Тайна родной крови

Он женился на Анне. Решение было спонтанным, согласие Анны неохотным, точно она понимала, что должна помочь ему избавиться от наваждения, и шла на эту жертву ради него. То, что она преданно любит его много лет, узнал позже, долго полагая, что их брак – чистая сделка.

Умерла мама Клара. Они с Анной стали готовить отъезд в Польшу. С помощью ее отца все шло гладко. Нужны были только финансы на жизнь в незнакомой стране. Он сам поехал в Куйбышевскую область. И здесь ему сопутствовала удача. Он решил, что судьба сама ведет его единственно верным путем.

Однажды Анна заболела серьезно, напугав до одури своим долгим обмороком. Он так привык, что она никогда не болела! Сидя в машине «Скорой помощи», думал только о том, что сделал не так. Не обидел ни разу, слова грубого не сказал, дороже Анны никого на тот момент не было в его жизни. И откуда этот нервный срыв?

Анну выписали не скоро, но с радостной вестью – она была беременна. Но именно в тот день из своего довольно продолжительного брака вернулась Эльза Шторм.

Документы для отъезда были готовы. Казимир заставлял себя не думать об Эльзе, не отходил от Анны, исполняя все ее желания. Но стал часто ловить на себе ее настороженный взгляд. Он дождался этого прямого вопроса-утверждения: «Ты не хочешь ехать, Казимир? Потому что она вернулась?» Что он мог ответить? Убеждая жену, что все в порядке, что она для него – единственная и любимая женщина, не верил сам себе. Не верила ему и Анна. И тогда он решился на безумие – вымолить у Эльзы прощальную встречу.

Она согласилась неожиданно легко. «Ты что ж, думаешь, Анна не понимает, что ты до сих пор мой?» – говорила ему Эльза, расстегивая по одной пуговицы его рубашки и насмешливо заглядывая в глаза. Он попробовал этот наркотик – Эльзу Шторм, точно обезумел… Он ничего не мог дать Анне. Пряча глаза, уходя в ночь, возвращаясь к ней под утро опустошенным.

А Эльза через неделю вновь уехала в очередное путешествие с новым любовником, ничего не сказав ему, Казимиру. Он звонил ей в дверь, колотил в бессилии ногами, ругался страшно, пока за ним не пришла Анна. Как и когда-то взяв его за руку, увела домой, не упрекая, не виня.

Эльза вернулась за день до их отъезда. Он увидел ее входившей в их подъезд, и понял, что та направляется к ним. И, развернувшись на сто восемьдесят градусов, малодушно сбежал. Вернулся поздно, пьяный и злой. Но ни словом не обмолвился, что знает о возвращении любовницы. Промолчала и Анна. Вскоре они уехали.

Их встретили в Кшешовице так, будто ждали всю жизнь. Казимир купил ферму, земли и построил дом. Они с Анной пережили смерть первенца. А через два года он потерял Анну, давшую жизнь Анке и Михаэлю.

Сейчас он похоронил дочь. Как долго еще платить за ту ошибку, что совершил много лет назад? Какими молитвами можно выпросить прощение? И как искупить вину перед теми, кого уже нет?





Глава 32




Алекс ехал, не нарушая правил. Хотя и не боялся, что задержат: был уверен в Кате, уверен, что не расскажет ничего такого, что б помогло его найти. И правда, из города выехал беспрепятственно, на авторынке на трассе купил подержанную машину, старую бросив на лесной просеке. Побрызгал на волосы специальной краской, придав им более темный оттенок, зачесал по-другому, подправил брови. Джинсы сменил на дорогие льняные брюки, рубаху – на тонкого трикотажа тенниску, кроссовки – на светлые полуботинки. Пакет с ненужными шмотками выкинул в контейнер на заправке. Привычно порвал паспорт на чужую фамилию, справку о временной регистрации и водительские права. Билет на аэробус был заказан на его настоящее имя.

Он вновь подумал о Врублевской. Алекс знал ее близко. Она жила в доме на правах официальной невесты Хмелевского, у которого он тогда работал водителем. Работу ему нашла бабушка, кажется, случайно услышав разговор двух женщин из обслуживающего персонала пансионата. Они только приехали в Польшу, нужно было как-то устраиваться, и он вынужден был согласиться. Хотя настоящая работа, точнее – заказчик, уже ждал встречи с ним. Но об этом бабушка не должна была даже догадываться. Алекс был уверен, что и до сих пор она бы пребывала в неведении, чем на самом деле он зарабатывал на жизнь. Если бы ей не сообщила об этом эта тварь – Врублевская.



…Она тогда сама пришла к нему в гараж. Алексу достаточно было встретиться с ней взглядом, чтобы понять – дрянь та еще. Холодная, расчетливая. Он сделал вид, что не понимает ее намеков, но она откровенно и прямо предложила легкий секс. «Для здоровья, без обязательств», – произнесла насмешливо. «Почему нет?» – сдался он, не особенно сопротивляясь. Они стали любовниками. Молчаливая договоренность хозяйки и наемного служащего позволяла ей получать удовольствие вне спальни хозяина, а ему иметь свободное время, когда было необходимо.

Алекс часто навещал бабушку. Рассказывал об имении, немного о хозяевах, горничной Злате, с которой у него якобы начинался роман. О Злате она расспрашивала подробно, следила за выражением его лица, видимо пытаясь понять, что значит для него эта Злата. Но обмануть ее было невозможно – Злата была хорошей, веселой, но не для крепких отношений. Бабушка качала головой, мол, еще, может быть, приглядишься внимательнее, девушка-то приятная, нравится! Он согласно кивал. На время, казалось, бабушка оставила эту мысль – женить его на Злате, но, каждый раз приезжая к ней в пансионат, видел в ее глазах ожидание перемен в его холостяцкой жизни и вновь говорил о девушке. Ну не о любовнице же рассказывать! И не о работе наемным убийцей…



Берег ее, бабулю, берег – не уберег! Как же Врублевская ее нашла?! Алекс был уверен, что бабушка никак по доброй воле не могла дать ей этот номер телефона, известный только им двоим.



Тогда, кроме секса, их с Врублевской ничего не связывало. Они не лезли в личную жизнь друг друга: он не спрашивал, что ей нужно в этом доме, она не интересовалась его отлучками, прикрывая перед хозяином тем, что посылает по своим делам. Частенько он оборачивался за день, но однажды пришлось уехать на двое суток. Встретила она его гаденькой улыбочкой и вопросом: «Не промахнулся?» Ему это не понравилось, но он смолчал, понадеявшись, что вопрос чисто случайно «в яблочко», не по знанию. А она уже знала…

Алекс был уверен, что Врублевская просто окучивает немолодого хозяина с целью женить его на себе. Свадьба могла и состояться, если бы Хмелевский не застал их тогда в гараже. Выгнал ее в тот же день. Алекс сам ушел на следующий.

Сообщив бабушке, что завербовался в иностранный легион, на самом деле продолжал работать наемником, беря заказы преимущественно в другие страны.

Они встретились с Врублевской лишь через шесть лет. Та случайно увидела их с Анкой выходящими из дома в Кшешовице, где они жили. На следующий день Врублевская поджидала его в припаркованном рядом с подъездом автомобиле. И предложила работу – убить Катерину Шторм.

А теперь эта тварь смеет угрожать ему.





Глава 33




Алла Арсентьевна Шустова смотрела на спящего рядом мужчину и понимала, что ей его не удержать ни квартирой, ни деньгами. Только лишь любовью! Не прав ее сын, не прав! Не купится Паша, не такой он. Она любила его так, что больно становилось, даже, когда шепотом произносила его имя. И думалось ей, что и он любит. Пусть не так, не безумно, больше телом – как любовница она его устраивала, это точно. Конечно, от стряпни ее морщился, ну так она и особенно не заморачивалась с готовкой, заказывая из ресторана что повкуснее – мяса много, как любит Пашенька. И Пашенька не уходил в ночь от нее, спал сладко в ее спальне, на ее кровати, раскинувшись на подушках, чуть прикрывшись тонкой простыней. А она вот так смотрела полночи на него, сон все равно не шел. Лишь под утро проваливалась в короткое забытье, чтоб встать пораньше, успеть остатки сна с лица убрать, накраситься, волос к волоску в прическе уложить. И сварить ему кофе, подать в постель на серебряном подносе в любимой им кружке. Дико, конечно, смотрелась эта керамическая пол-литровая емкость с надписью «I Love Milk» на старинном серебре, никогда бы раньше она не… но ему – с удовольствием и любовью. Все прощала, все! Даже, когда загулял однажды с пошлой соплюшкой, школьницей почти, попа которой с кулачок, да на месте груди – прыщики. Чем прельстила?! Недолго он с ней развлекался, месяца не прошло – вернулся. Ничем не попрекнула… Всю накопленную в его отсутствие любовь на него обрушила, ночь прошла, как в молодости только бывает, а утром проспала…

Пора было вставать. Алла Арсентьевна, не одеваясь, держа шелковый халат в руках, прошла по коридору в ванную комнату. Делая евроремонт в квартире, она увеличила площадь ванной за счет огромного холла, и теперь там поместились и джакузи, и душевая кабинка, и обитый кожей пуф, и множество зеркальных шкафчиков. Она скинула домашние сланцы и встала на мягкий коврик. Глядя в зеркало на свое тело, она недовольно поморщилась: стоило только пропустить несколько занятий в фитнес-центре, как на талии тут же примостился жирок.

Вновь она подумала, что сын не прав: не деньги держат Пашу возле нее. Она сама. В свои пятьдесят с небольшим она стройнее многих девушек, ухожена, да и что те могут дать такому требовательному мужчине, как Павел? А у нее опыт…

Говорят, первого мужчину не забывают. А она не может вспомнить даже его имени. Случайный в ее жизни получился человек. Новогодняя вечеринка на чьей-то даче, много разного и странного народа – известный в городе художник, пара артистов местной драмы, директор гастронома, две Аллочкиных одноклассницы. Это – из знакомых. Но этого мужика она не знала. Он представился инженером. Ей было наплевать, кто он! Она выпила уже столько шампанского, что хотелось чего-то такого, запретного. Одноклассницы целовались с артистами, а она одна сидела на неудобном стуле возле стола, потягивая вино из бокала. Аллочка обрадовалась и инженеру, рассмеявшись, не зная чему. Такую, смеющуюся, тот и отнес ее куда-то на второй этаж в свободную комнату.

Потом все же вспомнила, это был кабинет. Вспомнила, потому что во время того, что с ней происходило, из-за плеча инженера видела только ряды книг на стеллажах. Больше ничего не задержалось в памяти. Она бы забыла и это, если бы… А теперь у нее есть тайна…


Когда через одиннадцать лет рожала Сергея, врач очень удивился, что на вопрос «это у вас не первые роды?», она ответила «первые».

Алла Арсентьевна никогда не пыталась выяснить, где тот, рожденный ею в шестнадцать лет от инженера ребенок.

– Алла, Алла! Не слышишь?! Пришли к тебе! Из полиции, – Павел зашел в ванную, на ходу завязывая пояс халата.

– Пашенька, открой, я сейчас.

– Быстрее уж! – буркнул тот недовольно и вышел.

«Это Сергей! Во что он опять ввязался?» – Алла Арсентьевна ни на минуту не сомневалась, что виновник этого визита – ее сын.

– Следственный комитет, старший следователь Борин, – представился вошедший. – Алла Арсентьевна, извините за столь раннее вторжение…

– Вы по поводу Сергея? Я не знаю, где он.

– Я здесь по другому поводу. Мы можем поговорить?

– Да, конечно, прошу в гостиную.

Она заметно успокоилась. Нет, и не могло быть других поводов для таких вот встреч!

– Алла Арсентьевна, вы никогда не слышали от вашего отца фамилию Шторм? – Борин без приглашения присел на стул, отодвинув его от обеденного стола.

– От отца? Ничего не понимаю! Шторм – девичья фамилия жены моего сына, вы-то уж должны об этом знать! Конечно, я знакома и с Эльзой, ее матерью. Впрочем, знакома – это слишком сильно сказано для пары встреч на родительских собраниях в школе. Но при чем здесь мой отец генерал Леонтьев?

– Алла Арсентьевна, хотя Катя и вернулась домой, нам до сих пор неизвестно, кто ее похитил и зачем.

– Но она что-то же говорит по этому поводу?

– Человек, который увез ее из дома, она знает только имя – Алекс, должен был, по его же словам, ее убить. Но почему-то отпустил. Катя уверена, что он – наемник, кто-то заказал ему это преступление. Вы понимаете, что ей по-прежнему угрожает опасность? Не стану грузить вас подробностями, но, возможно, это связано с прошлым Эльзы Шторм. Нам нужна ваша помощь: в архивах вашего отца…

– Хорошо, я поняла. Я знаю, какое именно прошлое Эльзы вас интересует. Хотя все участники той истории мертвы…

– Вы позволите включить диктофон?

– Пожалуйста, – пожала она плечами. – Я узнала о том, что Эльза когда-то была любовницей отца, случайно: банально подслушала его ссору с мамой. И только когда ее не стало, отец рассказал мне все о своих отношениях с матерью Кати.

Отца перевели из Москвы в Куйбышев в восемьдесят втором, вроде бы с повышением. Но мама почему-то считала это ссылкой, нередко попрекая этим отца. Он часто уезжал в Москву, ее никогда с собой не брал, она злилась, срывалась на мне. Мне кажется, успокоилась, лишь став генеральшей! Мы въехали в эту квартиру, она занялась благоустройством, записалась в кружок кактусоводов, вязала салфеточки, в общем, была при деле.

В девяносто первом я родила Сергея.

– А где его отец?

– Понятия не имею! Мы разошлись, точнее, мой отец его выгнал из дома, когда… впрочем, это не важно! Где сейчас Шустов, мне не интересно, но, думаю, бомжует с такими же, как он. Здесь не появлялся ни разу. Нет, вру. Приходил! – она усмехнулась. – К отцу! Не знаю, о чем они говорили. Ушел злой, матерился.

Так вот. Эльза Шторм с дочерью приехали в тот же год, как я развелась. О том, что квартиру ей приобрел отец, я узнала от его водителя. А потом эта ссора отца с матерью. Мама почему-то была уверена, что Катя – дочь моего отца.

– Это не так. Отец Кати – Казимир Хмелевский.

– Хмелевский… Вот так поворот судьбы! Значит, Эльза родила от своего же подопечного!

– Вы знаете, что Эльза была осведомителем?

– Да, и курировал ее мой отец. До своего отъезда из Москвы. Впрочем, как он потом мне рассказал, его «высылка» была связана именно с ней. Точнее, с делом Хмелевских.

– А кем был ваш муж? – неожиданно задал вопрос Борин.

– Шустов? Когда-то – хорошим адвокатом. Позже – алкашом. Только не думайте, что это я его споила! – опять усмехнулась Алла Арсентьевна.

– Что вы знаете о деле Хмелевских?

– Вы не поверите, но многое. У отца были копии всех документов по делу.

Виктора Хмелевского взяли где-то в шестидесятых на ограблении московского коллекционера Савушкина. Где хранится краденое, узнать не удалось. Его сестра успела все спрятать. Позже ее тоже арестовали. Сына Хмелевского, Казимира, отправили в детский дом. Виктор умер еще до суда. Его сестру осудили, отправили в лагерь.

Мой отец был простым дознавателем, а его начальника звали Андрей Злотый. Дело было закрыто, но отец и Злотый все же не оставили мысли найти ценности. После осуждения Зоси Хмелевской Злотый был направлен на службу куда-то в Сибирь, а отца перевели в другой отдел. А через год ему позвонила директор детского дома, куда отправили Казимира, и сообщила, что того усыновили родственники. Вроде бы появилась зацепка, за ними следили, но опять все впустую. Семья жила замкнуто, из Москвы не выезжали, жили скромно, как обычные госслужащие. Но отец до последнего дня был уверен, что они знали и пользовались, пусть понемногу, припрятанным добром. Более того, перед смертью обо всем рассказали Казимиру. Поэтому отец позже и завербовал Эльзу, чтоб она спала с Хмелевским. И опять без результата. Поскольку занимался отец этим неофициально, но используя служебное положение, да еще и увлекся всерьез этой женщиной, его тихо перевели подальше из Москвы, в Куйбышев. А он позже перевез сюда и свою бывшую любовницу.

– Ваш отец больше не встречался со Злотым?

– Я не знаю. По крайней мере, мне он об этом не говорил. Сейчас того наверняка нет в живых – он был намного старше моего отца.

– И о сестре Хмелевского ему тоже ничего не было известно?

– Ну почему? В папке есть ответ на запрос в лагерь, где та отбывала срок. Зося Адамовна Хмелевская умерла в шестьдесят третьем году от воспаления легких. Не знаю, зачем мне отец все это рассказывал так часто. Возможно, пытался таким образом оправдать свою связь с Эльзой? Что Катя не его дочь, был уверен. Он расстался с ее матерью задолго до рождения девочки. Но, похоже, Эльза и ему не сказала, кто отец Кати. Да его это и не интересовало. Вплоть до того дня, как Казимир с женой эмигрировали в Польшу, отец был одержим мыслью найти припрятанное Хмелевскими добро.