Созвездие хаоса

Мухина не собиралась сразу раскрывать перед ним все их карты.

А Катя мысленно зацепилась за его слова – все, что вы назвали, отлично видно с Земли, как раз здесь, в средней полосе…

– Не получается у нас с вами откровенного разговора, – посетовала Мухина.

– Вы меня что, обвиняете в убийствах? – спросил Чеглаков прямо.

– У нас есть основания вас подозревать.

– Вы же сами мне сказали, что тот человек, которого мы, – Чеглаков глянул на Катю, – задержали ночью, и есть – тот самый.

– Думала – тот. Оказалось, не тот.

– И теперь вы считаете, что маньяк – это я?

– Я повторяю – вы умный человек. Не заставляйте меня произносить процессуальные банальности.

– Ладно. Тогда я требую вызова адвоката.

– Принято. А что, он у вас уже заготовлен? На всякий случай?

– Я воспользуюсь услугами юридической фирмы, которая обслуживает интересы компании Ивана Водопьянова.

– Хорошо, – Мухина на это кротко согласилась. – Мы и Водопьянова допросим. Кстати, не знаете, где он?

Чеглаков молчал.

– Он живой? – громко спросила Мухина. – А то я подумала – не ровен час… после убийства Ларионова, после убийства Нины Кацо… Не в опасности ли те, кто входит с вами в контакт?

– Опять вы бредите.

– Порой бред – лучше, чем правда, – горько призналась Мухина. – Я бы, может, многое отдала, чтобы все это и правда было бредом, но…

– Но… что? – Чеглаков сжал кулаки. – Вы насобирали каких-то там доказательств липовых. Да я плевать хотел. Я невиновен. И докажу вам это.

– Пока все против вас. Кстати, я хотела вас спросить – по какой причине вы покинули отряд космонавтов и Звездный городок?

– Это вас не касается.

– Нас сейчас все касается, при таком раскладе. Что там за история была у вас на нашей базе с любовницей? С которой тоже что-то случилось… То ли несчастный случай. То ли руки на себя наложила, бедняжка, из-за вас.

Чеглаков смотрел на Мухину. Кате казалось – он хочет что-то сказать. Быть может, наконец взорваться, взбунтоваться против них и всех этих обвинений.

Но нет.

Его лицо снова стало бесстрастным.

– Я понятию не имею, о чем вы говорите.

Мухина молча рассматривала свои руки – рабочие, худые, с коротко подстриженными ногтями без всякого маникюра.

– Я вынуждена вас задержать по подозрению в убийствах нескольких человек, – объявила она. – Вы будете находиться под стражей с этого момента.

Она встала. В кабинет тут же зашли два оперативника.

В этот момент телефон Мухиной пискнул в кармане. Она приложила его к уху. И пошла из кабинета вон.

И Кате показалось – хотя Мухина не подала ей никакого знака, – что сделала она это намеренно.

Специально оставила Катю и Чеглакова наедине. В присутствии охраны.

Для чего? На что она надеялась?

Катя чувствовала на себе его взгляд.

– В капкан попался, да? – спросил Чеглаков.

Она растеряла все слова.

– Я вас… тебя спрашиваю – я в капкан попался?

Она встретила его взгляд.

– Я не тот, кого вы ищете. Я невиновен. Я клянусь тебе.


Катя тоже встала. Невозможно это выносить.

– Я никого не убивал. Посмотри на меня. Посмотри мне в глаза.

Катя почувствовала, что слезы вскипают в ней…

Чеглаков поднялся – он, видно, хотел подойти к ней, сделал шаг. Но оперативники среагировали молниеносно. Один загородил Катю собой, второй очутился у него за спиной, готовый применить болевой захват, если подозреваемый предпримет…

Чеглаков сел на стул.

На Катю он больше не глядел.

Она покинула кабинет. Закрыла дверь. Прислонилась к стене. Ноги отказывались ее держать, и она все сильнее вжималась в холодную крашеную стену в поисках хоть какой-то опоры.

Она не знала, что делать.

Кому верить.





Глава 43

Кампус




– Что он вам сказал?

– Что попал в капкан.

– Умный.

В маленьком ОВД все бурлило и переливалось через край. Прибыла министерская группа «больших шишек» – их оказалось даже слишком много. Они заполонили собой все кабинеты, все коридоры. Местных сотрудников они почти полностью игнорировали. Даже о Крапове упоминали нехотя, несмотря на то что тот уже вылетел из Мурманска. Эта привычка «силовиков» в последние годы впадать в истерию по любому поводу, подчеркивая свою значимость и всемогущество, способность затравить насмерть, на этот раз просто зашкаливала. Потому что личность подозреваемого в убийствах – космонавта – действовала на «больших шишек» как валерьянка на кошку.

Кабинет – штаб с фотографиями и всеми материалами расследования перешел в распоряжение министерских. Аллу Мухину из собственного кабинета едва не выселили, но она не поддалась.

С Катей они разговаривали, когда за окном уже стемнело и министерские сами принялись допрашивать Чеглакова. С этого момента он находился под арестом. Но его задержание имело и обратную сторону – Мухиной позвонили из прокуратуры. Оказалось, что адвокат Анны Ласкиной, узнав последние невероятные новости о задержании космонавта, тут же подал жалобу судье на арест своей подзащитной, опротестовав его. И судья жалобу удовлетворил. Насчет Андрея Ржевского таких вопросов не возникло – его поймали с поличным в ходе нападения. А вот насчет Ласкиной судья счел главное доказательство – пленку камеры, запечатлевшей ее машину у дома Ларионова – спорным. Ласкина вышла на свободу и сразу словно растворилась во тьме.

– Как уж, скользкая, – сообщила Мухина Кате. – Она свободна, и меня это тревожит.

– Пленку в расчет не приняли, когда про космонавта узнали. А эти волокна на зеркале машины Ларионова, где ДНК… Они же с Чеглаковым общались, эти волокна могли попасть туда гораздо раньше вчерашнего вечера. Такой вопрос судья не рассматривает? А вы? – спросила Катя глухо.

После этого Мухина и спросила ее – что он вам сказал?

Они сидели в кабинете, ночь заглядывала в окна ОВД. В коридоре гудели мужские возбужденные голоса.

– Почему вы сохранили бумагу с его кровью? – спросила Катя.

– Потому что Нину Кацо убили. А она общалась с ним до убийства. – Мухина вздохнула. – Не в волокнах дело, не в ДНК. Там столько всего. Вы же сами все это на него насобирали, солнце мое. А теперь места себе не находите.

– Он мне поклялся, что невиновен.

– Умный. Я же говорю. Все как по нотам. Умные – лучшие манипуляторы. Будете вредить мне теперь?

– Нет. – Катя покачала головой. – Я хочу, чтобы убийства прекратились. Но вы же сами, Алла Викторовна, в глубине души не уверены. Вы же знаете – столько вопросов незакрытых осталось.

Им обеим было известно, что в эти самые минуты в доме на улице Роз идет обыск. Что обыскивают не только дом, но и палисадник, сад, мусорные баки. Ищут разрезанные картины, изымают гаджеты, компьютеры, ищут малейшие намеки, улики. Быть может, то, что так тщетно искала в этом доме Нина Кацо.

Ищут намек на место, где держали жертв, прежде чем выставить их трупы на всеобщее обозрение.

– Эти вопросы все равно всплывут на следствии и в суде, – не отступала Катя. – Те же самые, что мы задавали себе и в случае с Ржевским, и с Ласкиной. Что означают эти инсталляции в виде мух? А знаки – Треугольник, Малая Медведица, Рак, Андромеда?

– Возможно, суду будет достаточно, что он – бывший космонавт. Знаки созвездий впишутся именно в это. – Мухина сидела сгорбившись. – Может статься так, что некоторые вопросы вообще никогда не найдут своего ответа. Я же сказала вам – здесь у нас давно никто ничего не понимает. Спишут и «мух», и «созвездия» на причуды больной извращенной психики.

– Он не псих.

– Солнце мое, вы его видели. Железная выдержка. Нечеловеческая выдержка. Уж не знаю, тренировки ли это Звездного городка, или он сам такой. Эмоции внешние на нуле. Невероятный самоконтроль. Эти болваны министерские, как ни пыжатся, ничего от него не узнают. Если он сам не захочет сказать – что значат и мухи, и созвездия, и выбор жертв. Но меня именно это в нем и настораживает. И пугает. Где железная выдержка – там и железная хватка. Этих несчастных женщин душили медленно, не торопясь, наблюдая, как багровеют их лица, как они задыхаются, как глаза вылезают из орбит. Наблюдали реакцию и делали это многократно на протяжении нескольких дней. Им сломали шею так, что они превратились в беспомощных парализованных калек, не способных сбежать. И приковывать не надо на цепь! Просто надо знать анатомию. А он ее знает, они же там медики, биологи, нейробиологи на базе. А он столько проработал в разных проектах и раньше, и в промежутках между полетами на МКС. И Нину Кацо, и Ларионова убили ударами по голове. Быстро, безжалостно, те даже не успели закричать. Никто ничего не слышал – ни соседи Нины, ни жена Ларионова. Это железная рука. Железная хватка. Железная выдержка. У Чеглакова все это в избытке. И при этом редкий ум. Вас-то он в момент просчитал, как компьютер, солнце мое. И понял, как с вами надо себя вести, чтобы вы… искали любой способ помочь ему.

Катя чувствовала – из лучших побуждений, предостерегая, Мухина не церемонится с ее чувствами.

– Вы сами нас оставили вместе. Хотели посмотреть, что из этого выйдет.