Сломанные девочки

– Я знаю. – Фиона захлопнула ящик. – Я как раз собиралась его навестить. Вот и узнаю у него что нужно.

– Хорошо. Главное – верни мои документы в целости и сохранности. И еще, Фиона… – Джонас пожал плечами. – Как я уже говорил, дело твое. Но тебе придется написать о Кристоферах. Этого не избежать.

Он был прав. До того как их сына отправили в тюрьму за убийство, Кристоферы были самым богатым и влиятельным семейством в городе. Вполне вероятно, что в подшивке, которую Фиона держала в руках, было что-то о родителях Тима. Но она будет решать проблемы по мере поступления.

– Я же сказала. Напишу, – ответила она Джонасу.

Казалось, будто Джонас хочет сказать что-то еще, но в конце концов он лишь произнес:

– Передавай привет отцу.

Малкольм Шеридан был кумиром Джонаса, и только благодаря этому ее еще терпели в «Лайвли Вермонт».

– Я позвоню, – сказала Фиона, благодарно помахала ему подшивкой журналов и повернулась к двери.





* * *


Стоял серый ветреный день, и солнце едва проглядывало из-за облаков. Листва уже превратилась из разноцветной в жухло-коричневую и почти вся облетела. Ветер забросил на лобовое стекло несколько кленовых листьев, и Фиона смахнула их, садясь в машину.

Она завела мотор, быстро взглянула на себя в зеркало заднего вида – рыжие волосы, карие глаза, бледная кожа и уже различимые в ее 37 лет «гусиные лапки» – и отвела взгляд. Возможно, когда-нибудь ей стоит начать краситься. Или расширить свой гардероб, состоящий из джинсов, ботинок и стеганой куртки на молнии. По крайней мере, пока не наступит зима. Она бросила документы на пассажирское сиденье и направила машину к центру Бэрронса.

Городской центр состоял из нескольких хорошо сохранившихся старых зданий, привлекающих внимание редких туристов. Хозяева домов в рабочих кварталах, окружавших центр, изо всех сил надеялись, что приезжие не замечают покосившиеся веранды и дрова, сложенные на подъездных дорожках к гаражам. Фиона проехала мимо библиотеки, обшитой вагонкой, а еще через полмили – мимо написанного краской из баллончика объявления о продаже тыкв, хотя Хэллоуин давно миновал. Она выехала на площадь в самом центре Бэрронса, миновала старую ратушу и поехала дальше по Нью-стрит к полицейскому участку.

Фиона оставила машину на небольшой парковке и забрала с пассажирского сиденья документы. Вокруг не было ни души. Квадратное здание участка было построено в 1970-х, когда Бэрроне наконец-то разросся настолько, чтобы позволить себе полицейский участок. Перед ним под старыми дубами стояли два стола для пикника; Фиона села за один из них, забравшись с ногами на стул, и достала телефон. «Ты на работе?» – написала она Джейми.

Ждать пришлось пять минут. Фиона взялась за первый файл в подшивке, когда пришел ответ: «Уже выхожу».

Фиона засунула телефон в карман и вернулась к документам. Она понимала, он не торопится, потому что все еще злится за прошлую ночь. Но в конце концов дверь участка открылась, и из нее появился Джейми, натягивая теплую парку поверх полицейской формы.

Фиона подняла глаза и теперь смотрела на него. Честно сказать, от Джейми Крила трудно было отвести взгляд. Достойный наследник отца и деда, начальников вермонтской полиции, он обладал пепельно-светлой шевелюрой, темно-синими глазами и медово-золотистой щетиной на подбородке. Джейми был младше Фионы (ему было 29, ей – 37) и двигался легко и ловко даже сейчас, застегивая куртку на ветру.

– Ты был занят? – спросила Фиона, когда он подошел поближе.

Он пожал плечами.

– Печатал отчеты.

Джейми был без шапки, и ветер ерошил его волосы. Он остановился в нескольких шагах от стола – руки в карманах, ноги расставлены.

– Я пришла извиниться, – сказала Фиона.

Он вскинул брови:

– За что?

– За то, что психанула вчера ночью и уехала.

Глаза Джейми сузились.

– Но на самом деле ты не считаешь себя виноватой, – заметил он.

– Но я все равно извиняюсь, – Фиона выдержала его взгляд. – Прости меня, ладно?

Он не ответил, но показал на папку с документами, которую она придерживала от ветра.

– Что это?

– Документы из «Лайвли Вермонт». Я изучаю историю Айдлуайлд-холла.

Джейми провел рукой по лицу:

– Это связано с тем, что произошло прошлой ночью? Фиона, ты серьезно?

– Это для дела, – запротестовала она. – Я пишу статью.

– Про Айдлуайлд?

– Про реконструкцию и новую школу, – она вгляделась в его лицо. – Это хорошая идея.


– Может быть – для кого-то. Но не для тебя.

– Не волнуйся, я большая девочка. Я справлюсь.

– Вчера ты не справилась, – ответил он. – Ты чуть с ума там не сошла.

Она действительно повела себя странно, но не жалела об этом. Поездка на Олд-Бэрронс-Роуд что-то в ней всколыхнула. Айдлуайлд постоянно присутствовал в ее сознании, и она двадцать лет делала все возможное, чтобы не говорить об этом. Когда же ей удалось высказаться, это было словно кровопускание – болезненное, но необходимое.

– Мне уже лучше, – сказала она и похлопала ладонью по столу рядом со своим. – Садись.

Джейми вздохнул, но подошел к столу. Фиона смотрела на него с привычным чувством нереальности происходящего. Год назад у нее выдался тяжелый вечер – она была одинока, поглощена жалостью к себе и скорбью по Деб. Так она оказалась в местном баре. Джейми подсел к ней у стойки – красивый, мускулистый, словно светящийся изнутри. Он выглядел как бывший спортсмен, которого что-то заставило стать тихим и осторожным, как дикий зверь. Фиона отставила стакан и посмотрела на него, ожидая выученного приветствия, но Джейми не торопился. Он отпил глоток пива, поставил бокал на стойку и лишь после этого произнес:

– Привет.

Конечно, там было больше слов, но все самое главное уместилось в этом «Привет». Через два часа они уже были в постели у него в квартире. Фиону это удивило, но происходящее каким-то образом соответствовало ее настроению. Она решила, что это всего лишь секс на одну ночь, но он попросил у нее номер телефона, и, когда он позвонил, Фиона, стараясь не выдать своего удивления, ответила. А потом он звонил снова и снова, и она все время отвечала.

Это было очень странно. Копы и журналисты – враги от природы, и их жизни не должны переплетаться. Во многом так оно и было. Джейми не представлял Фиону своим коллегам и не приглашал на вечеринки. Если она хотела увидеться с ним в рабочее время, то не заходила в участок, а ждала снаружи. Родителей Джейми Фиона видела всего один раз – между ними произошел прохладный и быстро завершившийся разговор. Со своей стороны Фиона познакомила Джейми с отцом, но лишь потому, что тот настаивал. Его обеспокоила новость о том, что дочка встречается с полицейским, хотя обычно он не лез в ее личную жизнь. Это была неловкая встреча, и Фиона до сих пор не знала, как ее отец и ее парень восприняли друг друга.

И тем не менее Фиона любила Джейми за его работу, равно как и за то, что он родился в Бэрронсе и прожил здесь всю свою жизнь. В каждых новых отношениях ей приходилось заново рассказывать о своем прошлом, о Деб, о том, что произошло и почему. Большинство парней старались ее понять, но Деб всегда стояла между ними и Фионой, как стена, которую нельзя разрушить до конца. Джейми объяснять не пришлось. Он знал, кто она такая, когда подсаживался к ней в баре; когда убили Деб, местную полицию возглавлял его отец. Фионе не нужно было говорить об этом с Джейми – он и так все знал.

Пюэтому, несмотря на некоторые трудности, ей было легко с Джейми – настолько легко, что Фиона была готова многим ради этого пожертвовать. Он был умным и смешным. Она не вполне понимала, что он в ней нашел, и не хотела спрашивать. Возможно, дело было в сексе (он был очень хорош!) или в чувстве товарищества. Одно Фиона знала наверняка: она бы скорее отрезала себе руку ржавой бензопилой, чем начала с Джейми разговор в духе «куда движутся наши отношения?».

Сейчас он сидел за соседним столиком для пикника, положив ногу на ногу.

– Ты пришла не только за этим, – сказал он, не спрашивая, а утверждая. – Выкладывай.

Смысла отнекиваться не было.

– Участок, на котором находится Айдлуайлд. Что ты о нем знаешь?

– То же, что и все.

– Врешь. Ты знаешь все. Начни с самого начала.

Отец и дед Джейми служили начальниками полиции. Семья Крилов долгие годы играла важную роль в городе и водила знакомства со всеми, от богачей до бедняков. Джейми был глубоко предан Бэрронсу и помнил все обстоятельства его истории в мельчайших подробностях. Фиона подождала, пока он «отправит запрос» внутреннему компьютеру и получит информацию. Наконец Джейми заговорил:

– Смотри. Айдлуайлд построили сразу после Первой мировой – кажется, это была школа для дочерей погибших солдат. Какое-то время она переходила от владельца к владельцу, но учениц становилось все меньше и меньше. В 1979 году Айдлуайлд закрылся, и участок купила семья Кристоферов. – Он не смотрел на нее, когда говорил о семье убийцы, и Фиона поняла, что он полностью поглощен рассказом. – В то время Кристоферы скупали землю как сумасшедшие – видимо, хотели разбогатеть на недвижимости. Какие-то их приобретения оказались выгодными, а какие-то нет. Айдлуайлд точно относился ко вторым.

– Почему? – спросила Фиона. Некоторые из этих фактов были ей известны, но она хотела, чтобы Джейми продолжал.

Джейми пожал плечами:

– У них все валилось из рук. Партнеры отказывались сотрудничать, деньги исчезали, им не удавалось никого привлечь. Люди всегда считали, что в школе живут привидения. Разумеется, когда речь идет о проекте застройки, это глупый аргумент, но тут Кристоферы просчитались. Айдлуайлд всегда отпугивал местных, никто не хотел даже близко к нему подходить. У Кристоферов были и другие приобретения, которые приносили деньги, на них семья в итоге и сосредоточилась, а школа так и пустовала.

Фиона помнила Айдлуайлд с детства: о нем рассказывали истории, когда она оставалась ночевать у друзей; подростки подначивали друг друга пойти к школе после наступления темноты. Сама Фиона, как, вероятно, большинство других детей, не верила в призраков, но заброшенные руины Айдлуайлда – разваливающийся портик, оплетенные плющом окна – все равно казались ей жутковатыми. Впрочем, несмотря на мрачную атмосферу, это было просто место в городе. До убийства Деб.

– А потом убили мою сестру, – подсказала она Джейми.

– Да, и это был конец эпохи Кристоферов, – продолжил он. – Они в одночасье перестали быть самой именитой семьей в Бэрронсе. После того как Тима арестовали, его отец, Генри, почти сразу же приготовился сматывать удочки. К тому моменту как суд огласил приговор, Кристоферы уже продали здесь почти все и переехали в Колорадо. Насколько я знаю, они до сих пор там.

Фиона опустила голову и стала разглядывать свои ладони. Деб была в таком восторге, когда начала встречаться с Тимом Кристофером – высоким, симпатичным, из богатой и известной семьи. Деб была дочерью интеллектуалов из среднего класса, и этот статус ее не устраивал.

– Но Айдлуайлд они не продали.

– Потому что не смогли. Здания такие ветхие, что почти ничего не стоят, да и земля там очень дешевая. Ну, и кризис 2008 года тоже пришелся некстати. Наверняка Кристоферы ужасно обрадовались, когда появился покупатель.

– Маргарет Иден, – сказала Фиона. – Кто она такая?

– Вот этого я не знаю, – Джейми виновато улыбнулся. – Она не местная, приехала из Нью-Йорка. Все, что я слышал, – это что она старая вдова с кучей денег.

– Я хочу с ней встретиться.

– Папа говорит, что она ни с кем не общается. Все дела ведет ее сын.

– Тогда я хочу встретиться с ним.

– Фи, подумай, что ты затеяла, – Джейми повернулся, чтобы взглянуть на нее, его нога задела ее колено, и она чуть не подскочила. – Это все, о чем я прошу. Просто подумай.

– Я уже обо всем подумала, – сказала Фиона, поднимая папку с документами. – Я хочу понять, зачем кому-то нужно реставрировать Айдлуайлд-холл именно сейчас. Точно не ради денег.

– Люди до сих пор отправляют детей в школы-интернаты, – сказал Джейми.

– Только не здесь. Ты же знаешь, какая в этой части штата средняя зарплата. Кому придет в голову отослать ребенка в дорогую школу, на реконструкцию которой уже и так потратили миллионы долларов… Не может быть, чтобы Маргарет Иден финансировала все сама. Если у нее есть инвесторы, то кто они? С чего они собираются получать прибыль?

«Деньги решают все» – было одним из девизов ее отца в журналистике. «Почти на всем кто-то где-то делает деньги».