Спаси себя

– Эмбер, у тебя найдется для нас время? Нам нужна неотложная помощь с платьем.

– Конечно, входите, – отозвалась она.

Мы вошли в комнату Эмбер. Она была такой же площади, что и комната Руби, но вся заставлена. Кровать, письменный стол, еще один стол, на котором стояла швейная машинка, а рядом портновский манекен – и на него надето платье. Я выпучила глаза от удивления.

– Это твое платье? – растерянно спросила я у Руби.

И хотела тут же подойти, потрогать, рассмотреть вблизи, но вовремя вспомнила о правилах приличия.

– Привет, Эмбер, – сказала я, взмахнув рукой.

Сестра Руби сидела на полу у кровати, перед ней пара свернутых кусков ткани и связка образцов ткани. На голове у нее большой, небрежный пучок волос, из которого выбилось несколько темных прядок. В губах зажат грифель.

– Привет, – пробормотала она и отложила связку образцов, чтобы вынуть изо рта грифель. – Какая вам нужна помощь?

– Лидии необходимо платье для весеннего бала. Конечно, ей бы хотелось от Эли Сааба, но с этим придется повременить. Нет ли у тебя какой-то идеи, что нам подобрать к теме вечера? Те интернет-магазины, которые ты мне показала, мы уже все просмотрели.

– Да, Эли Сааб – идеальный вариант. У него такие красивые платья. – Эмбер вздохнула. – Я их сотнями сохраняю в Пинтересте.

– Или это платье не твое? – спросила я, подходя ближе к манекену. Я бросила на Эмбер вопросительный взгляд через плечо. – Можно посмотреть?

Она кивнула:

– Конечно.

Я подробно разглядывала платье. Оно было нежно-розового цвета, юбка из тюля, а лиф вышит цветами. При ближайшем рассмотрении мне бросилось в глаза, что Эмбер, по-видимому, собиралась соединить обе части платья между собой широкой шелковой лентой, а пока что все держалось только на мелких булавках.

– Ты это сшила?

Эмбер кивнула.

– Очень красиво, – искренне похвалила я.

Щеки Эмбер слегка подрумянились:

– Просто повезло, тюль я заказала ради шутки. Качество не очень хорошее, но, когда будет готово, надеюсь, что не получится самоделка.

Внезапно у меня в ушах прозвучал голос мамы: «Талант. Чистой воды талант».

В последнее время я стала часто вспоминать мать. В странных ситуациях и в примечательных местах я то вижу ее лицо, то слышу ее голос, и, хотя мне до сих пор больно о ней думать, такие моменты я воспринимаю как прекрасные и утешительные. Как будто какая-то часть мамы до сих пор со мной.

– А у тебя и правда талант, Эмбер. Хотела бы я уметь шить.

– Разве этому не учат, когда растешь в такой семье, как твоя? – осторожно спросила она.

Я пожала плечами.

Я помнила о том, как в тринадцать лет просила родителей нанять портниху, которая научила бы меня шить. Я хотела претворить в жизнь те эскизы, которые нарисовала, но даже понятия не имела об основах кроя. Отец хотел посмотреть на мои эскизы и дизайн, чтобы знать, стоит ли финансировать занятия. Но когда он узнал, что одежда на моих эскизах предназначена только для молодых женщин, он сразу отказал мне, пренебрежительно фыркнув.

После этого я худо-бедно научилась шить. Но даже готовые юбки и блузки не смогли убедить моих родителей в том, что коллекция для женщин в «Бофорте» была бы хорошим и важным шагом. И в какой-то момент для меня стало невыносимо сидеть за швейной машинкой, вкладывая столько сил и души в вещь, носить которую никто никогда не будет.

– Я тоже шила. А теперь… больше не шью, – ответила я после паузы.

– Как так получилось?

То, как Эмбер спросила об этом, было приятно. Большинство людей, разговаривая со мной, чувствуют себя стесненно, будто не зная, о чем меня можно спрашивать, а о чем нельзя. Это привело к тому, что со мной говорили только о каких-нибудь пустяках. Эмбер – из немногих исключений: с ней у меня было чувство, что ей действительно интересно то, что я сказала.

– Я всегда хотела разработать для «Бофорт» собственную коллекцию, но родители категорически отказывались включать в ассортимент женские модели. И я в какой-то момент бросила шить.

Эмбер задумчиво смотрела на меня:

– Значит, ты больше не делаешь эскизы?

– Делаю, но… – Я пожала плечами. – Только для себя, не для «Бофорта».

– Так жаль, – тихо сказала Руби, стоящая рядом, и Эмбер кивнула, соглашаясь с ней. – Я могла бы сейчас выдать какой-нибудь девиз вроде «Никогда не сдавайся!», но я могу себе представить, каково это, каждый раз получать отказ. Тут поневоле потеряешь всякое желание.



– Да. – Я почувствовала, как внутри собирается эта темная туча, которая всегда затягивает меня в воронку мрачных мыслей, из которой я потом часами не могу выбраться. Как можно скорее мне нужно было на что-то отвлечься и сосредоточиться на другом. – Ну, неважно. Сменим тему! Где, по твоему мнению, можно было бы раздобыть красивое платье для весеннего бала? Руби говорит, что ты как блогер знаешь все тайные ходы и выходы, – бодро прочирикала я. Самой было слышно, насколько фальшиво это прозвучало.

Эмбер долго разглядывала портновский манекен, прежде чем повернуться ко мне:


– У меня есть запас ткани. Если хочешь, я могу и для тебя сшить платье.

Я на мгновение лишилась дара речи.

Потом дошло, что я никак не могла бы попросить ее о таком одолжении. Я медленно помотала головой в знак отказа:

– Это слишком сложная работа. К тому же вечеринка ведь уже через неделю, в субботу.

Эмбер пренебрежительно махнула рукой:

– Чепуха. Я бы и не предлагала, если бы у меня не было времени. Ты ведь можешь дать мне подъюбник от какого-нибудь своего старого платья, да? – спросила Эмбер. – Мы смастерим что-нибудь хорошее, будет супер.

– Соглашайся, Лидия, – подбивала Руби, обняв меня за плечи.

Я была так захвачена их открытостью, сердечностью и готовностью прийти на помощь, что внутри сжалось сердце, а в глазах началось жжение. Я быстро заморгала, глубоко вдохнула и выдохнула. Возможно, все дело в гормонах, но в этот момент мне было невероятно тяжело сохранить самообладание.

– Спасибо, – с трудом выдавила я.

– О, не благодари. Моя работа имеет цену. Пусть и совсем маленькую… – сказала Эмбер и с коварной улыбкой перевела взгляд с меня на Руби.

Я растерянно оглянулась на Руби, и вид у нее был отнюдь не радостный.

– Эмбер… – с укоризной сказала она.

– Да ладно тебе, Руби. – Повернувшись ко мне, она добавила: – Я хочу с вами на вечер.

– Но это же прекрасная идея! Разве нет? – спросила я, повернувшись к Руби, но та смотрела на сестру мрачным взглядом.

– Вот видишь, а Лидия не против, чтобы я пошла с вами.

– Ты мне до сих пор так и не сказала, кто был тот загадочный юноша, с которым ты познакомилась на последней вечеринке, – сказала Руби.

– Какое отношение он имеет к тому, что я хочу провести с вами приятный вечер? – возразила Эмбер.

Руби подняла бровь.

– Я видела, какие декорации вы заказали. Я тоже непременно хочу на бал фей. Когда мне еще выпадет такая возможность? – продолжала Эмбер.

Руби глубоко вздохнула, на секунду замерла и потом медленно выдохнула:

– В прошлый раз мы установили правила, и ты их нарушила. Я буду только волноваться.

– Я не пила, не танцевала голой на столе. Я не давала тебе никакого повода для беспокойства.

Руби вздохнула. Довольно долго она не говорила ни слова. А выглядело все так, будто она мысленно сопоставляла все за и против.

– На этот раз будут действовать те же правила, что и в прошлый, – сказала она наконец. – И на сей раз ты будешь их придерживаться – договорились?

Улыбка Эмбер расползлась до ушей.

– Договорились? – настаивала Руби.

– Я с удовольствием буду сопровождать вас на весенний бал, Руби. Большое спасибо за любезное приглашение! – победно паясничала Эмбер. Но не дождавшись реакции сестры, она выдохнула: – Договорились! Так и быть, стану придерживаться твоих дурацких правил.

– О’кей, – Руби кивнула. – Тогда у нас будет тройное свидание на весеннем балу.

Эмбер ликовала, выбрасывая локти в стороны:

– Вот здорово!

Я надеюсь, что она окажется права.





27




Лидия