрагивало от холода, когда я остановилась, а щеки продолжали гореть. И когда я снова услышала свое имя, попыталась сделать вид, что ничего не слышу.

— Лорна, что за вид?

Я выпрямилась и нос к носу столкнулась с Кристианом Гессом. Он с недоумением оглядывал мой наряд, и я почувствовала себя еще более неуверенно.

— Я… я…

И бросилась ему на шею.

Его руки сомкнулись на моей спине, и стало так тепло-тепло, что из глаз сами собой покатились слезы.

— Спрячь меня, — попросила я сдавленно. — Не хочу возвращаться.

Это было так по-детски, но я правда очень хотела ненадолго исчезнуть, как будто мне все это только снится. Кристиан молча взял меня за руку и повел в свою комнату. Я была в ней впервые, и пусть все комнаты были копиями друг друга, я с любопытством оглядывалась.

Вот та кровать, наверное, Кристиана, на столе рядом все лежало аккуратно, как по линейке, вещей было по минимуму, а вот на стороне Эрика царил хаос.

Кристиан тронул меня за руку, и я поджала губы. Надо было все объяснить, от начала и до конца.

— Давай сядем, — предложила я, и мы опустились на кровать, не касаясь друг друга, но так близко, как только можно. Я мысленно досчитала до десяти, чтобы собраться с мыслями и отключить лишние эмоции, и начала говорить:


— Мой отец, Альваро Веласкес, не так давно умер, но я до недавнего времени не задумывалась всерьез, что его… что его могли убить. Конечно, я грешила на мачеху, новую жену отца, тем более она мне никогда не нравилась, но на самом деле всегда понимала, что это лишь зависть и обида. Но после смерти отца прошел всего месяц, а эта стерва ворвалась в мою комнату и велела собирать вещи, потому что за мной пришли из Мэлвилла.

Я поежилась, как наяву увидев тот злосчастный день. До своего дня рождения я должна была доучиваться в пансионате, но из-за траура мне разрешили побыть немного дома. Лина Амадин буквально выпихнула меня за порог, так быстро, что я почти ничего не сообразила. Совала под нос какие-то бумаги, пугала ужасами, которые я переживу, если срочно не отправлюсь сюда.

— Я была напугана и растеряна, сбита с толку смертью отца, но все равно попыталась сопротивляться. Сейчас, когда я думаю об этом, то удивляюсь, как допустила все это.

— Ты сама сказала, — мягко успокоил Кристиан, — ты была сбита с толку. Я понимаю, что ты чувствовала.

— В любом случае меня усадили в экипаж и с единственным саквояжем и кое-какими личными вещами отвезли в порт. Меня выгнали!

Несмотря на то что я всегда была папиной дочкой и отец любил меня за двоих, он часто уезжал куда-то, по рабочим делам, как он говорил. Он собирался уезжать снова, но умер накануне вечером. Его нашли на полу кабинета, и мне сказали, что у него было слабое сердце. В это было сложно поверить, но как вообще можно поверить в то, что единственного родного и любимого человека больше нет?

Это казалось дурным сном.

— Когда я была в подземелье, я кое-что видела. — Я сглотнула и, опустив взгляд, продолжила: — Клетки с духами. Ишинори сказал, что «жертва во имя добра», что в этих клетках духи обречены на вечное мучение и бесконечную агонию. Но даже это не самое страшное. Кристиан, я… я чувствовала их всех. Понимаешь? Нет, конечно, нет. Я не могла никому рассказать, ведь мы учимся уничтожать духов и защищать людей от них, но я знаю, что они чувствуют. Это ужасно, Кристиан. Это больно и страшно.

Я задрожала, и он обнял меня и притянул к себе.

— Сначала я думала, что мне мерещится, но это повторялось и повторялось. Когда Дебора толкнула меня на башне, я не призывала духа, чтобы спастись, он появился сам. На практике в лесу я просто попросила их уйти, и они ушли. Я управляла ими. А в подземелье я видела много странного, много удивительных видений. Я словно побывала в кабинете отца в вечер его смерти. И там было столько крови! Что это такое? Что со мной не так? И если все это правда, то как папина смерть связана с Мэлвиллом?

Кристиан крепче обнял меня, я ощущала запах его кожи и волос, и это меня успокаивало.

— Я думаю, что не все так однозначно, как говорят мастера, — тихо признался он.

— Почему ты так думаешь?

— Я тоже хочу тебе кое-что рассказать. Но сначала показать.

Он отпустил меня, повернулся спиной и задрал рубашку. Между лопатками темнело пятно, похожее на свежий ожог в виде перекрещенных воспаленных рубцов. Я потрогала их пальцем, и Кристиан вздрогнул.

— Больно?

— Немного, — ответил он и опустил рубашку. — Это метка духа. Так они помечают жертву, которую почему-то не убили или не смогли убить.

— Это из-за нее ты…

— Да. Доктор Джин сказал, что из-за нее мое тело цепенеет, я не могу пошевелиться и ничего не чувствую. Это как проклятие, которое ударило по самому больному.

Я хотела спросить, что же у него самое больное, но тут же все сама поняла. Если в моменты приступов он не может двигаться, то, значит, самый большой его страх — беспомощность.

Кристиан снова обнял меня, но смотрел не на меня, а куда-то в пустоту темной комнаты.

— У меня был старший брат, Саймон. Он видел странные вещи, и однажды его забрали в школу заклинателей. Мы с родителями и сестрой ничего не знали о ней, до нашей деревни доходили только страшные байки, которым не было веры. Саймон вернулся через три года, и на его куртке была пуговица, которую я ему подарил. Но Саймон вернулся другим. Он стал мрачным, мало рассказывал о последних годах, как будто его что-то тяготило. Потом он снова уехал, по делам, как он сказал, а через пару дней в деревне стали умирать люди.

И я видел, что их убивало. Так я понял, что мы с братом одинаковые. Отец просил старосту вызвать к нам заклинателей из города, но там отвечали отказом, мол, на каждый бредовый запрос денег в казне не напасешься. Мы просили снова и снова, потому что сами не могли с этим справиться. А я продолжал видеть. Потом отец послал в город меня.

Я нашла в полутьме его ладонь и сжала.

Пока Кристиана не было, вернулся Саймон. Духи скопили силы и напали на деревню, почти беззащитную перед ними. Кристиан не смог привести подмогу, потому что время было потеряно. Два заклинателя, которые в это время остановились в городе, внезапно уехали.

— Когда я вернулся домой, живых не осталось. Я шел по главной улице, и было так пусто, что я сразу почувствовал страх. На центральной площади я увидел гору. Из тел. Я потерял разум от ужаса, и когда что-то появилось передо мной, мог только вопить от страха. Когда я пришел в себя, то обнаружил, что меня нашли и отвезли в город, а спина жутко болела и чесалась.

Кристиан в один миг лишился всего, его родителей и сестру похоронили, а старший брат пропал. И каким-то образом принадлежащая ему вещь оказалась в подземелье под Мэлвиллом, хотя пропал Саймон Гесс очень далеко отсюда.

— У доктора Джина есть фотография с твоим братом, — вспомнила я. — Он очень похож на тебя.

Кристиан низко склонил голову, и я обняла его за шею. Моим горестям ни за что не сравниться с тем, что пережил он, и мои обиды ничто в сравнении с его потерями. Я навязывала ему свою любовь в то время, как его сердце истекало кровью.

Наверное, я навсегда останусь эгоисткой.

— Давай спустимся туда и сами все проверим? — предложила я. — Если твой брат был там, нужно просто понять зачем. И быть может, ты поймешь, где он может быть сейчас.

Кристиан выпрямился и, взяв мое лицо в ладони, поцеловал.

— Так ты не считаешь меня трусом?

— Дурак. Ты выжил, а другие умерли, но это лишь означает, что тебе повезло и Светлым богиням ты еще нужен. И мне. Мне ты тоже еще нужен.





ГЛАВА 10