Спаси себя

Слезы хлынули быстрее, чем я успела их укротить. Я крепко зажмурила глаза, мое тело сотрясли беззвучные рыдания. Когда на сей раз Грэхем прикоснулся ко мне, я не оттолкнула его, а бессильно опустила голову ему на грудь, чтобы он мог нежно гладить меня по щекам.

– Мне так жаль, что я не могу быть твоей поддержкой, – прошептал он.

В этот момент тоска по нему стала почти нестерпимой. Как и чувство вины, ведь я до сих пор ничего не сказала о беременности. Как и печаль – не только по нашей любви, но и по нашей дружбе. Я крепко вцепилась пальцами в его рубашку.

– Мне так не хватает мамы. И тебя. Все время, – всхлипывала я.

– Я знаю. Мне так жаль, – и он снова гладил меня по щекам.

Его нежные прикосновения напомнили о нашей первой встрече. Тогда мы были обычными людьми, которые познакомились онлайн, но он держал меня точно так же, когда одна молодая женщина в кафе заговорила со мной о газетной сплетне. Я пыталась не подать виду, как сильно меня задели ее слова, но Грэхем тотчас почувствовал это. И шепнул на ухо, что все будет хорошо. В точности как сейчас.

Его голос смягчил мою боль, и, когда он поглаживал мои мокрые щеки большими пальцами и заверял, что мы все вернем, я на какой-то момент размечталась и впала в иллюзию, что он может быть прав.

Но потом Грэхем странно напрягся.

– Лидия, – прошептал он.

Я отстранилась от него и проследила за его взглядом.

В конце коридора, в пяти метрах от нас, стоял Сирил.

Его лицо было бледно, я никогда не видела парня таким, и он удивленно смотрел то на меня, то на Грэхема. Но потом выражение его лица изменилось. Брови сошлись над переносицей, глаза превратились в узкие щелки, и он стиснул зубы так крепко, что зашевелились мышцы челюсти.

В следующий момент он развернулся и скрылся внутри Бойд-холла.

– Проклятье, – прошипела я и совсем отстранилась от Грэхема.

– Лидия…

Я вытерла пальцами слезы:

– Мне надо с ним поговорить. Может, мы могли бы потом… созвониться?

Хотя вид Грэхема говорил о пережитом им стрессе, после моих слов в его золотисто-карих глазах проступила теплота, по которой я тосковала все эти месяцы. Она была такой желанной, как бледное воспоминание, которое постепенно вновь обретает краски и становится реальностью.

– Я позвоню тебе, – сказал он. – После вечеринки.

– Хорошо, – прошептала я.

Я попыталась обнять его, но тут перед внутренним взором снова возникло непонимающее лицо Сирила, и я вместо объятия повернулась, чтобы сбежать.



Я побежала вслед за Сирилом и настигла его уже на выходе из Бойд-холла.

– Си… – выдохнула я, запыхавшись, и схватила его за локоть.

Он вырвался из моих рук:

– Не прикасайся!

Я подняла ладони, словно говоря «сдаюсь», шокированная его холодным тоном. Так Сирил со мной еще никогда не разговаривал. И то, как он смотрел на меня, было мне совершенно незнакомо: презрительно. Он замотал головой.

– Не могу поверить, что ты это сделала, Лидия.

Я смотрела на него снизу вверх:

– А я не могу поверить, что ты можешь позволить себе судить меня, Си. Или я должна напомнить, с какими людьми ты сам водился?

– Ты думаешь, я разозлился потому, что ты спишь с учителем?

Теперь наступила моя очередь беситься. Позади Сирила стояла небольшая группа людей, которые только что вышли из зала.

– Тогда из-за чего же? – спросила я.

Он запрокинул голову, чтобы посмотреть вверх, как будто небо могло подсказать ему, что сказать дальше. Потом снова глянул на меня и сглотнул:

– Я зол за то, что ты столько времени давала мне пустые надежды.

Мой рот раскрылся от удивления:

– Что?


– Для меня есть только ты, Лидия. Я уже несколько лет влюблен в тебя.

– Но, – просипела я. – Но в том, что у нас… ведь не было ничего серьезного.

Сирил посмотрел так, как будто я влепила ему пощечину. Он открыл рот, но не произнес ни с лова.

– Я не знала, что для тебя это так важно, – прошептала я. Осторожно протянув к нему руку уже второй раз, я коснулась локтя. Си был мне другом, я знала его с детства. Если бы я знала, что у него ко мне серьезные чувства, то вела бы себя иначе.

– Ты хочешь сказать, что ничего не замечала? – он не мог поверить моим словам.

Я молча замотала головой в знак отрицания.

– Значит, ты не заметила, что у меня с того раза ни с кем ничего не было? Ты не заметила, что я после смерти твоей матери с утра до вечера был подле тебя и старался утешить?

– Но ведь это нормально для друзей, – прошептала я сквозь слезы.

– Я ни для кого не делал этого, – сказал он с горечью в голосе. – Я делал так только для тебя.

Я таращилась на него, не в силах пошевелиться. На меня накатила тошнота, а вместе с ней по щекам потекли слезы.

– Я… я не хотела причинять тебе боль.

Сирил неуверенно поднял руку и вытер мне слезы со щеки. После этого выражение его лица изменилось:

– Не хотела, но причинила.

С этими словами он развернулся и пошел в сторону парковки.





29




Джеймс



Вечер однозначно прошел не так, как я себе представлял.

Собственно, я планировал провести с Руби как можно больше времени – у каждого из нас было по одному часу дежурства, а остальное время в нашем распоряжении. Я хотел с ней танцевать, веселиться и целовать ее так часто, как она допустила бы на глазах у присутствующих.

Но потом Лидия вернулась в Бойд-холл совершенно потерянная. Сперва мы думали, ее разговор с Саттоном прошел плохо или он сказал что-то такое, что ее ранило. Когда мы наконец вытянули из нее, что на самом деле произошло, я тут же пустился на поиски Сирила.

Алистер и Кешав понятия не имели, где тот может быть, и прошло много времени, прежде чем я нашел Рена, который сказал, что Сирил уже давно ни с того ни с сего уехал домой. После этого я взял такси и попросил Перси отвезти по домам Лидию, Эмбер и Руби.

И вот я стою перед дверью дома Сирила и в который раз жму на кнопку звонка. Я слышу, как звонок разносится по всему дому. Я уверен, что Сирил здесь – машина стоит поперек въезда, и я видел, что на его этаже горит свет, когда мы подъехали к дому.

Я позвонил еще раз. И еще один. И когда я наконец убрал палец с кнопки, дверь распахнулась. На меня повеяло крепкими парами алкоголя. С момента встречи с Лидией прошло не больше часа, а Сирил уже еле стоял на ногах. Его темные волосы были спутаны, верхние пуговицы рубашки расстегнуты.

– Этого можно было ожидать. Лидия отправила своего сторожевого пса, – сказал он, едва ворочая языком.

– Можно войти? – спросил я.

Сирил рывком распахнул дверь, и пошел к себе наверх по лестнице, не оборачиваясь. В остальных комнатах дома свет не горел. Кажется, родителей снова не было.

Я последовал за ним в его комнату. Окно осталось открытым, однако запах дыма и алкоголя тяжело висел в воздухе.

Сирил сел на подоконник. Я увидел в пепельнице дымящийся окурок сигареты. Он взял его, затянулся и откинулся назад.

– Итак, – начал он, не глядя на меня. – Ты явился сюда для того, чтобы заставить замолчать?

– Я здесь потому, что беспокоюсь за тебя, – ответил я и подошел к нему.

Сирил был удивлен.

– И потому, что за тебя беспокоится Лидия.

Он фыркнул и сделал еще одну затяжку. Рядом с пепельницей стояла бутылка виски, от содержимого не оставалось и половины. Неужто он выпил это всего лишь за час?

Вот уж никак не ожидал, что когда-нибудь увижу Сирила в таком состоянии.