Сказки бабушки Агаты

– Возможно, услышал шум, – согласилась я. – Спустился посмотреть и встретился с грабителем. Тот запаниковал. Ударил Евгения ножом и сбежал через окно.

– Залез, неосторожно поднял шум, услышал, что идет Женька, – Лайза, разглядывая свои холеные ногти, негромко выстраивала схему преступления. – Спрятался за дверью, а когда Женька вошел, ударил. Естественно, после этого, сразу же сбежал. А следы под окном, снег давно засыпал. Все логично. – Она подняла голову и спросила у меня: – Вот только гостиная на втором этаже. Этот ваш бандит что, из альпинистов будет?

Я выглянула в окно, благо все еще стояла, опираясь на подоконник. Земля казалась совсем близко. Впрочем, это же не земля, а снег, он рыхлый. Забраться по стене, да еще удерживаться, пока открываешь окно? Я открыла створку и высунулась наружу. Ух ты! Вдоль всего дома, под окнами второго этажа тянется довольно широкий и очень удобный карниз. И добраться до него, при самом минимальном навыке, не проблема – лепные выступы, имитирующие камни, разбросаны по стене с частотой, вполне достаточной, чтобы без труда найти опору. Даже я смогла бы по ним залезть. Порыв ветра бросил горсть колючего снега мне в лицо и я поторопилась закрыть окно. Повернулась и доложила результаты своих исследований.

– Альпинистом быть нет никакой необходимости. На полпути от земли до окна очень удобная посадочная площадка предусмотрена – там пикники можно устраивать. А к нему, снизу, чуть ли не лестница проложена. Коля, этот дом что, какой-нибудь архитектор из криминальной среды проектировал? Сразу с учетом пожеланий воров? Все удобства для них предусмотрены.

Николай, в три больших шага пересек комнату и, не слишком вежливо, отодвинул меня в сторону. После чего, с автоматической точностью, повторил все мои движения. Раз – распахнулась створка окна; два – Николай, высунув голову наружу, рассматривает карниз; три – окно закрывается. Единственным отступлением от моих действий была короткая импровизация между пунктами вторым и третьим – смачный плевок вниз, на снег, и негромкое, но внятное ругательство. Хмуро посмотрев на меня, Николай кивнул:

– Да, вполне мог чужой забраться. Похоже, все так и было, как ты говоришь.

Борька заметно напыжился. На его круглой физиономии большими буквами было написано: «Оценили? Поняли, какую умную девчонку я вам приволок?» Алла и Вика смотрели с явным облегчением, почти с благодарностью. Версия неизвестного, проникшего в дом злоумышленника, устраивала их, как нельзя больше. Естественно, кому приятно ежесекундно оглядываться по сторонам, подозревая, что кто-то из мирно беседующих с тобой людей, в любой момент может всадить тебе нож в спину. Лицо Лайзы выражало скорее сомнение. А дядя Саня окинул меня внимательным, но абсолютно невыразительным взглядом и отвернулся.

– Но если это был грабитель, то почему он ничего не украл? – Лайза не желала терзаться сомнениями в одиночку. – Он ведь должен был успеть хоть что-то взять, до того, как Женька спустился?

– А может, он и взял? – спросила Вика. – Я, правда, по сторонам не смотрела… не знаю. Коля, ты не заметил? Фигурки твои на месте?

– Я, кроме Женьки, вообще ничего не видел, – качнул головой Николай. – Ты у меня спроси: «Стоит ли елка?» и то я не отвечу. А уж фигурки… может там самих витрин нет.

– Елка на месте, – не задержалась со справкой Алла. – Я об нее укололась. И витрины, кажется, обе, стоят. А вот про фигурки я тоже ничего сказать не могу.

– Что за фигурки? – заинтересовалась я.

– Жадеит, – ответил он. – Это поделочный камень. Каждая фигурка отдельно, сама по себе, может и не слишком дорого стоит, но у меня есть несколько довольно ценных экземпляров, да и вся коллекция хорошо подобрана. Так что, общая стоимость… – Николай пожал плечами. – Нет, так сразу ответить не могу. Это еще зависит от уровня цен на рынке.

– Понятно, – не то, чтобы я действительно, все поняла, но общий смысл уловила. – И никто не может сказать, на месте ли эта коллекция? – несколько секунд концентрации и я сама смогла бы ответить на свой вопрос, но зачем усложнять? Есть ведь гораздо более простой способ. – Тогда пошли, посмотрим?

Я первая вышла в коридор. Впрочем, дядя Саня отстал от меня всего на полшага, а Николай на шаг. Остальные потянулись следом. Дверь в соседнюю комнату была приоткрыта. Странно, ведь решили – дверь закрыть и никому в эту комнату не входить. Я оглянулась на Николая. Он, на ходу, пожал плечами, обогнал меня, распахнул дверь, сделал шаг и замер.

Из-за его широкой спины мне была видна только часть комнаты. Тело Евгения было аккуратно прикрыто белоснежной льняной простыней, а рядом с ним стояла небольшая тележка. Я такие видела в американских фильмах – ведерко с водой в специальной выемке, всякие щетки-метелки в отдельных кармашках и полочка для флаконов с разнообразными чистящими средствами. Господи, неужели какой-то идиот затеял уборку?

– Что здесь происходит? – Николай рявкнул так, что я подпрыгнула.

Дядя Саня, остановившийся рядом со мной и тоже пытавшийся заглянуть в комнату через плечо Николая, издал невнятный, недовольный звук и мягко втолкнул его в комнату. Даже не подумав пропустить меня вперед, вошел сам и только тогда протиснулась я. В комнате я оказалась именно в тот момент, когда Мария, старательно полировавшая стеклянные полки стоящего у стены шкафчика-витрины, удивленно ответила:

– Убираюсь, как велели. А что?

Кто-то ткнулся мне в спину и я, не глядя, отступила в сторону. Пусть заходят, какая разница? Меня больше интересовало состояние комнаты. Да, ничего не скажешь – Мария работала быстро и тщательно. Снег, наметенный за ночь из открытого окна, исчез и пол насухо вытерт, подоконник сияет белизной – если неизвестный взломщик и оставил какие-то следы, искать их теперь не имело смысла.

– Зачем? – полузадушенно просипел Николай. – Кто велел?

Мария молча кивнула в мою сторону. Остолбенев от удивления, я не сразу поняла, что указывает она вовсе не на меня, а на спрятавшуюся за мной Вику.

– Ничего подобного! – бледное личико Вики на глазах начало покрываться алыми нервными пятнами. – Ты сказал, чтобы она накрыла Женю и закрыла дверь, я так и передала, слово в слово!

Мария равнодушно пожала плечами и отвела взгляд в сторону. «У меня-то нет причины врать. И почему эта крашеная выдра пытается сделать меня в чем-то виноватой, понятия не имею. Я выполняю свои обязанности, а больше меня ничего не интересует.» Произносить эти слова вслух, ей не было никакой необходимости – все и так поняли. Специально она старалась или это получилось непроизвольно, но выглядела Мария в эту минуту, очень убедительно.

– Коля! – взвизгнула Вика. – Я ничего не говорила про уборку!

Я быстро переводила взгляд с одной женщины на другую. В Вике не было и сотой доли спокойной уверенности Марии, но утверждать, что она врет, я бы не решилась.

– Так мне что, не продолжать? – в голосе Марии не было ни тревоги, ни любопытства, она просто уточняла.

– Не надо, – Николай устало потер ладонями лицо. – Хотя, что уж теперь…

– Хорошо, – женщина взялась за свою тележку. – Завтрак подавать сейчас или, как обычно?

– Боже, – я не поняла, у кого вырвался этот слабый возглас. Неужели у меня?

– Позже, Мария, позже, – нетерпеливо отмахнулся Николай. – Идите пока.

– Одну минуту! – дядя Саня остановил двинувшуюся к выходу женщину. – Скажите, Мария, вы сегодня ночь как провели?

– Что?

Мария слегка откинула голову назад и посмотрела на дядю Саню с нескрываемым изумлением. Он порозовел и смущенно кашлянул:

– Прошу прощения. Я имел в виду ночь, как временной отрезок. Сами понимаете, – он указал на прикрытое простыней тело Евгения, – вам все равно придется отвечать на этот вопрос. Допустим, от часу ночи и до восьми часов утра, где вы были?

– У себя, естественно. После ужина я помыла посуду, убралась на кухне и ушла в свою комнату. Это было задолго до часа ночи. А утром… я встаю рано, но до восьми, обычно, остаюсь у себя.

– А сегодня?

– Сегодня тоже, – Мария взглянула на дядю Саню так, словно не поняла: чем сегодняшнее утро отличается от любого другого?


Ну и нервы у этой женщины! Можно подумать, находить в гостиной трупы, для нее привычное и даже обыденное занятие. Евгением больше, Евгением меньше – какая, собственно, разница? В любом случае, все прах и тлен. Я думала, дядя Саня намекнет ей, что остальные присутствующие смотрят на жизнь не так философски, но он только еще раз кашлянул.

– Кхм. А супруг ваш? Я так понял, что он пришел поздно?

– Антон? Не знаю, у нас с ним разные комнаты, – спокойно ответила она. – Кажется, он вернулся около семи.

Дядя Саня бросил быстрый взгляд на Аллочку и снова обратился к Марии:

– А поточнее? Постарайтесь припомнить.

Мария тоже взглянула на девушку и Алла ей улыбнулась.

– Я сказала, что мы с Антоном разошлись в шесть, но точно я не помню. Может, было уже и полседьмого.

– Может, – невозмутимо согласилась Мария.

– Ясно, – дядя Саня явно был недоволен, но это не удержало его от следующего вопроса. – А сейчас Антон где?

– Спит, – теперь Мария посмотрела на него, как на несмышленыша, не понимающего очевидных вещей. Ну где может быть мужик, прогулявший всю ночь? В постели, разумеется, отдыхает.

– Кхм, – снова кашлянул дядя Саня и я даже испытала к нему нечто вроде сочувствия. С Марией разговаривать, это удовольствие не каждому по плечу. – Последний вопрос. Вы ничего подозрительного или просто странного сегодня ночью не слышали?

– Нет, – ответ короткий, четкий и по существу. А главное, Марии абсолютное безразлично, верит ей кто-нибудь, или нет. – Я могу идти?

– Да что ж, идите, – вздохнул он.

Мария молча кивнула и удалилась вместе со своей тележкой – холодная и равнодушная, как статуя Свободы.

– М-да, – дядя Саня выглянул в коридор, словно желая убедиться, что она действительно ушла, а не осталась подслушивать под дверью. Потом повернулся к Николаю и спросил:

– Что скажешь?

– А, – Николай небрежно взмахнул рукой, отметая, как несущественные мелочи, и Марию, и Антона. – Коллекция! Она пропала!





Глава седьмая




То, что фигурки исчезли, произвело на всех присутствующих самое благоприятное впечатление. Даже ограбленный хозяин заметно повеселел. На самом деле, реакция логичная и даже предсказуемая. В гостиной орудовал совершенно посторонний бандит, а наши ни при чем! Кроме того, неизвестный преступник выбрал для убийства самого неприятного из нашей небольшой компании. То есть, конечно, смерти Евгения не радовались – какой бы он ни был, а все-таки, живой человек. Но и слезы лить никто не собирался, ни его партнеры, ни его девушки. Ну, а уж я-то – тем более.

Хотя все равно, было странно, когда Вика вдруг обняла меня за плечи:

– Спасибо тебе, Рита! А то мне было так страшно! Ведь если бы убийцей был один из нас, он запросто мог бы и еще кого-нибудь укокошить. А теперь ты все объяснила и можно не бояться. Все самое страшное уже закончилось.

Я неопределенно пожала плечами, не слишком удачно маскируя растерянность. Лично мне вовсе не казалось, что все самое страшное уже закончилось. По крайней мере, пока труп Евгения лежит в этой комнате, мне будет, честно признаюсь, немного не по себе.

Впрочем, высказаться на эту тему я не успела, в разговор вступила оживленная Аллочка:

– А мне даже жаль, что убийца со стороны! Представляешь, если бы это был кто-то из нас?! Такой адреналин, такое возбуждение! Травка такого кайфа не дает…

– Заткнись, дура! – Николай мгновенно пришел в ярость, я даже подумала на секунду, что он ударит девушку. Нет, сдержался, только повторил тихо и грозно: – Заткнись, поняла?

– Да, ладно, – Алла, на всякий случай отступила назад, оказавшись за моей спиной, рядом с Борисом. И добавила тихонько: – Надо же, какие мы нервные.

Николай сделал вид, что ничего не услышал, а Борька покачал головой:

– Ну ты Алка, действительно, фильтруй базар, хоть маленько. Не все болтай, что в голову приходит.

– Да уж, – дядя Саня смотрел строго. – Нехорошо себя ведете, барышня.

– Тоже, нашли крайнюю, – пробормотала Алла. – Можно подумать, хуже меня и нет никого, можно подумать, это я Женьку ножиком пырнула… – продолжая ворчать, она вышла за дверь.

Мы тоже покинули гостиную. Николай снова аккуратно закрыл дверь и развел руками:

– Может, еще табличку написать: «не входить»?

– Для кого? – пожал плечами Борис. – Мы все и так в курсе, Мария теперь тоже. Разве что, Антон… но у него, кажется, нет привычки по дому без дела болтаться.

– Значит, оставим так, – Николай оглянулся на Вику, устало кивнул ей: