Стальные останки
Часть 27 из 63 Информация о книге
– Двенды. Или олдрейны, в зависимости от того, сказки каких племен вы будете слушать. Смысл не меняется. Это раса существ, чей облик напоминает человеческий, но они наделены сверхъестественными способностями и имеют доступ к мирам, куда людям нет хода, а также тесно связаны с богами – возможно, они даже в родстве. Джирал издал короткий смешок. – М-да. Как-то слишком похоже на кириатов. Я неоднократно слышал про них в точности то же самое. Похожи на людей, обладают необъяснимыми силами. Ты хочешь сказать, кириаты или какие-то их родственники вернулись и грабят мои города? – Безусловно, нет, повелитель. – Впрочем, Арчет внезапно поняла, что идея не вызывает ненависти. Если бы разгневанные кириаты вернулись и обратились против «этих гребаных людей…» Интересно, откуда у Джирала появилась такая мысль, из каких угрызений совести и наполовину подавленного страха перед расой, служившей его отцу, но повернувшейся к нему спиной? – Кириаты ушли. Но они, вероятно, – не единственная почти человеческая раса, которая когда-либо посещала этот мир. В Великой Северной Хронике, Индират М’нал, упоминается враг, который по описанию похож на двенд Элит. Я не слишком хорошо знаю данный текст, мне надо его еще раз просмотреть, но все же помню, что двендам приписывались особые связи с силами природы – они могли, к примеру, призывать бури или приказывать земле разверзнуться и выплюнуть мертвецов. И, предположительно, они умели извлекать силу, содержащуюся в особых разновидностях камней и кристаллов. – Кристаллов? – повторил Джирал, чье лицо выглядело эталоном презрения. – Да ладно тебе, Арчет. Ни один мало-мальски образованный человек не поверит в ерунду с «силой кристаллов». Это для крестьян с северных болот, которые ни читать, ни считать не умеют. – Согласна, мой повелитель. Но известный факт заключается в том, что мой собственный народ успешно использовал некоторые структурные геологические особенности для навигационных целей. Я не могу не спросить себя – а вдруг двенды тоже так умеют? – Навигация, значит? – Джирал бросил проницательный взгляд на Шанту, который выглядел сконфуженным. Арчет изложила морскому инженеру свою теорию, и она ему не понравилась. – Что ж, продолжай. Я слушаю. – Да, повелитель. На утесе, который возвышается над Хангсетской гаванью с севера, есть – точнее, был, я приказала его убрать – каменный идол. По форме это грубое подобие человека, размером с невысокую женщину или подростка. Он сделан из черного кристаллического камня под названием глиршт, который в северных землях много где добывают, но на юге он почти неизвестен. Элит привезла идола из Эннишмина на телеге, с прочим скарбом и установила его на утесе; периодически поднималась туда по прибрежной тропе, чтобы совершать жертвоприношения. Презрительное выражение вернулось, на этот раз оно завладело лицами и Ракана, и Шанты. Откровение и его приверженцы относились к идолопоклонничеству с пренебрежением, в лучшем случае считая его примитивной чушью, от которой следовало отучать с применением более-менее тяжелых духовных мер, а в худшем это был первостатейный грех, наказанием за который служила смерть. Имперские завоевания строились на вековых предположениях о своем праве подавлять такую практику и вразумлять покоренные народы относительно ошибочности их убеждений. Конкретные меры варьировались от императора к императору, а еще зависели от того, насколько большую армию удалось собрать в соответствующий период времени. – Насколько я могу судить, повелитель, изваяние могло сработать в качестве некоего маяка. Элит верит, что ее молитвы и жертвы привели двенд в Хангсет. Я склонна считать, что ритуалы к делу не относятся. Но сам камень, глиршт, мог каким-то образом… – Арчет пожала плечами; она и себя до конца в этом не убедила, что говорить о Шанте, – …вызвать структурный резонанс, возможно. И предоставить двендам ориентиры для навигации. Даже для ее ушей это прозвучало коряво. Джирал поглядел на свою советницу пару секунд, опустил взгляд на собственные колени и снова посмотрел на чернокожую женщину. Когда он заговорил, его голос звучал устало, почти умоляюще – император просил объяснить все по-простому. – Послушай, Арчет, а это не могут быть просто пираты? Пусть даже изощренные пираты, со склонностью к маскировке, способные воспользоваться страхами наших менее искушенных граждан? Может, пираты, в чьей команде есть адепт колдовства. – Император щелкнул пальцами: его осенило. – Если на то пошло, они могли даже быть в сговоре с этой северной сукой, которую ты привезла с собой. Что если она шпионила для них на берегу, а с утеса подала сигнал? – Они ничего не взяли, повелитель, – напомнила Арчет. – И я никогда не слышала о пиратском корабле, оснащенном достаточно хорошо, чтобы повредить оборонительные сооружения, воздвигнутые моими сородичами. – Если это были двенды, – проговорил Ракан, возможно, пытаясь поддержать императора, – то они все равно ничего не взяли. Тогда зачем? Джирал кивнул с мудрым видом. – Очень хороший довод. Арчет? Этих тварей не интересует ни золото, ни серебро? Она подавила вздох. – Я не знаю, повелитель. Я знакома с этой мифологией лишь поверхностно. Однако очевиден факт, что налетчики, будь они двендами или людьми, прибыли не ради добычи. – А ради чего? Уж точно не ради своей местной жрицы. Ее они бросили на произвол судьбы. – Может, ради мести? – тихо предположил Шанта. Последовало недолгое, беспокойное молчание, на протяжении которого морской инженер явно жалел, что открыл рот. – Мести кому? – спросил Джирал с опасным спокойствием. Арчет откашлялась. Кто-то должен был это сказать. – Во время войны Элит сильно досталось от имперских войск. С членами ее семьи обошлись очень жестоко. Один погиб, а остальных переселили против воли. – Ну, мы все пострадали во время войны, – заявил Джирал резким, оскорбленным тоном. – Нам всем пришлось участвовать в битвах. Это не оправдание для предательства и государственной измены. Битвы и страдания Джирала, насколько припоминала Арчет, ограничились тем, что он ездил позади отца во время смотра и салютования. Военную подготовку получил, а настоящей войны не видел. – Я не думаю, что Махмаль Шанта говорит о… – Мне нет дела до того, как ты понимаешь его слова, Арчет. – Теперь Джирал выглядел не оскорбленным, а по-настоящему разгневанным. – Хватит ходить вокруг да около. Если есть малейшее подозрение, что эта женщина, Элит, могла поспособствовать нашим врагам, путем колдовства или иначе, я хочу, чтобы ее допросили. Арчет похолодела. – Не придется, мой повелитель, – быстро сказала она. – Да ладно? – Джирал подался вперед всем телом и почти закричал. Даже во время стычки с Пашлой Менкараком он не принимал такой агрессивной позы. – До чего удивительно слышать, что ты наконец хоть в чем-то уверена. Может, объяснишь нам, откуда во всей этой мешанине мифологической абракадабры и состряпанных тобой гипотез взялась уверенность, мать твою? Секунды сменяли друг друга, Арчет почти слышала, как они бегут. Воспоминание о допросах, на которых ей приходилось присутствовать в прошлом, причиняло обжигающую боль. Хотелось сглотнуть, но она запретила себе это делать. – Мне удалось завоевать доверие этой женщины, – сказала Арчет искренне. – За те дни, что миновали после ее обнаружения, безумие Элит отступило. Она легко говорит со мной, не всегда разумно, но есть перемены к лучшему. Я не думаю, что, причинив ей хоть какую-то боль, мы сможем ускорить процесс – вероятнее всего, это отбросит ее назад, к бредням. Нужно больше времени, повелитель. Если вы дадите мне его, уверена, я извлеку из нее все полезные для нас сведения до последней крупицы. Опять воцарилось молчание. Арчет больше не слышала тиканья невидимых часов. Джирал по-прежнему был настроен скептически, но при этом смягчился. – Ракан? – спросил он. Взгляд Арчет метнулся к лицу капитана Престола Вековечного. Впрочем, зря: его изящные черты ничего не выражали. Файлех Ракан ненадолго задумался, но об этом свидетельствовала лишь легкая отстраненность в обычно внимательных глазах. – Женщина начала разговаривать, – наконец произнес он. – Госпожа кир-Арчет действительно завоевала ее доверие. «Моя ты прелесть, Ракан!» Арчет расцеловала бы бесстрастную физиономию капитана. Завопила бы от восторга, размахивая руками над головой. Но пришлось сдержаться и посмотреть на императора. Джирал увидел ее взгляд. Устало махнул рукой. – Ладно. Но я желаю получать регулярные доклады, Арчет. И чтобы по делу. – Да, повелитель. – Ракан, напомни, кого ты оставил старшим в Хангсете? – Сержанта Адраша, ваше величество. Он хороший человек, ветеран северной кампании. Я перевел под его командование две трети подразделения. А еще с ним остатки морского гарнизона, которые не оправились после случившегося, но он быстро с этим разберется. – Сколько всего у него людей? – В целом, около полутора сотен. Достаточно, чтобы выставить кордон вокруг города и предотвратить распространение слухов о налете, пока мы не передумаем. Мы развесили уведомления о наказаниях за мятежные речи и собрания без разрешения, построили на главной площади виселицу и установили комендантский час от заката до восхода. Через пару недель жизнь в городе пойдет по-старому. – Хорошо. По крайней мере, мы хоть чего-то достигли. – Мрачный взгляд на Арчет. – Я так понимаю, мы снова услышим про двенд? – Я сейчас же займусь исследованиями, повелитель. – Отлично. Будем надеяться. Кормчие же станут чуть сговорчивее обычного, да? Арчет беспокоилась об этом с того момента, как покинула Хангсет. Она справилась с тревогой и изобразила уверенность, которой не чувствовала. – Налет представляет собой серьезную угрозу государству, повелитель. Я думаю, с учетом таких параметров, Кормчие вернутся в военный режим. – «Да, Арчиди – но лишь те, кто не рехнулся окончательно». – Я жду достаточно быстрого прогресса. – Быстрого прогресса? – Император вскинул бровь. – Что ж, за язык никто не тянул, Арчет. Как ты и говоришь, это покушение на целостность нашей империи, да еще в период, когда отношения с северными соседями, мягко говоря, шаткие. Мы не можем выглядеть слабыми. Я не позволю повторения того, что случилось в Хангсете. Арчет подумала про ущерб, причиненный кириатским оборонительным сооружениям, и язвительно спросила себя, как Джирал планирует выполнить эту императорскую волю, если враг вернется. – Да, мой повелитель, – монотонно проговорила она. Если, к примеру, двенды доберутся по реке до Ихельтета, высадятся и пройдут по улицам города, как они сделали в Хангсете, похожие на призраков и с виду неуязвимые для любого человеческого оружия. Если они обратят в бегство или перебьют «всех этих гребаных людей», а потом обрушатся, как мстительные демоны, на дворцовые врата, и те не выстоят… Что тогда случится с Джиралом Химраном, Императором Всех Земель? От внезапных двойственных чувств она испытала странное ощущение – будто по венам и внутренностям заструилась свежая доза крина. Сбитая с толку и сражаясь с колкими новыми мыслями, Арчет заставила себя вспомнить о раздробленной грудной клетке ребенка, похороненной под рухнувшими, обугленными балками. Вспомнить, что ее собственная мать была из «этих гребаных людей». Это помогло – но слабее, чем должно было. Глава 17 Миляга привел для него двух солдат – загорелых, жилистых мужчин неопределенного возраста, которые стояли в комнате на верхнем этаже таверны, скрестив руки и испуская скрытую угрозу, как костер источает дым. Рингил решил, что это наемники из Болотного братства, работающие на Милакара – несомненно, с разрешения ложи. С виду они казались безоружными, но под просторными черными одеждами, как у грабителей, наверняка скрывался богатый ассортимент разных штуковин для ближнего боя. Когда вошел Рингил, оба бросили удивленные взгляды на Друга Воронов, но ничего не сказали. Да и потом они держали рты на замке, только наблюдали за происходящим в тусклом свете лампы, выражая достаточное уважение к Рингилу и Миляге, но не слишком усердствуя. Об оплате никто ничего не говорил. Что особенно любопытно, двенды тоже не упоминались. – Ваша главная проблема, – предупредил Милакар, – пройти мимо беспризорников. Это не стало сюрпризом, по крайней мере, для Рингила. Милакар обрисовал ситуацию еще в ту первую ночь в особняке. Миляга стоял рядом с ним на балконе, и его голос звучал удрученно, с легким намеком на зависть. «В любом другом месте ты переживал бы только из-за Стражи, а их можно купить за минет в порту. После Либерализации все изменилось. Работорговцы устроили так, что Стража в Эттеркаль не суется – заплатили всем, вплоть до Канцелярии». Рингил ухмыльнулся. «Это ж сколько раз пришлось отсосать». «Ну да, ну да… – с кислым видом ответил Милакар. – Насколько я слышал, с этим разбиралась Снарл, так что она, возможно, нашла свое призвание. Так или иначе, Стража устанавливает только номинальный караул у границы квартала, прежде всего, возле Тервиналы, потому что там ошиваются имперские торговцы и дипломаты – а нынче, несмотря на рост враждебности среди населения и строительство кораблей, мы должны относиться к ним как к ценным торговым партнерам. В это же самое время Финдрич и еще двое, которых я не знаю, передали улицы Эттеркаля бандам беспризорников; им всем платят за новости о любых необычных вещах и хорошенько лупят, если они что-то упустят из виду. Войдешь в Соленый Лабиринт с этим куском кириатской стали за спиной – первый же бездомный мальчишка, который тебя заметит, побежит прямиком к Финдричу, и вскоре тебя к нему доставит почетный караул». «Я поговорю с Финдричем, если до этого дойдет». «Ага – при условии, что он захочет с тобой именно поговорить. Насколько мне известно, Финдрич не стал разговорчивее, чем был когда-то. Скорее всего, он попросту прикажет своим отрубить тебе голову на хрен и передаст ее двенде». Тяжелый вздох. «Послушай, Гил, почему бы тебе не облегчить жизнь нам всем и не отложить на пару дней визит в Эттеркаль? Дай мне время. Я добуду тебе список». «Ну ладно». Он старался говорить небрежным тоном. «Но я все равно туда пойду, Миляга. Ты ведь это знаешь, да? Так или иначе, рано или поздно, с твоей помощью или без нее». Милакар закатил глаза. «Да уж, понятно. Стоим на своем, умрем в Виселичном Проломе и все такое прочее. Послушай, Гил – положись на меня. Посмотрим, что я сумею сделать». И вот что Милакар сумел: он раздобыл роскошный наряд и даже поддельные документы, по которым Рингил был ихельтетским торговцем пряностями, на зиму обосновавшимся в Тервинале и ищущим развлечений на время житья в Трелейне. Прикрытие хорошее. Благодаря материнской крови и нескольким годам, проведенным в сельской местности, Рингил был достаточно смуглым, чтобы сойти за южанина. А более-менее богатые ихельтетские купцы, разумеется, нанимали местных мордоворотов, чтобы те сопровождали их во время путешествий по городу, так что одолженные головорезы Милакара выглядели вполне правдоподобно.