Тревожные люди

– Наличных нет!

Анна-Лена, стоявшая у него за спиной, тотчас повторила через его плечо:

– У нас нет денег, понимаете? – Она потерла указательный палец о большой, потому что считала, что Рогер говорит на языке, понятном только ей, будто Рогер был лошадью, а она волшебником, понимавшим язык лошадей, поэтому Анна-Лена всегда пыталась доходчиво объяснить окружающим, что он имеет в виду. Когда в ресторане Рогер просил счет, Анна-Лена поворачивалась к официанту и артикулировала одними губами: «Счет, пожалуйста!» – и при этом изображала, что пишет пальцем у себя на ладони. Если бы Рогер прислушивался к тому, что говорит Анна-Лена, это привело бы его в раздражение.

– Мне не нужны ваши деньги… пожалуйста, просто помолчите немного… Я хочу… – сказал грабитель, прислушиваясь к доносившимся из-за двери звукам – возможно, лестничная клетка уже кишит полицейскими.

– Что же вы здесь делаете, раз вам не нужны деньги? Если вы берете нас в заложники, потрудитесь сформулировать свои требования, – фыркнула Зара, стоявшая у балконной двери. Она смотрела на грабителя весьма скептически.

– Дайте мне минуту на размышления, – попросил грабитель.

К сожалению, дать время грабителю заложники были явно не готовы. Можно подумать, что при виде пистолета люди сразу выполнят то, что им скажут, но те, кто увидел пистолет впервые, решают, будто такого просто не может быть, и при всей серьезности ситуации всерьез ее не воспринимают.

Рогер, который не видел пистолета даже по телевизору, потому что в основном смотрел документальные фильмы про акул, снова потряс рукой в воздухе (на этот раз другой рукой, чтобы подчеркнуть серьезность своих намерений) и потребовал четкого и ясного ответа:

– Так это ограбление или нет? Или вы передумали и решили взять нас в заложники? Вы уж определитесь!

Анна-Лена сразу поняла, что к чему: если Рогер в течение двух минут пустил в ход обе руки, это плохой признак, поэтому она прошипела:

– Рогер, может, не будем его провоцировать?

– Едрить твою налево, дорогая, мы должны знать, что происходит! – обиженно произнес Рогер, снова повернулся к грабителю и повторил: – Это ограбление или нет?

Анна-Лена выглянула у него из-за плеча, выставила большой и указательный пальцы и сложила губы, изображая «пиф-паф», а потом беззвучно артикулируя: «Ограбление?»

Зажмурив глаза, грабитель сделал несколько глубоких вдохов, как бывает, когда дети на заднем сиденье машины ругаются между собой, а ты теряешь терпение и кричишь на них громче, чем собирался, и дети испуганно замолкают, а ты ненавидишь себя. Никто не хочет быть плохой матерью или плохим отцом. И после этого ты просишь прощения и объясняешь, что любишь детей, но сейчас тебе необходимо сосредоточиться на дороге, – именно таким тоном грабитель попросил всех присутствующих:

– Вы не могли бы… можно попросить вас лечь на пол и помолчать? Мне надо… немного подумать.

Никто его не послушался.

– Только после того, как нам объяснят, что происходит, – сказал Рогер.

– Вы видели, какой здесь пол? Вот почему люди среднего класса заводят домашних животных: им все равно! – сказала Зара.

– Если я сяду в кресло, мне потом вставать из него двадцать минут! Не буду я никуда ложиться! – сказала Юлия.

И тут грабитель заметил, что Юлия беременна. Ру тотчас встала перед ней, закрывая ее руками, и с улыбочкой проговорила:

– Не обращайте внимания на мою жену, она очень вспыльчивая, не надо стрелять! Мы сделаем все, что вы скажете!

– Вовсе я не вспыльчивая… – запротестовала Юлия.

– У человека в руках пис-то-лет! – рявкнула Ру, хотя вообще-то была напугана не больше, чем когда в последний раз фотографировала на мобильный свои ботинки и вместо этого сделала селфи.

– Да он не похож на настоящий, – сказала Юлия, как будто от выстрела могла получить максимум аллергию на никель.

– Ну конечно, давай рискнем, в конце концов, что мы теряем – всего лишь нашего ребенка! – съязвила Ру.

Грабитель понял, что хватил через край, и обратился к Юлии:

– Я… не сразу видно, что вы беременны. Можете идти. Я не хочу никому навредить, мне просто надо немного подумать.

На этих словах Рогера осенила блестящая идея.

– Да! Правильно! Идите! – воскликнул он. Он сделал шаг вперед и добавил с серьезным видом: – Вы могли бы выпустить и всех остальных. Одного заложника вам достаточно, правда? Как вам такое решение?

Рогер ткнул себя пальцем в грудь, чтобы уточнить, кого именно надо оставить в качестве единственного заложника, и сказал:

– И риелторшу. Мы можем остаться вдвоем.

Юлия подозрительно посмотрела на Рогера и прошипела:

– Ишь чего захотел! Пока нас нет, договоришься о покупке квартиры?

– Не твое дело! – ответил Рогер.

– И думать об этом забудь, мы вас наедине не оставим!

Рогер обиженно потряс брыллами.

– Эта квартира не для вас! Здесь нужен человек с золотыми руками!


Юлия была слишком азартным покупателем, чтобы это стерпеть, и в ответ проревела:

– У моей жены такие золотые руки, что тебе и не снилось!

– Что? – удивилась Ру, как будто узнала, что у Юлии есть другая жена.

Анна-Лена подумала вслух:

– Не кричите. Подумайте о ребенке.

Рогер рьяно закивал:

– Вот именно! Подумайте о ребенке!

Анна-Лена была счастлива, что Рогер ее услышал, а у Юлии потемнело в глазах.

– Ах ты, мошенник! Я не уйду отсюда, пока мы не купим эту квартиру!

Ру дернула ее за руку и шикнула:

– Вечно ты со всеми ругаешься!

Ру явно уже видела Юлию в таком состоянии. Много лет назад на их первом свидании Юлия вышла из бара покурить, пока Ру делала заказ. Через две минуты к Ру подошел охранник и, ткнув рукой в окно, спросил: «Она с вами?» Ру кивнула, и ее тотчас вышвырнули из бара. Выяснилось, что возле бара была очерчена площадка для курения, за которую нельзя было выходить, а Юлия стояла в двух метрах от нее. Когда охранник попросил ее зайти на площадку, Юлия стала прыгать по линии и дразнить его: «А здесь можно? Здесь можно стоять? А что, если я буду стоять здесь, а сигарету держать внутри? А так? Если сигарета внутри, а дым я выдыхаю наружу?» Когда Юлия была навеселе, авторитетов для нее не существовало, – возможно, это было не самое подходящее качество, которое можно продемонстрировать на первом свидании, но, когда Ру вышвырнули из бара, она спросила охранника, как он догадался, что они вместе, и тот с мрачным видом ответил: «Я попросил ее уйти, а она помахала в витрину и сказала, что вы ее девушка и без вас она никуда не уйдет!» Ру впервые назвали своей девушкой. В тот вечер она безнадежно и бесповоротно влюбилась.

Впоследствии выяснилось, что пьяная Юлия мало чем отличается от Юлии беременной, и Ру пришлось пережить восемь ужасных месяцев; но жизнь преподносит свои сюрпризы.

– Пожалуйста, милая! – снова начала Ру.

– Попробуй уйди – как вернешься, квартира уже будет продана! – прошипела в ответ Юлия. – Сколько квартир мы посмотрели? Двадцать? Тебе всегда что-то не нравилось. Я больше не могу! Мы во что бы то ни стало купим эту квартиру, и пусть после этого кто-нибудь только попробует сказать, что…

– Ты пистолет видишь? – спросила Ру.

– Это ты, что ли, вот-вот выпердишь пятикилограммовую обезьяну из другой дырки? Нет? Тогда заткнись!

– Нельзя при каждом удобном случае использовать беременность как аргумент в спорах, мы об этом уже говорили… – пробормотала Ру, поглубже засунув руки в карманы платья, из чего Юлия поняла, что зашла слишком далеко, потому что последний раз Ру так глубоко засовывала руки в карманы, когда соседские дети убили ее птицу.

– Что вы сказали? Прошу прощения, но… – прокашлялся грабитель, недвусмысленно подняв пистолет, так что собравшиеся вспомнили, что происходит.

Сложив руки на животе, Юлия еще раз громогласно объявила:

– Я никуда не пойду!

Ру вздохнула так глубоко, что едва не достала до нефтеносного пласта, и решительно кивнула:

– Без нее я отсюда ни ногой.

Момент был ужасно трогательный, но Зара все испортила своей ухмылкой:

– А вам никто и не предлагает. Вы вроде не на сносях.

При этих словах Ру засунула руки так глубоко в карманы, что в них прорвалась дыра, и пробормотала:

– Вообще это путешествие для двоих.

Тем временем Рогер, который был в корне не удовлетворен происходящим и считал, что никто из присутствующих не хочет сосредоточиться на главном и не дает ему нужную информацию, воздел руки в сторону грабителя и спросил:

– Вам что вообще надо? А? Вы пришли за квартирой?

Анна-Лена принялась наподобие мима чертить в воздухе четырехугольник, пытаясь проиллюстрировать слово «квартира». Грабитель застонал от отчаяния:

– С какой стати я… ну нельзя же… вы что, думаете, я хочу украсть эту квартиру?

Только теперь Рогер понял, как неуместно прозвучали его слова, но поскольку Рогер был человеком, никогда не признающим свои ошибки, даже если они очевидны для всех, сказал:

– Квартира нуждается в капитальном ремонте!

Грабитель еще раз прокашлялся, чувствуя, как подступает мигрень, и сделал еще одну попытку:

– Не могли бы вы просто… лечь на пол? Буквально на пять минут. Я не хочу вас… да, в моих планах было ограбить банк, а не… этого у меня в планах не было!

Вдруг в комнате по разным причинам стало так тихо, что слышны были только всхлипывания грабителя. Плачущий человек с пистолетом в руке – зрелище малокомфортное, поэтому никто не знал, как себя вести. Ру слегка толкнула Юлию и сказала:

– Видишь, что ты наделала.

А Юлия пробормотала в ответ: