Сила воли

– Это целиком вина командира отряда. Он отнесся к серьезной операции как к легкой прогулке. К тому же боярин сильно разозлил капитана перед сражением.

– Альбрехт, вот именно – сражением. И где? Возле села, которое просто не могло иметь серьезных оборонительных сил. Складывается впечатление, что меня заманили в ловушку для показательной порки. Меня, короля Швеции! И кто? Какой-то новоиспеченный боярин, о котором ранее никто слыхом не слыхивал. И ведь парнишка не только воевать умеет. Ты посмотри, что он наплел лейтенанту. Дескать, кто-то в близком окружении короля мешает нашей с ним встрече. Барон, что такое этот Данила?»

На этот вопрос Альбрехт ответил не сразу. Он посмотрел на потолок, разгладил усы, потер подбородок и лишь потом промолвил:

– Сложно судить о человеке, с которым не обмолвился и парой слов. Одно могу сказать: парень себе на уме.

– И это все? Альбрехт, ты предлагаешь выстраивать тактику наших действий, опираясь на столь «обширные» данные?

– Виноват, ваше величество, неправильно выразился. Сведений об этом человеке много, и все они подтверждают – потенциал у него большой. Однако уязвимое место у любого можно найти, ежели переговорить с ним. Делать выводы с чужих слов сложно.

– Переговорить? – задумался монарх. – Что ж, у тебя будет такая возможность. Надеюсь, уже сегодня вечером. Думаю, прежде чем беседовать с королем, этот выскочка должен доказать, что достоин моей аудиенции. Не правда ли?

– Истинно так! – рьяно подтвердил барон. – Чем, изволите, должен наш разговор закончиться?

– Лучший вариант: доставить боярина в Дорогобуж в кандалах. За дерзость следует наказывать. Опять же, сподручнее будет общаться.

– Вы абсолютно правы, скованность движений зачастую способствует развязыванию языка. Что прикажете сделать с пленницей?

– Немедленно привезти в Дорогобуж под солидной охраной, все-таки племянница самого Пожарского. При малейшем подозрении на освобождение девку уничтожить. Но только в самом крайнем случае! Основная задача – доставить целой и невредимой.

– Будет сделано, мой король.

– Кстати, поедешь в Кардымово, прихвати с собой Кочебора. Как его использовать, решишь сам. Было бы любопытно глянуть, что Данила с ним сделает, ежели дать ему такую возможность. Судя по бойне возле Троицкого, боярин свиреп не по годам.

– Да, вы правы, ваше величество. Представить Данилу монстром нам выгодно, – сразу поддержал монарха Альбрехт. – Кровожадный герой быстро теряет ореол почитания в глазах окружающих.

– Барон, ты учти: нынче в партии нашего противостояния враг сделал сильный ход. Ответ должен быть ничуть не хуже, иначе высокородное общество Европы нас не поймет. Мне по большому счету на него начхать, но дурной славы хочется избежать. Одно дело – избавить мир от чудовища в человеческом обличье, совсем другое – разлучить влюбленных. – Король скривился.

– Понял вас, ваше величество. Кочебора я подготовлю нужным образом, а расправу над ним нужно будет показать послам. Пусть полюбуются, на что способны озверевшие русичи.

Послы Британии, Франции и Германии были обязаны находиться при дворе короля Швеции, а двор там, где монарх.

– Сами послы с тобой не поедут, но помощников пусть отправят. Кстати, о Даниле они уже спрашивали. И еще. Найди Саргида и пригласи ко мне.

– Хотите и гнома отправить к Кардымову? – удивился барон.

– Нет, у меня к нему разговор. Ты пока готовься к отъезду, но дождись конца нашей беседы.

Саргидом звали гнома, который сопровождал правителя во всех походах, делился полезной информацией и давал советы, не афишируя своего присутствия. Сейчас Карлу понадобились знания о чарах, позволявших появляться и исчезать.

Согласно собранным о нем сведениям, Данила значился низкоуровневым энергомагом, способным разве что на подзарядку нескольких амулетов. Это абсолютно не вязалось с его деяниями, особенно с победой над сильным эльфийским волшебником.

– Приветствую, правитель. Чем могу быть полезен? – Гном вошел в комнату и уселся напротив короля, не дожидаясь приглашения.

– Рад видеть тебя, Саргид. Хотел рассказать об одной проблемке, а заодно услышать твое мнение.

– Ежели эту проблемку зовут Данилой, то недооценивать ее не стоит.

– Я это уже понял, друг мой. Лучше скажи, что за магия позволяет исчезать и появляться? – Король вкратце пересказал свой разговор с лейтенантом.

– В лесу и на болоте я бы никому не советовал воевать с этим человеком, Карл. Есть данные, что боярин крепко повязан с лешим и кикиморой.

– Выходит, он не сам разбил моих воинов? Ему помогли? – задумчиво произнес монарх.

– Не исключено, Карл. А что касается исчезновений… Про Аивауда, волшебника, погибшего от рук парня, говорили, что он мог долго оставаться невидимым и прыгать на большие расстояния.

– Это как?

– Сейчас здесь, в следующее мгновение – там. Например, за сотню шагов.

– А этому можно помешать? И как…

Беседа затянулась почти на полчаса, и уже в конце ее гном поднял тему пленницы:

– Карл, ты решил, что будешь делать с его невестой?

– Есть дельные мысли?

– Вчера в Дорогобуж прибыл Журег из нашего пореченского представительства. У него неплохая задумка, но сгодится только на крайний случай, ежели Данила не примет нашу сторону.

– И что предлагает уважаемый Журег?

– Использовать девку как оружие. Ты знаешь, что один раз она уже чуть не убила боярина? Почему бы не дать ей второй шанс? – Гном заулыбался.




– Значит, Зарину вчера вечером привезли сюда, а поутру отправили по дороге? И много-много воинов ее охраняли? Нет, ты правильно сделала, что на них не кинулась. Мне шведы тоже не нравятся. С перепугу могли очень больно пленнице сделать.

Молодой человек сидел на траве возле частокола, которым была окружена деревня Кардымово – ставка военного командования смоленских войск. Он внимательно смотрел на лагерь неприятеля, расположенный в версте. Рядом, пристроив голову ему на колени, лежала пепельная собачка с серповидным отростком на конце хвоста. С ней парень и общался, хотя со стороны это выглядело как разговор с самим собой.

– Прав был Творимир, никто не собирается мне ее возвращать. Даже показывать не желают. Видать, опасаются, гады, что заберу девушку силой. Оно и правильно, при малейшей возможности я бы так и сделал.

Еремеев говорил и гладил Жучку, которая даже глаза закрыла от удовольствия.

– Говоришь, в их лагерь большая делегация прибыла? Неужели сам Карл снизошел до общения со мной? Прямо начинаю собой гордиться.

У Александра сегодня был очень тяжелый день. Сначала – триумфальный въезд в Смоленск и нелегкий спор с Творимиром. Затем, словно под копирку, такой же прием в Кардымове, но уже с торжественным построением войск. А в беседе его пытались отговорить от дурацкого поступка сразу двое: воевода и начальник Творимира. И ведь день еще не закончился.

– Представляешь, Жучка, все знают, что я поступаю неправильно. Готовы чуть ли не веревкой привязать, чтобы уберечь от глупостей. А как мне по-другому спасти Зарину, хоть бы один из них посоветовал. У них, видите ли, одни помыслы: о республике. А на кой мне та республика, ежели в жертву придется принести Зарину?

Еремеев опять принялся всматриваться в видневшийся вдали лагерь. Враг окружил свою стоянку тройным кольцом частокола. Внутри было установлено много походных шатров, а из деревьев уцелело всего несколько березок и дуб – враг провел тотальную вырубку, пощадив лишь те деревья, что стояли в центре лагеря.

«Лешего на вас нет. – Еремеев осуждающе покачал головой. – Никакой заботы о легких планеты. А вдруг зверюги ночью прорвутся? Даже спрятаться негде будет».

Справа, буквально примыкая к частоколу, протекала неширокая речка.

«Удобное место выбрали, гады. Перелесок вырубили для забора и на дрова, вода рядом, поле для битвы ровное, как стол… Даже не знаю, чем здесь наши их удивить способны? Ладно бы еще численный перевес был…»

Смоленский воевода сообщил, что у шведов – до сотни орудий, около двух тысяч всадников и вдвое больше пехоты. Республика в Кардымове собрала сил в полтора раза меньше. Правда, Данила привез с собой еще сотню бойцов и четыре пушки, но это на общий расклад почти не влияло, да и задачи у воинов боярина на нынешний вечер были особенные.

«Воевода говорил: здесь по утрам очень густой туман. Лагерь шведов в нем тонет, и только через час после рассвета можно что-то разглядеть. Потому волшебники неприятеля, когда заканчивается время ночных тварей, окружают забор еще и сетью магических ловушек. Я, конечно, до утра там оставаться не собираюсь, но как оно сложится…»

В сотню, что прибыла из Троицкого, входили ученики Салеха, пять ветеранов из бывших сослуживцев Буяна, Гаврила с Боричем, лучшие пушкари и бойцы из первого набора. Они еще в полдень покинули Кардымово и отправились кружными путями в тыл противника. Еремеев надеялся, что обойдется и без их участия, но, наученный горьким опытом, решил подстраховаться.

Перед отъездом из Смоленска Александр встретился с прибывшим туда Радимом. Парень передал важную новость от Бозидара: Густав все-таки выжил и, похоже, решился отомстить. Одно утешало – командир рейтаров направился не к Крашену.

«Вот и гадай теперь, где всплывет господин Густав? Этот видел, чего я могу, а потому будет готов к моим сюрпризам. А вот Бозидар удивил. Не думал я, что он останется верен своей клятве».

Бывший командир лазутчиков, которому было поручено захватить Крашен, из-за действий Данилы с задачей не справился. Мало того, убегая из города, он попал в руки эльфов, затем в отряд Густава, был отправлен работать поводырем стагаза, едва не погиб… А когда боярин буквально вытащил Бозидара из лап костлявой, неожиданно поклялся, что станет помогать, хотя никто его о том и не просил.

«Ладно, пересечемся с Густавом – станем разбираться, а пока не до него».

Лариона, Радима и Ладу Александр оставил под началом Буяна в селе. Были опасения, что Карл Семнадцатый захочет попробовать еще раз захватить Троицкое.

– Жучка, а может, нам короля в полон взять? – усмехнулся Еремеев. – Уж на Карла точно должны обменять племянницу Пожарского. То-то была бы потеха: у войска выкрали главнокомандующего! Такое не забывается.

Александр посмотрел на заходящее светило. Находясь в этом мире, он научился определять время по солнцу и сейчас сделал вывод: пора отправляться к лагерю неприятеля. До темноты оставалось чуть более двух часов – именно столько он отвел для переговоров. Если они завершатся до наступления ночи, он вернется в Кардымово. Пойдут не по плану – кому-то впоследствии будет очень больно вспоминать о нынешней ночи.

– Спасибо, что выполнила мою просьбу, – поблагодарил он Жучку. – Очень бы не хотелось сегодня этим воспользоваться, но ежели принудят…

– Чего расселся, порученец? – Бравый голос лешего прервал речь человека, на плечо которого приземлился дятел.

– Думу думаю, – ответил Еремеев.

– Об чем?

– Да вот, собрался в гости к шведам и не знаю, выпустят ли меня обратно.

– К супостатам? По своей воле? А у тебя с головой все в порядке? Часом, не стукнулся об чего?

– Разве что об дубину, коей ты меня натурализму ради приласкал. Вот с тех пор и творю незнамо что, – съязвил Александр.

– Так то для дела было надобно, а нынче?

– Тоже нужно. Собираюсь с их королем торговаться.

– По поводу крали своей?

– Угадал, хочу обговорить условия ее вызволения.

– А случись, они пустыми окажутся?

– Постараюсь убедить супостата.

– Ой ли?

Дятел даже клюва не раскрывал, но голос Еремеев слышал отчетливо, при этом знал, что лешего может слышать лишь тот, к кому он обращается.