Стальные останки
Часть 62 из 63 Информация о книге
Рингил кивнул. – К примеру, предателя из Болотного братства, верно? Хочешь знать, что случилось с Гиршем? – Я знаю, что случилось с Гиршем. – Тяжелый вздох. – Я между двух огней, Гил. Я пытаюсь не клониться слишком сильно к одной стороне, не увязнуть и не застрять. Это политика. К такому привыкаешь. – Но с Ситлоу была не политика, верно? – Ситлоу. – Миляга сглотнул. – Ситлоу был… – Красив. Ага, я помню, ты об этом говорил. Разумеется, ты прибавил, что знаешь об этом с чужих слов – поспешно соврал, чтобы прикрыть свой зад. Ты же не мог признаться мне, что трахаешься с тем самым двендой из Эттеркаля, это бы все погубило. Даже странно, что ты вообще о нем упомянул. Милакар склонил голову. – Я думал, это тебя отпугнет. – Серьезно? Может, ты решил избавиться от ненужного соперника? – Я просто не хотел, чтобы ты пострадал, Гил. – Я это уже слышал. Посмотри на мое лицо, Миляга. Я пострадал. – Мне жаль, что так вышло! – с внезапной яростью вскричал Милакар. – Если бы ты меня послушал, мать твою, если бы не полез, куда не просят, тебя не изуродовали бы. – Возможно. Они разделили молчание, как трубку с фландрейном. В тишине постепенно проступали контуры грядущих событий. – Он взял тебя в Серые Края, – наконец с горечью проговорил Милакар. – О да. – И хотя ответ легко читался в глазах Миляги, Рингил все равно спросил. – А тебя? Милакар уставился в темный угол по другую сторону комнаты, откуда появился Рингил. – Нет. Он говорил об этом, но… Не знаю. Видимо, подходящий момент так и не наступил. – Не расстраивайся. Даже не догадываешься, какой ты сраный везунчик. – Рингил подался вперед и кончиком пальца постучал по шраму на челюсти. – По-твоему, это уродство? Видел бы, что у меня внутри. – Думаешь, я не вижу? – Милакар снова взглянул на него и грустно улыбнулся. – Ты бы хоть иногда смотрел на себя в зеркало, Гил. И как ты его убил? Нашего великолепного Ситлоу? – Другом Воронов. Раскроил его прелестную рожу надвое. – Ну… – Миляга пожал плечами. – Ты предупреждал, что красота тебя не остановит. Да, Гил, в этом твоя суть. Если сдвинуть тебя с места, ты будешь нестись вперед, пока все не кончится. Пришел и меня убить? Миг спустя ответ сорвался с его губ: – Ага. – Мне правда жаль, Гил. – Мне тоже. – Рингил кивком указал на сонетку с противоположной стороны кровати. – Не позовешь своих ребят с мачете? – А от этого будет толк? – Нет. Разве что ты хочешь, чтобы они умерли за компанию. Миляга надменно взмахнул рукой. Если он и боялся того, что должно было случиться, то хорошо это скрывал. – Это было бы расточительством, верно? Столько красивых молодых тел. Думаю, я просто… И он вскочил с кровати, очень проворно для своих лет, безоружный, не считая собственного веса и накопленного за целую жизнь опыта уличных боев. Рингил дал ему фору, решив, что так будет справедливо. Не поднял руки, сделал вид, что у Милакара есть шанс. А потом, когда Миляга оказался рядом, выронил из рукава драконий кинжал и прижал к шее бывшего любовника. Другая его рука взметнулась, ухватила Милягу за шею с противоположной стороны и толкнула на клинок. Он держал Милягу, глядя в глаза, будто собираясь поцеловать. Кровь хлестала из рассеченной артерии, заливая драконий зуб и правую руку Рингила. Он слышал, как она собирается лужей на ковре вокруг их ног. – Ооох… – простонал Милакар. – Хойранов… кривой… хрен. Это… больно, Гил. Рингил держал его, пока он не умер, и не отводил взгляд, пока его глаза не потускнели. А потом выдернул нож, судорожным движением отпустил шею Миляги, и тот рухнул на пол, словно мешок с мукой. Всплеск синего пламени. Рингил развернулся с бешено колотящимся сердцем. Увидел свое отражение в большом зеркале, висящем напротив кровати. Он вздохнул, ожидая, когда придет облегчение, схлынет страх и пульс успокоится. Но подобного не случилось. Мгновение миновало, он все ждал, а облегчение не наступало. Отражение смотрело на него и скалилось. Рингил увидел окровавленные руки, изможденное, изуродованное лицо и глаза, блестящие во тьме стекла. Торчащее над плечом навершие Друга Воронов, верной смертоносной стали за спиной. Изогнутое лезвие драконьего зуба в правой руке. «Ты бы хоть иногда смотрел на себя в зеркало, Гил». Он смотрел прямо сейчас. В памяти всплыли слова, сказанные Ситлоу на болоте – напряженным тоном, в котором сквозило отчаяние: «Я знаю, что в тебе увидела акийя, Гил. И вижу, кем ты можешь стать, если позволишь себе это». Он вспомнил пляж, существ в волнах прибоя и звуки, которые они издавали. «Они говорят о тебе». И финальным ударом молота, лезвием, пронзающим насквозь, обрушились слова гадалки у Восточных ворот. Слова, которые он не принял в расчет в Ибиксинри, когда сражался с двендами и превратил Ситлоу в окровавленный труп. «Грядет битва, сражение сил, каких ты еще не видел. И эта битва разрушит тебя, разорвет на части». Прохладный ночной ветерок залетел в открытое окно и достиг Рингила. В нем ощущался смутный запах соли. «Восстанет темный владыка, о чьем приходе возвестил болотный ветер». Он стоял и смотрел на свое отражение. «Восстанет темный владыка». – Вот оно как, да? – прошептал Рингил. Муслиновые шторы колыхнулись, ветерок пронесся по тихой комнате. Он вытер руки и драконий кинжал о шелковые простыни Миляги, спрятал оружие в рукаве. Поправил Друга Воронов на спине, чтобы было удобнее, сдвинул навершие на долю дюйма – для более плавного рывка. Затем опять посмотрел на себя в зеркало и понял, что больше не боится существа в отражении. И стал терпеливо ждать, не мелькнет ли опять синее пламя, предвещаяя, быть может, чей-то приход. * * * notes 1 Коракл – маленькая лодка с каркасом из ивовых прутьев, обтянутых шкурой. 2 Дестриэ – общее наименование средневековых боевых коней, крупных и специально обученных жеребцов. 3 Дирк – разновидность кортика.