Сумеречный мир

– Это в связи с чем? – внутри у меня все вибрировало от напряжения.

Егор сделал пару шагов ко мне и оказался очень близко, окутывая приятным, пряным ароматом. И рысь моя странно себя повела: заелозила внутри, словно заискивая перед сильным, понравившимся ей самцом. И даже скрежещущий голос не вызывал у нее недовольства, наоборот – приятное тепло разливалось по телу:

– Наша компания, помимо коммерческой деятельности, занимается созданием и производством оружия, различной техники, исследованиями… многим занимается. Твои знания о том мире могут помочь нам решить ряд вопросов. Есть вероятность, что какие-то мелочи, для тебя не существенные, помогут нам осуществить прорыв.

– Но я всего лишь аудитор… бумажный работник. Я не…

– Не важно, кем ты была там, главное – сама видела, пользовалась приборами, летала, ездила… Ты образованна, значит – многое изучила, вполне возможно, не осознаешь ценности своих знаний.

Я не без трепета посмотрела в холодные янтарные глаза, помедлив мгновение, с грустью спросила:

– Ты поэтому меня пожалел, когда узнал? Из-за «светлости»? И у себя оставил, запретил обижать своим… – судорожно сглотнула, чувствуя вот-вот готовые выступить от несправедливости слезы.

– А с Михалычем, я вижу, вы на ты?! – весело заметил Алекс Кох.

Никто из нас не обратил на него внимания. Егор пристально смотрел на меня, а я пару раз моргнула, чтобы сдержаться и не расплакаться. Наконец он тихо, оберегая горло, произнес:

– Нет, от своих долгов я не отказываюсь никогда. Но не привык разбрасываться ценными кадрами, возможностями, вещами. И не считаю, что поделиться знаниями о своем мире будет непосильной задачей для тебя. Ты поможешь нам, а значит и себе лично. Ведь я принял тебя в свой клан, дал защиту, кров, работу. Неужели тебе трудно поговорить с Алексом?

Закусив губу, бросила короткий взгляд на мужчину, напоминающего ворона-перевертыша, с неподдельным любопытством наблюдавшего за мной и Егором, и призналась:

– Я боюсь.

– Меня? – изумился Кох.

– Его? – синхронно с ним выпалил Хмурый.

– Нет. Я боюсь навредить своему миру. У меня там мама, папа, родные и…

– Об этом не думай, – бескомпромиссно заявил глава клана. – Серые не заинтересованы в причинении вам вреда.

– Да? – с сомнением переспросила его. – Это сегодня. А завтра? Через год?

– Еще очень долго будем не заинтересованы, – спокойно ответил Алекс, опередив Егора. – Стена часто бывает прозрачной. Мы наблюдаем за стремительным развитием ваших технологий. Пока противопоставить вам кроме силы и скорости оборотней, кровожадности вампиров и серой магии нечего. Причем, все перечисленное исключительно для близкого боя. Контактного. Наши ученые не ставят цель навредить светлым, наоборот – хотят защитить серых, если купол вдруг падет. Ты об этом не задумывалась? Мы устали от войны, длившейся слишком долго, но быть готовыми к ней обязаны.

– Люди и светлые не хотят войны… – неуверенно запротестовала я.

– Отныне ты одна из нас, – жестко оборвал меня Алекс. – Я всем нутром ощущаю твою магию. Помимо прочего, ты – оборотень, хоть и генномодифицированный. Самка. Придет время, когда ты обзаведешься котятами. Теперь представь: купол рассыпался, защиты от светлых нет. Что случится дальше? Как ваши воспримут наших? Как твои недавние друзья примут детей оборотня? Станут сюсюкать, восхищаясь их лапками и хвостиками, как с домашними кошками, или встретят с оружием, как было несколько веков назад?

Я нервно облизала губы и взглянула на Егора. Нахмурившись, он смотрел мимо меня. Видимо, тоже представлял описанную ученым картину. Смысл отрицать очевидное: из-за пропаганды в СМИ и взращивании с малых лет страха перед жителями Сумеречного все будет плохо. Ужасно. Я невольно закрыла живот руками, словно защищая своих детей, и кивнула:

– Хорошо, давайте поговорим.

Кох мрачно усмехнулся:

– Моя стезя – смерть и ее эманации. Воздействие на ауру живых существ и многое другое. Но как это ни странно звучит, я ненавижу смерть и войны. И слишком люблю покой, свою лабораторию, работу… – затем, смягчившись, улыбнулся: —…И Нюшку люблю. Поэтому хочу безопасного мира для своей семьи и детей.

– Очень странное заявление для того, кто создает оружие, – ворчливо заметила я.

– Одно другому не мешает, – настаивал Кох.

– Есть еще один вопрос, – вспомнила я. – Нюра сказала, что у нее всего два дня на мое обучение и передачу дел. А как мы совмещать будем… с разговорами?

– Два дня? – эмоциональную броню Егора пробило удивление. Даже смоляную бровь приподнял.

– В пятницу свадьба, ты забыл? – возмутился маг. – Моя жена не будет рботать среди местных самцов! Ты сам виноват: затянул с заменой.

Хмурый на миг закатил глаза:

– И чего ты так над ней трясешься? Она стойкая девочка, два года нас терпела – и ничего. Клюнула только на умного, но ревнивого мага-всезнайку.

Кох ядовито хмыкнул:

– Я посмотрю на тебя, когда ты свою девочку встретишь.

– Все, работы – непочатый край, некогда. Думаю, если Нюра будет приходить с тобой, пока ты работаешь с Ксенией, а после поможет ей, с тебя не убудет, – проскрежетал Егор и направился к своему столу.

Алекс резким жестом указал мне на мягкий уголок, приглашая присесть там. Вытащил блокнот и принялся расспрашивать. Раздражения на шефа как не бывало. Его интересовало так много, что уже через несколько минут я забыла о страхе, рассказывая о своей жизни. Причем в мельчайших подробностях. А Кох, задавая конкретные, правильно сформулированные вопросы, строчил в блокноте, иногда рисовал, почти не давая передохнуть. Были моменты, когда он останавливал меня и просил самой изобразить обсуждаемый прибор, схему и хотя бы кратко указать его характеристики или принцип работы.

В какой-то момент я поймала на себе задумчивый взгляд желтых глаз. Моя речь замедлилась, но разорвать наш зрительный контакт я была не в силах, пока оборотень сам не опустил глаза в бумаги, разложенные на столе.

Когда я уже с трудом ворочала языком, не привыкшая столько говорить, надо мной сжалились и отпустили. Но не отдыхать, а работать с Нюрой.

Таким образом незаметно пролетело несколько дней. Я освоилась в доме, а вечером прогуливалась по огромной примыкающей к нему территории, чтобы размяться и полюбоваться парком. Перестала бояться каждого встречного-поперечного. Подружилась с Пелагеей Павловной и Варей. Мне разрешили поговорить с моими родными ежами. Жизнь снова налаживалась.






Глава 17




Делопроизводство – деятельность, на практике оказавшаяся не столь элементарной, как я представляла когда-то. Но я подошла к ней по-бухгалтерски: системно и основательно. Моя предшественница легко ориентировалась в завалах документов, тоннах бумаг и прочем хламе непонятного назначения, но прямо-таки любовно хранимом. Стоило главе нажать сигнал коммутатора, функционирующего по принципу амулета связи, и спросить о чем-либо, Нюра быстренько вспоминала, где и что у нее лежит, и спешила выдать требуемое. А вот мне пришлось бы как раз следующие два года разбираться в сложной организации хранения, рассчитанной скорее на память и хорошее знание обстановки в компании.

Поэтому, оставшись без ее руководства, я начала систематизировать документацию, чтобы, прежде всего, самой было удобно и легко работать. Сформировав картотеку по каждому из подразделений компании, приносившему доход клану, довольно вздохнула, проведя пальчиками по аккуратным корешкам папок и карточкам. И вздрогнула, услышав неповторимый голос шефа:

– Скажи, Ксения, розовый – твой любимый цвет? Или этот костюм настолько дорог тебе, что из него вторую неделю не вылезаешь?

Замерев у открытого шкафа, я посмотрела на Егора Михайловича через стеклянную дверцу и решила потактичнее ответить на бестактный вопрос:

– Будучи секретарем руководителя солидной компании, главы клана, я должна выглядеть соответственно. Каждый день в приемной меня видели немногие посетители, большинство – один раз или два. Полагаю, им мой костюм еще не приелся, как вам.

Хмурый отлепился от дверного косяка, опираясь на который стоял, видимо, наблюдая за мной, и двинулся к столу, заставляя меня нервничать все сильнее. Тяжеловато общаться с людьми и особенно с не людьми, не зная, какие эмоции они испытывают при этом. Словно лишилась части органов чувств, осталась без защиты.

– Ты не ответила на мои вопросы, – продолжал настаивать он, остановившись возле моего стола.

Как обычно, начальник одет с иголочки, в темный классический костюм-тройку. Галстуки он не жаловал, две верхние пуговички белоснежной рубашки часто расстегивал, обнажая крепкую мощную шею. А что на смуглой коже ожоги и рубцы так больше видны, его не беспокоило. Мне кажется, ему искренне плевать, кто и что о нем думает и по поводу подпорченной внешности тоже. Слишком сильный, харизматичный мужчина.

Я сглотнула и упрямо уставилась на него, опять поймав себя на том, что забыла, о чем шла речь. Факт, настораживающий и одновременно раздражающий меня. Наверное, поэтому не смогла сдержать сарказма:

– Егор Михайлович, я в Сумеречном живу три месяца. Появилась здесь голой и босой. Месяц в рысьем облике бегала, потом мне повезло встретить Зотовых. За два месяца работы в пекарне обзавелась самым необходимым, и ежи отдали вещи своих дочек. – Затем я не сдержалась и добавила, проведя рукой по жакету: – Это не розовый, а персиковый цвет! И да, вы правы – мой любимый! Остальная моя одежда вряд ли подойдет для вашей приемной.

Он прищурился и окинул меня недоверчивым взглядом, а я ощутила его недовольство, показавшееся незаслуженным.

– Этот костюм, я полагаю, стоит приличных денег. За такую сумму можно было купить несколько попроще.

– Костюм действительно стоит дорого, но за него платила не я. – Оборотень едва заметно скривил полные губы, а я продолжила: – Эрик Кель потратился, потому что на встрече с самим Хмурым его спутница не могла выглядеть простенько. Иначе вы бы не поверили, что я его пара. Меня в приказном порядке отправили в престижный салон за необходимым реквизитом.

– Больше не хочу видеть эту розовую тряпку на своем секретаре, – зло прохрипел начальник. – Сегодня же выдам тебе чек, реши проблему с одеждой. Я предупрежу…

Упрямо задрав подбородок, я твердо отказалась:

– Нет. Никакой благотворительности от вас я не приму. Кстати, костюм не подачка. За него я никому ничего не должна. Я помогла Келю заключить выгодный контракт с главой ковена, с которым без моего содействия у него ничего хорошего бы не вышло. Более того, по его милости, еще неизвестно что бы вы со мной сделали, если бы не вспомнили. Считай, заработала обновку, хотя и не совсем честной деятельностью. Издержки, так сказать.

Черные брови оборотня сошлись к переносице; внушительные кулаки уперлись в столешницу. Он подался ко мне, усиливая психологическое давление, и вкрадчиво тихо уточнил:

– То есть взять чужую поношенную одежду ты согласилась, а у меня деньги на новую – нет?

Стыд. Обида и разочарование: мы явно не поняли друг друга. Почему-то показалось, что этот мужчина никогда не осудил бы за то, как мне довелось выживать в чужом мире в первое время. Пришлось снова ворошить прошлое:

– Меркул с Меланьей помогли в самую трудную минуту, когда я, совершенно отчаявшись, залезла к ним в дом за хлебом. Так есть хотелось, три дня голодала… Я пыталась изменить ситуацию, выкарабкаться, просилась на любую работу, но мне везде отказывали… Жила сначала в норе, в лесу, затем перебралась в Верхний город, поселилась на чердаке старого пустовавшего дома. И только они пожалели, пригрели, накормили и одели. Дали работу, сделали документы, защищали и ни разу не попрекнули, хоть я им проблем добавляла. Их помощь, любую, в том числе и ношеную одежду, которую вы подобрали в переулке, не стыдно было принять. В тот момент я рыдала от счастья и благодарности и…

Я отвернулась к окну, не в силах смотреть в его одновременно теплые и холодные глаза, сдерживая непрошеные слезы. Почему рядом с ним я опять как капуста квашеная? Мне удалось не опозориться окончательно. Взяла себя в руки и фальшиво заинтересовалась картотекой, переставив пару папок, чтобы потом вернуть на место.

Хмурый тяжело вздохнул и присел на край стола, вероятно, настроившись обсудить проблему:

– Наш клан – это не только объединившиеся с определенной целью оборотни и маги. Все так или иначе работают на компанию. И каждый из нас гарантированно получает процент от общего дохода. Конечно, по статусу и вложенному труду. Работникам со стороны платят только зарплату, но тебя приняли в клан. Соответствующее распоряжение Сава уже направил и в бухгалтерию, и в совет клана. Необходимые документы, в том числе рекомендацию, я подписал. Хотя в совете нас всего пятеро и четверых ты уже знаешь.

– А кто четвертый?

– С Алексом ты знакома. Ксения, теперь ты – рядовой член клана Хмурых, и какие-никакие деньги у тебя имеются… – не выдержав длинного монолога, Егор закашлялся, прижав руку к горлу.

– У меня есть горячий чай, налила, но ни глоточка еще не успела сделать, – шагнув к столу, я подняла и протянула ему чашку.

– Спасибо, – шепотом поблагодарил он, перехватил у меня чай и жадно отпил.

Наши пальцы на миг соприкоснулись, и я, сама не знаю почему, смутилась.

– Какой дрянью в тебя плеснула… вампирша?

– Кислотой с серебром смешанной, – хрипло ответил он и допил чай большим глотком. В его огромных руках чашка казалось такой маленькой, хрупкой, а ведь я на кухне выбрала себе самую большую.

– Мне очень жаль, – тоже тихо посочувствовала я, понуро опустив плечи и не зная куда глаза и руки девать.

Егор неожиданно насмешливо хмыкнул:

– Не жалей. Все восстановится со временем.