Танец белых карликов

– Тим прав, – осторожно ввернула Селест. – Время идет, а мы еще ничего не предприняли. Да и чего мы ждем?

– Солнце.

Неожиданно Яна протянула Тиму колоду карт:

– Выбери одну, пожалуйста.

Парню едва удалось сохранить самообладание. Опять гадать?!

Но он вытянул карту и даже глянул на нее с интересом. На картинке были два пузатых граненых флакона с темно-зеленой жидкостью – один с серебряной крышкой, второй – с золотой. От флаконов по всему рисунку шли тонкие узоры тайновязи.

– Так я и думала, – удовлетворенно кивнула Яна. – Могу вас поздравить: обряд состоится. – Она указала Тиму на свою зеленую сумку. – Здесь ты найдешь все необходимое: краски, кисти, специальные мелки.

– Я что, должен буду рисовать? – изумился тот. – И где, позволь спросить? На досках или прямо на воде?

– Не все сразу… Сначала выпей вот это.

Яна порылась в сумке и вытащила пузырек с золотой крышечкой – точь-в-точь как на лунастральной карте, даже жидкость была того же изумрудного цвета.

– Это настойка из трав, собранных в полнолуние. Она откроет твое подсознание.

– И я должен ее выпить? Всю?

– Ты уже пил эту настойку, – усмехнулась вдруг Яна. – Когда совершил свой первый астральный прыжок.

Тим поежился – вспомнил последствия.

– Это не опасно? – забеспокоилась Селестина. Она тоже хорошо помнила его прыжок.

Яна снова запустила руку в сумку и вытащила новый флакон – такой же, но уже с серебряной крышечкой.

– Ты тоже выпьешь, Селест. Это Антилунат, который ты прекрасно знаешь… – Селестина поморщилась, но кивнула – о да, она пила эту настойку всю свою жизнь, думая, что это семейный напиток Дома Сияния.

– Каждый из вас должен выпить ровно по половине из своего флакона, – продолжила Яна. – И постарайтесь одним глотком, иначе может стошнить. А потом поменяетесь и допьете настойку друг друга.

– Но зачем, что это даст? – допытывался Тим. – Что ты вообще затеваешь? Зачем нам открывать свое подсознание?

Яна глубоко вздохнула.

– Ты нарисуешь тайновязь на Селестине. Точно такую же, какую увидишь в вашем видении.

У Тима вмиг пересохло в горле.

– Я не умею, – севшим голосом произнес он. – Я никогда не рисовал на… теле.

У Селестины забегали глаза.

– Без этого никак нельзя обойтись? Да и ноябрь на дворе, холодновато… – Она зябко повела плечами, чувствуя, что щеки медленно покрываются румянцем.

– Вы издеваетесь?! – фыркнула Яна и закатила глаза. – Один забыл, как рисовать, другая боится замерзнуть. Ну-ну.

Тим украдкой глянул на Селестину – это что, он должен будет ее разрисовать тайновязью?

ВСЮ?

– Ох, да ладно, мы взрослые люди. – Селестина быстро открутила серебряную крышечку своего флакона и сделала большой глоток. А затем протянула флакон Тиму.

Он залпом допил остаток, не отрывая взгляда от решительного лица девушки. Затем одним движением открутил золотую крышечку на своем, сделал еще один большой глоток и протянул флакон девушке.

Вначале ничего не происходило. Они таращились друг на друга, готовые подметить малейшие изменения, но пока ничего не находили.

Яна снова села на дощатый настил и, скрестив ноги по-турецки, уставилась на воду. Казалось, она совершенно потеряла к ним интерес и погрузилась в свои мысли.

Неожиданно Селестина повернулась к озеру и, вытянув руки, нырнула в воду – вмиг исчезала в глубине. Недолго думая Тим прыгнул следом.

Он успел увидеть, как Селестина превратилась в рыбу – длинную, серебристо-серую, с гибкими черными плавниками и круглыми фиолетово-синими глазами.

«Следуй за мной», – сказала рыба.

Тим метнулся за ней, чувствуя, что и сам стал рыбой.

Они плыли и плыли сквозь толстые водоросли, ловко огибая белые от извести стволы деревьев с иссохшими окаменелыми ветками, похожими на скрюченные пальцы. Вот они проскользнули через черные ивовые ветви, лениво извивающиеся в воде, чуть не запутались в зарослях камыша и вдруг оказались в чистой, бледно-зеленоватой воде. Селестина-рыба замерла над большим плоским камнем, лишь подрагивали ее плавники. Тим-рыба остановился за ней, подмечая каждое движение ее плавников. Их рыбьи тела отбрасывали на камень узкие тени – резкие и четкие, словно прорези в серой ткани.

Внезапно воду пронзил яркий солнечный луч. На какой-то миг Тим ослеп, но вскоре, попривыкнув к свету, увидел, что Селестина снова превратилась в девушку и теперь взбирается по солнечному лучу, как по лестнице.


Тим хотел последовать ее примеру, но вода разом куда-то схлынула, солнечный свет погас, а на землю опустилась глубокая ночь. Было очень темно, на небе – ни звезд, ни Луны, только бескрайне пространство, темнота…

А потом Тим ощутил, что парит в открытом космосе. Мимо проплывали гигантские планеты, звезды сияли ярким пламенем, напоминавшим огни на башнях дворцов Фамагусты. Где-то вдали колыхалась туманность, подсвеченная красноватым, но до нее было не добраться. Тим огляделся в поисках Земли и не нашел ее.

Селестина вдруг появилась перед ним, одетая лишь в солнечный свет, и на какой-то миг снова ослепила его.

Но вот нестерпимый свет начал гаснуть, и на коже девушки проступили тонкие сложные узоры. Тайновязь состояла из мелких точек и была похожа на звездное небо, в котором переплелись звезды с извивающимися лучами, тонкие стебли с листьями и странные цветы.

Его взгляд медленно скользил по ее рукам, шее, груди, тонкой талии, стройным ногам, перебегал на ее удивительное лицо, сияющее, словно лик Вселенной, вдруг проступивший из глубины ночи.

– Ты такая красивая, – прошептал он, не в силах отвести глаза. – Эти узоры… Словно паутина звезд…

– Ты запомнил? – одними губами спросила Селестина.

Тим рассматривал сияющую тайновязь, стремясь вобрать в себя каждую линию, каждый изгиб.

– Да…

Его грудь часто вздымалась, он вдруг забыл все, что было между ними, и все, что могло бы между ними быть. Внезапно их губы соприкоснулись, а тела переплелись на какой-то миг. Планеты закружили их в своем странном хороводе, звезды вокруг вспыхнули разноцветными огнями; где-то пролетали кометы, мчались астероиды и звучала волшебная, чарующая музыка, гармоничная и прекрасная…



– Ну как? Есть результат? – донесся будто издалека деловитый Янин голос.

Тим медленно открыл глаза. Это удалось ему с большим трудом. Оказывается, он сидел в позе медитации, скрестив ноги по-турецки, и теперь почувствовал, что спина давно затекла.

Перед ним, опустившись на колени, сидела Селестина. Вид у нее был встревоженный, но глаза смотрели весело и с каким-то странным любопытством.

И тогда он вспомнил. Все до мельчайших подробностей. Тайновязь из точек, звезды, планеты и… музыку.

– Что ты видел? – внезапно спросила его Селестина.

– Ну-у… разное. – От пристального взгляда девушки у него закружилась голова. – А ты?

– Сначала ты, пожалуйста, – попросила Яна. – Все, что видел.

– Я видел Селестину, – начал Тим. С каждой секундой он вспоминал все больше и больше и поражался реальности этих видений. – Мы… летали. В открытом космосе, но каком-то фантастическом. Планеты, звезды, сияние… Ее тело… я хотел сказать, узоры на ней… – тут же поправился, внутренне холодея, Тим. – Белые нити из точек, сложные, многолучевые звезды. И цветы-звезды из восьми основных завитков и шестнадцати узких и длинных. Много отдельных цветов, они повторялись через каждое соцветие.

– Ты сможешь воспроизвести узор? – продолжала неумолимо допрашивать Яна. – Точность важна. Так Селестина получит энергию.

– Какую энергию? Лунную или астральную? – спросила вдруг Селестина.

Яна задумалась.

– Скорее всего, астральную, раз твоя тайновязь будет состоять из звезд… Но точно сказать не могу. – Она развела руками. – В моем видении говорилось просто об энергии.

Тим вздохнул:

– Давай кисточки. И еще мне понадобится много белой краски.

– Все есть, не волнуйся, – заверила Яна. – Но придется поспешить – обряд необходимо провести в сумерках, а мы и так уже задержались – вы пробыли без сознания очень долго… Хорошо, что солнце застали.

Первым делом Яна вытащила из сумки большие свечи и расставила их вокруг Селестины и Тима – выглядело невероятно волшебно. Затем она достала пузырьки с красками и набор кистей.

Тим волновался. Тем более что Яна строго предупредила: узор тайновязи нужно воспроизвести максимально точно, иначе Селестина не взлетит и не сможет завершить обряд.

Селестина стянула свитер и осторожно легла на спину, прямо на дощатый мостик. На ней был все тот же топик и короткие шорты – и она тут же покрылась гусиной кожей.

– Холодно, – пожаловалась девушка.

– То ли еще будет, – зловеще пообещала Яна. – Обувь тоже снимем.

Кроссовки Селестины перекочевали в Янину зеленую сумку.

– Вначале я буду рисовать на спине, – чуть охрипшим голосом объявил Тим, и Селестина послушно перевернулась на живот.

Он вывел первый завиток из точек на ее левом плече и вдруг успокоился – рисование всегда было его любимым делом. Краска ложилась ровно, моментально высыхала. Тиму вспомнился его собственный обряд на Горе Чистых Звезд, когда девушки-рисовальщицы тоже украшали его тайновязью. Он не успел обдумать эту мысль, потому что Яна вдруг вскочила и помахала кому-то рукой.

– Вениамин скоро придет, – сообщила она с довольным видом. – Он должен был связаться с вашим тренером, э-э… Крылем, и разузнать, что там происходит.

– Отлично.

Через какое-то время Тим попросил Селестину перевернуться на спину.