Сила воли

Взгляд Александра остановился на одном из степняков, который сидел в позе лотоса и, закрыв глаза, плавно покачивался из стороны в сторону.

– Что он делает? – спросил Еремеев.

– Снимает усталость.

– А я уж подумал – у тебя маг объявился.

– Откуда? Колдунов в степи мало, есть шаманы, но не в моем отряде.

Про шаманов Александр слышал раньше. Говорили, что магия у них необычная, сродни черной.

– И как они волшбу творят? – оживился боярин.

– По-разному. Кто танцами, кто песнями…

– То, что нужно! – Еремеева наконец посетила замечательная, как он считал, идея. – Сейчас твои ученики должны изобразить шаманский ритуал. Пусть шведы думают, что у нас на вооружении имеется страшная магия.

– Среди моих учеников нет шаманов.

– И кто об этом знает? Ты да я. И уж точно – ни один из врагов.

Салех задумался всего на пару секунд, потом решительно спросил:

– Что нужно делать?

Когда со стороны отряда Данилы раздалось громкое завывание, многие шведы взобрались на гребень холма, чтобы увидеть странное действо.

Наставник степняков приплясывал и орал нечто абсолютно немелодичное, заунывное и очень громкое. Танцем его движения назвать было сложно, но мало кто из европейцев видел шаманов в действии, зато практически каждый о них слышал. Дескать, и магия их варварская, и проклятия – страшнее смерти.

Салех, с трудом сдерживая улыбку, без остановки трясся всем телом, пел, танцевал, попутно через каждые три шага вбивая колышек в землю. Под руками ничего более подходящего, чем тот камень, которым сбили шлем эльфа, не нашлось. Три степняка едва успевали подносить «дрова» из остатков частокола, который не забрал с собой смерч.

Завороженные необычной пляской шведы сразу решили, что именно из-за заклятия шамана они и не смогли пробиться к цели. В головах бойцов роились самые разные мысли. Офицеры приказывают идти в атаку, грозятся королевскими карами, но что может быть хуже колдовских проклятий? Вряд ли опустошенный за время первой атаки защитный амулет с ними справится, а волшебников в живых не осталось…

Генерал понимал – с каждой секундой дух его бойцов падает. Еще немного – и они побегут.

– За короля! За Швецию! – прокричал он и ринулся вниз с холма.

В первые секунды никто за ним не последовал, затем опомнились офицеры, подтянулись дворяне, которым честь была дороже жизни, за ними последовали и остальные.

– К бою! – прокричал Еремеев. – Без команды не стрелять!

Салех подумал – если он сейчас прекратит «шаманить», это придаст силы вражеским всадникам, а потому продолжал забивать в землю очередной колышек. Затем он развернулся лицом к нападавшим и, приплясывая, двинулся навстречу.

Впереди орали наступающие всадники, сзади несколько человек кричали ему возвращаться, а наставник шептал какие-то важные для себя слова и шел прямо на генерала.

Салех только сейчас осознал, что, переодевшись в шамана, он был без оружия. В руках оставался лишь тот увесистый камень, которым он забивал колья. Степняк возвел руки к небу, затрясся еще сильнее, а затем замер и резко метнул камень в командующего.

Генерал видел замах шамана, но совершенно его не опасался. И он, и скакун были обвешаны таким количеством защитных амулетов, что даже выстрел орудия в упор вряд ли смог бы причинить полководцу вред. Однако камень, угодив в грудь, на виду у всего войска вышиб командующего из седла.

Победный рев Салеха потонул в выстрелах вражеской конницы. Шведы забыли об атаке и бросились спасать командира. А шаман с гордо поднятой головой спокойно пошагал в обратную сторону. Только вернувшись к своим, он грузно осел на землю.

– Салех! – Когда с плеч степняка стянули одежду, Александр увидел многочисленные пулевые ранения. Как воин степей дошел своим ходом, оставалось загадкой. – Ты же…

Между тем лицо воина сияло.

– Спасибо, командир! Ты подарил мне тот миг, о котором великие воины степей мечтают всю жизнь! Я обратил в бегство целое войско. Одним броском! Позови Ризвана.

Когда старший ученик удалился от учителя, выглядел он оглушенным. А Салех сразу после разговора отошел в мир своих предков. С полученными ранами вообще непонятно, как он столько продержался.

– Эх! Какого человека потеряли! – Еремеев смахнул предательскую слезу.

– Учитель сказать – мы теперь твой ученики. Это его последний воля. – Ризван произносил слова отрывисто, чтобы никто не услышал дрожи в его голосе. Сын степей не мог показать ни малейшей слабости, хотя лицо его почернело от горя.

– Он сказал токмо это? – спросил Александр.

– Нет, он назвал свой имя при рождении. Имя, который в степи уже три десятка год никому не дают.

– Почему?

– Тот человек поддаться страху. По его вина много хороших воин погиб. Это был большой позор. Сегодня больше позор нет. Учитель вышел на бой без оружия и победить много воин. Про него надо сложить великий песня.

– Согласен с тобой. Но сначала мы отомстим за его смерть. – Еремеев увидел вдали клубы пыли. Он был уверен, что это Буян спешит на помощь.






Глава 22

Надежное оружие




У Карла Семнадцатого буквально руки чесались самолично придушить гонца, доставившего дурную весть: операция по уничтожению ненавистного боярина опять провалилась. Стоило двери за нарочным закрыться, как король вскочил и в ярости разбил кувшин с вином об стену.

«Что творится в этом мире?! Как, ну как мальчишка, только вчера перескочивший из купцов в бояре, упокоил дерведя, пятерых волшебников и аса, а эльфа вообще забросил в небеса?!»

Он со злостью пихнул ногой один из крупных осколков, перевернул кресло и заскользил взглядом в поисках новой жертвы погрома.

«Что ж я творю? Да сейчас хоть всю мебель переломай, Данила от этого не сдохнет!» – сам себя остановил правитель.

Гонец плохих вестей был послан с полком, отправленным на помощь Густаву. Вернулся он всего полчаса назад и сразу во всех подробностях поведал королю о провалившейся операции.

«Сто наемников не смогли одолеть одного человека, который едва стоял на ногах! Или он сам устроил так, чтобы Густав… а заодно и я… Но этого же не может быть!» – Карл схватился за голову.

Гонцу было запрещено участвовать в сражении, ежели таковое состоится, ему была поручена всего одна задача: наблюдать и доложить о гибели крашенского боярина. Вместо этого прибывший сообщил о полном разгроме шведской кавалерии.

Шпион Карла оставил свою позицию, когда к отряду Данилы подтянулись свежие силы. Первые же залпы их пушек полностью деморализовали остатки полка, потерявшего командира еще до подхода вражеской артиллерии.

«Моего генерала убивает камнем какой-то шаман! Откуда он вообще там взялся? А волшебники? Они гибнут первыми, даже не вступив в схватку. Откуда у Данилы такое оружие?! Взял у эльфов и сразу сумел пустить в ход? Но ведь шишколобые ни с кем не делятся своими секретами! Тем более с теми, кого ненавидят».

Карл принялся мерить шагами комнату. Он, пожалуй, впервые в жизни не знал, что предпринять. Получается, он, опытный полководец и мудрый правитель, не смог совладать с обычным человеком, волшебником, чуть ли не низшим в иерархии – каким-то энергомагом!

«Девку ему придется отдать, пленных вернуть, да еще покинуть эту чертову республику, от которой столько убытков, сколько не было во всех предпринятых кампаниях, вместе взятых. Но ведь должно быть средство, чтобы он на всю – очень надеюсь недолгую – оставшуюся жизнь запомнил Карла Семнадцатого!»

Король остановился перед окном, прикладывая огромные усилия, чтобы успокоиться: подданные не должны видеть его в подобном состоянии. Приглушив эмоции, направился к выходу. Выглянув за дверь, приказал позвать Саргида. Тот прибыл через пару минут, бросил взгляд на осколки кувшина, лужу вина на полу и решил воздержаться от комментариев по поводу увиденного.

– Ты говорил, что Зарину можно превратить в орудие убийства Данилы? – сразу спросил монарх. – Сколько времени на это потребуется?

Карл был настолько взвинчен, что не мог усидеть на месте, поэтому встретил гнома, стоя возле стола. Саргид, видя состояние монарха, жертвой которого уже стали кувшин и кресло, решил не наглеть и садиться не рискнул.

– Снадобье должны доставить сегодня, через сутки оно войдет в полную силу. Думаю, дня через три…

– У меня нет этих дней, Саргид! Мало того, за пленницей придут, имея при себе шарфик из чертополоха. Тебе это о чем-то говорит?

Гном вздрогнул, как от пощечины, затем дернул себя за волосяные рога и спросил:

– Кто сказал о шарфике?

– Данила. Сегодня.

– Откуда он об этом знает? – В глазах Саргида появились оранжевые оттенки.

– Ты считаешь себя вправе задавать мне такие вопросы? – Гном еще больше разозлил короля. Карлу захотелось вырвать его дурацкие рога прямо с корнем, но опять приходилось сдерживаться. – Думаешь, я буду спрашивать какого-то… о том, о чем понятия не имею? Вот скажи мне, Саргид, ты вроде у меня в советниках не первый год…

– Почти три года, ваше величество, – подтвердил гном.

– Тогда почему вчерашний купец о каком-то чертополохе ведает больше меня?

Сарказм короля очень не понравился чужаку.

– Данила постоянно вращается среди волшебников, Карл. – Гном решил напомнить, что является ровней и ему не нравится подобный тон разговора.

– Неужели этот шарфик может сгубить нам всю затею?! – Правитель не обратил внимания на прозрачный намек советника, ему сейчас вообще было не до чего, кроме одной главной проблемы.

– Нет, план остается в силе. Правда, возрастает риск, но можно значительно сократить сроки. Чтобы чертополох не выявил снадобье, его нужно ввести пленнице за полчаса до обмена. Жаль только, его действие на ней проверить не удастся, но пока у нас осечек не было.

«У меня тоже не было столько поражений кряду, пока я не встретил на своем пути этого выскочку. За три года войны мой генерал не получил ни царапины, барон Альбрехт ни разу не ошибся в своих заключениях. И этот гном мне сейчас заявляет… У них не было осечек?»

– Ты уж постарайся, чтобы все получилось. Я сегодня подписываю мирный договор, завтра вывожу войска из Смоленской республики, а на границе произвожу обмен барона на девку. И очень надеюсь, что встречу с невестой Данила не переживет.

– Это реально, Карл. Но с учетом некоторых обстоятельств ритуал следует немного изменить.

– Действуй, как нужно, Саргид. Только учти: со дня обмена девка хотя бы неделю не должна помереть от снадобья. За этот срок все точно забудут про пылкого влюбленного и его зазнобу.

– Ежели ее не растерзают соратники Данилы, то самое позднее через месяц она сама сведет счеты с жизнью.