Тревожные люди
Часть 12 из 56 Информация о книге
Зара ухмыльнулась: – Это потому, что вы формулируете вопрос так, будто на свете существует только один вид счастья. Но счастье, оно как деньги. Психолог улыбнулась с видом собственного превосходства, как может улыбаться лишь тот, кто считает себя очень глубоким человеком: – Это довольно поверхностное суждение. Зара застонала, как подросток, вынужденный объяснять что-то неподростку. – Я же не сказала, что счастье в деньгах. Я сказала, что счастье – как деньги. Это выдуманная ценность, которая появилась для обозначения того, что мы не в состоянии измерить и взвесить. Голос психолога дрогнул на первых словах: – Да… да… возможно. Но мы можем изменить и взвесить стоимость депрессии. И нам известно, что в период депрессии мы боимся стать счастливыми. Даже депрессия может стать надежным коконом: вы думаете, что если вы не будете страдать, не будете злиться, то… утратите свое «я», правда ведь? Зара поморщилась: – Вы так считаете? – Да. – Это все потому, что люди смотрят на тех, кто богаче их, и ноют: «Да, хоть они и богаты, но не счастливы». Как будто для всех, кто не совсем конченый идиот, смысл жизни только в том, чтобы круглые сутки быть счастливым. Психолог что-то пометила у себя в блокноте и, не отрывая взгляда от записей, спросила: – Так в чем же тогда смысл? Как по-вашему? Зара ответила так, будто думала над этим долгие годы. Как человек, давно решивший, что для нее важнее важность работы, чем важность жизни. – В том, чтобы иметь цель. Мысль. Вектор. Хотите услышать правду? Так вот, правда в том, что большинство людей гораздо больше хотят быть богатыми, чем счастливыми. Психолог снова улыбнулась: – Сказала директор банка психологу. Зара снова ухмыльнулась: – Напомните мне, сколько вы берете за час? Будете ли вы принимать меня бесплатно, если это сделает меня счастливой? Психолог засмеялась – вымученно и почти непрофессионально; от этой мысли психолог покраснела. Она собралась изо всех сил и неловко проговорила: – Нет. Но, возможно, я могла бы принимать вас бесплатно, если бы это сделало счастливой меня. И тогда Зара вдруг тоже захохотала, смех сам вырвался из нее. Давно с ней такого не случалось. После этого они довольно долго молчали, пока Зара наконец не кивнула в сторону женщины на картине: – А вы сами-то что о ней думаете? Задумчиво моргнув, психолог посмотрела на картину: – Она в поиске. – И что же она ищет? Плечи психолога вздернулись на сантиметр и опустились на два. – За что ухватиться. За что бороться. Чего ждать впереди. Зара отвела взгляд от картины и, скользнув взглядом мимо психолога, посмотрела в окно. – А вдруг она думает о том, чтобы покончить с собой? Не отводя взгляда от картины, психолог улыбнулась – понадобилось много лет тренировки и любимые родители, которых не хочешь расстраивать, чтобы научиться не выдавать свои чувства. – Почему вы так думаете? – Все интеллигентные люди хоть раз задумывались об этом, разве нет? Психолог хотела было ответить одной из тех дежурных фраз, каким их обучали в университете, но интуитивно поняла, что не стоит. Вместо этого она сказала: – Может, и так. Что, по-вашему, удерживает нас от самоубийства? Наклонившись вперед, Зара передвинула две ручки на столе таким образом, чтобы они легли параллельно. И сказала: – Страх высоты. И не было на всей земле человека, который мог бы с уверенностью сказать, шутит она или говорит серьезно. Психолог долго взвешивала слова, прежде чем сказать: – Можно задать вам вопрос, Зара? Есть ли у вас какое-то хобби? – Хобби? – переспросила Зара не то чтобы уж совсем снисходительно. – Да. Может, вы участвуете в каком-то благотворительном проекте? – уточнила психолог. Зара молча покачала головой. Сначала психолог сочла это чуть ли не комплиментом, ведь клиентка воздержалась от очередного унизительного комментария. Но, едва поймав ее взгляд, передумала: казалось, будто этот вопрос что-то перевернул и сломал в Зариной душе. – Все в порядке? Я сказала что-то не то? – взволнованно спросила психолог. Но Зара глянула на часы и заторопилась к выходу. Психолог, внезапно перестав быть психологом, потому что поддалась панике, чувствуя, что теряет пациента, сказала нечто крайне непрофессиональное: – Только не делайте глупостей! Остановившись на пороге, Зара удивленно спросила: – Что вы имеете в виду? Психолог не знала, что сказать, она смущенно улыбнулась и произнесла: – Не делайте глупостей, прежде чем… прежде чем оплатите счет за мою консультацию. Вдруг Зара расхохоталась. Вслед за ней засмеялась и психолог. В какой мере непрофессионально, сказать трудно. Зара зашла в лифт, а психолог так и сидела, глядя на картину с женщиной в окружении облаков. Зара была первой пациенткой, высказавшей предположение, что женщина хочет покончить с собой, больше никто этого не увидел. Психолог всегда думала, что женщина, устремившая взгляд на горизонт, испытывает одно из двух чувств: тоску или страх. Поэтому она и написала эту картину – чтобы не забывать. Это был излюбленный мотив психолога. Люди подолгу смотрели на картину, не замечая детали, которая больше всего бросалась в глаза: женщина стоит на мосту. Глава 26 Джим: Я чувствую себя полным идиотом. Зара: Подозреваю, вам не впервой. Джим: Если бы я знал, что вы директор банка, я бы, разумеется, не стал всего этого говорить. В смысле что мне не стоило так говорить. А что стоило сказать, даже не знаю. Зара: Вот как. Тогда, наверное, мне можно идти? Джим: Нет, постойте. Некрасиво получилось. Жена моя говорила, что иногда мне лучше заткнуться. С этого момента только вопросы по существу. Зара: Ну что ж, попытка не пытка. Джим: Опишите, пожалуйста, грабителя. Расскажите все, что вы о нем помните, – все, что могло бы помочь расследованию. Зара: Похоже, главное вам известно. Джим: Что вы имеете в виду? Зара: Вы сказали «о нем» – значит, вы знаете, что это мужчина. Это многое объясняет. Джим: Чувствую, что пожалею, если спрошу «почему?». Зара: Вы и слова не скажете, а промажете. А уж если у вас окажется пистолет, греха не оберешься. Джим: Значит, вы не помните, как он выглядел? Зара: Когда у человека на голове балаклава и он целится в вас из пистолета, то, как сказал бы психолог, состояние у вас примерно такое, как если бы на вас на полной скорости несся грузовик: вряд ли бы вы запомнили его номер.