Скопление неприятностей

– Отлично, я его надену… или лучше бежевый? – Кира помолчала, не услышала ответа и удивленно посмотрела на мужа: – Бежевый?

– Бежевый, – пожал плечами Помпилио.

– Хорошо, раз ты не можешь выбрать, я возьму оба. Дорогой, ты не забыл о мебельщиках?

– Я хотел позвать тебя в парк, – улыбнулся дер Даген Тур. – Прогуляться по берегу озера.

– Отличная мысль, – одобрила Кира. – Отправимся после чая… Или пусть нам подадут чай в беседку, хорошо? Но сначала давай определимся с платьями и драгоценностями… И помни: в спальне тебя ждут двое мужчин…

Вернулась вторая служанка, что-то прошептала рыжей на ухо, и они исчезли в коридоре.

– Теодор!

– Вина? – осведомился Валентин.

– Тебе не кажется, что в прежние времена наши сборы проходили несколько иначе? – спросил Помпилио. – Не так… гм… энергично.

– Совершенно с вами согласен, мессер.

– Почему сейчас все по-другому?

– Адира Кира очень серьезно подошла к планированию путешествия, мессер, – чуть помолчав, ответил Валентин. – Предполагаю, дело именно в этом.

– Ты упаковал оружие?

– Да, мессер.

– Мои вещи?

– Собраны, мессер.

– То есть мы с тобой полностью готовы?

– Именно так, мессер.

– Ну, хоть что-то в этом доме сохранилось от старых добрых времен, – рассмеялся дер Даген Тур. – Принеси вина… Белый сегир… и персиков. Кира любит персики.

– Да, мессер.

– В спальню.

И Помпилио направился к лестнице.





Глава 3,

в которой Помпилио и Кира отправляются в путешествие, Мерса встречается со старым другом, Дюкри показывает товар лицом, Бабарский находит болтливого собеседника, Зорман и Купер начинают понимать происходящее, Галилей закрывает глаза, а Фелди совершает роковую ошибку




– И еще два чемодана, – закончил Валентин, делая пометку в записной книжке.

– Один из них нужно доставить в каюту, – произнесла Кира.

– Какой именно? – уточнил стоящий рядом с Валентином капитан Барезе.

– К его ручке приделана бирка.

Капитан кивнул цепарю, который тащил указанный чемодан, и тот послушно повернул в другую сторону.

Всего чемоданов было восемь, плюс четыре шляпные коробки, плюс два портпледа и саквояж. Не так уж много, как ожидал капитан Барезе, привыкший к тому, что владелица яхты, драгоценная супруга дара Антонио, не поднималась на борт без двадцати чемоданов с сообразным числом сопутствующих коробок. Однако погрузка все равно отняла больше времени, чем рассчитывал Помпилио, привыкший, что цеппель отправляется в путь сразу, стоит ему взойти на борт.

– Что-нибудь еще, адира? – почтительно осведомился капитан, когда цепарь втащил на борт последний чемодан.

– Кажется, все, – кивнула Кира, облаченная в эффектный ярко-синий дорожный костюм, и повернулась к мужу: – Дорогой, что с твоими вещами?

– Теодор?

– Все в порядке, мессер.


– Все в порядке, Кира, – успокоил жену Помпилио. – Я обо всем позаботился.

Поскольку «Амуш» находился на ремонте, дар Антонио одолжил брату «Эрмизанскую деву» – свою роскошную флаг-яхту с белоснежной «сигарой» и бордовой, с золотом, гондолой. Ничего более удобного для комфортного межзвездного путешествия представить было нельзя.

– В таком случае можно отправляться, – решила девушка.

– Капитан?

– Прошу на борт, мессер.

Далеко идти не пришлось: «Дева» была пришвартована к Штандарту – главной башне замка Даген Тур, служащей по совместительству причальной мачтой.





///


Если бы Кира оказалась на флаг-яхте несколько недель назад, роскошь внутренней отделки наверняка произвела бы на нее неизгладимое впечатление. «Эрмизанская дева» принадлежала дару, одному из двенадцати планетарных правителей, человеку, оказывающему влияние и на лингийский сектор, и на жизнь всего Ожерелья, и просто-напросто не могла не производить впечатления. При этом Кахлесы, в отличие от некоторых других династий, никогда не считались приверженцами аскетизма, и об их умении красиво жить слагали легенды.

Внутренние переборки флаг-яхты были отделаны тончайшими панелями драгоценного зундальского дерева – редкого, с невероятной, приковывающей взгляд фактурой и, разумеется, безумно дорогого. По самым скромным оценкам, только стенки яхты обошлись дару Антонио в годовой бюджет небольшой планеты, зато настоящее дерево создавало на борту уютное тепло, а изысканная фактура радовала глаз. Все остальное соответствовало: мебель, ковры, картины, посуда… Двенадцать комнат хозяйских апартаментов, четыре гостевые каюты, масса помещений для свиты, кают-компания, размером с внутренний двор замка Даген Тур, и открытая терраса. В кают-компании играет струнный квартет – дар Антонио позаботился о том, чтобы брат не скучал.

Если бы Кира оказалась на флаг-яхте несколько недель назад… Впрочем, к чему эта ложь? Кира путешествовала на первоклассном пассере «Колеснице Эппа» и останавливалась в отелях сети «Ожерелье», видела подлинники Кауро, украшающие внутренний сад замка Даген Тур, и полотна Шварле во дворце династии Кахлес в Маркополисе, но даже после всего этого «Эрмизанская дева» произвела на рыжую впечатление. При этом Кира не почувствовала, что оказалась в пути, она просто перешла из комнаты замка в комнату цеппеля, и девять часов до точки перехода пролетели незаметно.

Они с Помпилио прогулялись по открытой террасе, любуясь лингийскими видами с высоты птичьего полета, отобедали, насладившись изысканными блюдами от шеф-повара «Девы», на несколько часов уединились в апартаментах, успев даже немного поспать, но точно в назначенное время явились на мостик: Кира ни разу не совершала межзвездные прыжки, находясь на нем, и Помпилио решил исправить это недоразумение.

Потому что только на капитанском мостике можно оценить завораживающую красоту Пустоты, странную и пугающую. Никто не знал, какой она существовала вне людей, пребывая в бесконечности спокойствия, но во время перехода цепари наблюдали грандиозное Ничто, похожее на размазанную по гигантскому холсту картину великого мастера. Вид, открывшийся из многочисленных окон мостика, снился Кире несколько последующих ночей, но не кошмаром – а таинственным ребусом, жаждущим быть разгаданным и мечтающим остаться тайной. Вид Пустоты, дерзко пронзенной коридором межзвездного перехода, потрясал воображение, но Кира не испугалась, даже не вздрогнула, а лишь теснее прижалась к мужу, показав, что рядом с ним она ничего не боится.

И Помпилио это понял.

Первый переход привел «Эрмизанскую деву» на Дракту, планету, находящуюся на самом краю лингийского сектора. Совершить прямой прыжок на Верзи лингийцам не позволяла ограниченная дальность астринга, а Галану они игнорировали, предпочитая переходить через свои планеты. Сферопорт Дракты прошли без остановки, кодом подтвердив, что на борту все в порядке и вежливо сообщив, что торопятся. Задерживать флаг-яхту лингийского дара никто не собирался, и еще через семь часов, которые Помпилио и Кира благополучно проспали, «Дева» вышла к точке перехода на Верзи и вскоре оказалась в Жерне.

Который Кире очень понравился.

Не так сильно, как Маркополис, разумеется, но понравился.

Привычно не остановившись для досмотра, флаг-яхта взяла курс на охотничий замок, в котором гостей дожидался дар Дерек, но, исполняя просьбу Помпилио, капитан Барезе провел цеппель над сферопортом, позволив Кире насладиться верзийским стилем «энтик». Правда, пока только сверху. Знаменитые колоннады и портики разглядеть не удалось, но рыжая взяла с мужа слово, что на обратном пути они обязательно задержатся в Жерне на несколько дней и познакомятся с ним по-настоящему.

В смысле – Кира познакомится, потому что Помпилио наведывался на Верзи частенько и даже побывал заключенным в местной крепости… Ничего серьезного – между адигенами случаются недоразумения.

– Верзийцы – наши старые друзья, а Дерек…

– Он тебе как брат.

– А значит – и тебе.

– Дерек очень славный, – улыбнулась рыжая.

– Он – дар, это в первую очередь.

– Но ведь ты летишь к нему как к другу?

– И как к дару, – негромко ответил Помпилио.

– У тебя к нему дело?

– У Линги.

– Передаешь послание от брата?

– От всех, – дер Даген Тур помолчал, после чего пояснил: – Понимаешь, Кира, я – очень удобная фигура на политической сцене. С одной стороны, я – никто, всего лишь командор Астрологического флота. С другой, я – Кахлес, но при этом – младший. Я знаю всех даров Герметикона, а те, кого я не знаю, мечтают со мной познакомиться. Все уверены в крепости моего слова: если я что-то говорю, значит, так оно и есть.

– Ты ведешь предварительные переговоры, – поняла Кира.

– Изучаю настроение, прощупываю почву, делаю предварительные предложения… – подтвердил Помпилио. – Иногда – договариваюсь, но не по существу, а только в тех случаях, когда необходимо заручиться поддержкой нужного человека.

– На Кардонии ты тоже этим занимался?

– Я подстраховывал каатианское посольство, – выдержав короткую паузу, ответил Помпилио.

– А здесь?

– Линге нужна единая Верзи. Это цель моей встречи с Дереком.