Тропами Снайпера. Долг обреченных

– Будет тебе все. Вон там, в углу – ведро. И воду сейчас принесут. Потерпи минуту.

– Минуту потерплю. А ты кто?

– Это не так важно.

– Да нет, важно. Перстень верни, ты же не грабитель, верно?

Она растопырила пальцы на левой руке. Вальтер, после короткой заминки, надел колечко с «брызгой» на безымянный палец девушки.

– Можно я на табуретку сяду?

Вальтер кивнул. Мара подошла к грубо сколоченной табуретке, стоявшей рядом с таким же самодельным деревянным столом. Присела. И продолжила:

– Я догадалась, кто ты. Ты Капитан Вальтер, верно? Я о тебе слышала.

– Вот и ладно, – сказал Вальтер. – Значит, знакомиться не будем.

– Зачем ты меня похитил? Отец тебя на куски порежет, когда узнает.

Глаза ее злобно блеснули.

– С Иродом я как-нибудь разберусь, – равнодушно отозвался Вальтер. – Ты лучше о себе позаботься. Объясняю коротко и ясно. Хочешь остаться в целости и сохранности – слушай, что тебе говорят. И выполняй.

– И что мне за это будет?

– Хорошо тебе будет, без проблем. Перекантуешься здесь день-другой и вернешься к отцу. Уловила?

– И все?

– Все.

– На фига вы меня тогда похищали, а?.. Не держи меня за дурочку, Вальтер. Вы выкуп хотите с отца получить, да?

– Я уже сказал – это не твоего ума дела. Твое дело – сидеть тихо и ждать освобождения. И будет тебе счастье. Иначе будешь связанной висеть на крюке. Доходчиво объяснил?

– Совсем оборзели, беспредельщики, – пробормотала Мара. – Уже невинных детей начали похищать.

– Слушай, ты, дитя… – начал Вальтер. Но не успел закончить фразу.

Дверь без стука распахнулась, и в помещение один за другим вошли два бойца в стандартной защитной форме армейских сталкеров. И сами бойцы были похожи друг на друга как две капли воды. Рослые, белобрысые, курносые. В общем, практически копии. Если бы не светлые пижонские усики под носом одного из парней, делавшие его старше на вид.

«Близнецы, что ли, блин?» – мелькнуло в голове Мары.

– Командир, мы по вашему приказанию прибыли, – не совсем по уставу доложил боец с усиками. – Нам Рустем сказал, что ты велел явиться.

– Вольно, – отозвался Вальтер. – Заходите, парни. Закройте дверь и слушайте меня внимательно. Видите эту девицу?

Он пальцем указал на Мару. Бойцы синхронно кивнули.

– Будете ее охранять до моего особого распоряжения. На посту меняетесь по очереди, ее из изолятора не выпускать, к ней никого не впускать. Только по моему приказу. Поняли?

Бойцы снова кивнули.

– Сейчас принесете ей воды и пожрать чего-нибудь.

– Пусть руки развяжут, – подсказала Мара.

– Путы с нее можете снять, верно. И сразу наденете наручники.

– Мы так не договаривались! – с возмущением воскликнула девушка.

– Именно так и договаривались, – как ножом обрезал Вальтер. – Я обещал тебя развязать и обещание выполняю. Сиди тихо и не вякай. А то велю кляп в хайло воткнуть… Парни, все понятно?

– Не совсем, – сказал боец с усиками. – А кто она такая?

– Позже ко мне зайдешь, объясню. Сейчас некогда. Для вас она военнопленная. Еще вопросы есть?

– Нет.

– Тогда выполняйте. Андрей, ты за старшего. А ты, Антон, сходи пока за водой. И не забудь в караулке наручники взять… Собственно, пошли вместе, мне тоже надо в караулку заглянуть. Давай, Андрей, я на тебя надеюсь.

– Я не подведу, Капитан, – сказал парень с усиками. – Можешь на меня положиться.

Слишком фамильярное, неуставное отношение между Вальтером и двумя рядовыми бойцами из его группировки объяснялось просто. Капитан и белобрысые братья-близнецы (Маруся не ошиблась) были родственниками. А именно – близнецы приходились Вальтеру родными племянниками. Капитан пригрел их, когда они дезертировали из армии во время боевых действий в Донбассе, пристрелив перед этим в ходе ссоры бойца из добровольческого батальона «Правого сектора».


Братьев объявили в розыск одновременно военная прокуратура и правосеки. Какое-то время дезертиры укрывались у родных. Затем попали в полицейскую облаву. В перестрелке убили полицейского. В безнадежной ситуации, скрываясь от преследования, ушли за Периметр в Зону. А куда еще было деваться?

Денег нет, документов нет. Если только сдаваться в обмен на жизнь в исправительной колонии сроком этак лет на пятнадцать. И то при условии, что правосеки раньше не отомстят.

Вальтер, командовавший мощной группировкой армейских сталкеров, взял племянников под свое крыло. Бойцы они, разумеется, были сырые, военному делу обучены плохо, не говоря уже о промысле сталкера. Но ведь не боги горшки обжигают, а опыт всегда нажить можно. Зато у Вальтера в отряде появились надежные люди, которым он мог доверять. Родная кровь все же, племяши, а не отмороженный сброд из дезертиров и преступников, коим, собственно, и являлись армейские сталкеры.

Когда Вальтер и Антон вышли из помещения изолятора, усатый Андрей остался стоять около двери. Он был без автомата, но с пистолетом ПММ, рукоятка которого торчала из открытой кобуры без крышки.

– Значит, тебя Андреем звать? – спросила Мара.

– Ну, Андреем. А что? – с подчеркнутой неохотой отозвался боец.

– Имя у тебя красивое, прямо из книжки какой-то. А меня Марусей зовут.

Андрей не ответил, со скучающим видом уставившись в угол помещения.

– Вот и познакомились, – усмехнувшись, произнесла девушка. – А ты чего – со мной разговаривать не хочешь?

– С пленными разговаривать не положено.

– Да какая же я пленная? Это вам Вальтер лапшу на уши вешает. На самом деле я заложница. Понимаешь? Меня захватили, чтобы потребовать выкуп. Так что я жертва. Врубаешься?

– Не знаю я, какая ты жертва. Мое дело тебя охранять, больше ничего не знаю.

– Так я и не против, чтобы ты меня охранял. С таким крутым парнем я бы сутки напролет время проводила. Ты со мной тут будешь находиться, в камере? А, красавчик?

«Красавчик» покосился на девушку с подозрением и сердито заявил:

– Нечего мне зубы заговаривать, красотка. Это не камера, а изолятор. Пост находится снаружи в коридоре. Так что будешь сидеть одна.

– Жаль. А я уж думала, что всю ночь ты рядом будешь… – промурлыкала девушка. – Слушай, Андрюша, развяжи мне, наконец, руки. Я уже не могу, они у меня скоро отвалятся. Вальтер же велел развязать.

– Он велел сразу наручники надеть. Подожди, сейчас Антон придет, и развяжу.

– Значит, мне еще терпеть? Ты чего, боишься, что я тебя голыми руками задушу? Ты такой здоровенный, а я…

– Ничего я не боюсь, – буркнул Андрей. – Чего мне тебя бояться?

– Вот и я о том же. Значит, развяжешь?

Мара поднялась с табуретки и сделала несколько медленных шагов в направлении парня. Тот положил ладонь на рукоятку пистолета и предупредил:

– Стой на месте, пожалуйста.

– А то что? Неужели выстрелишь?

– Если понадобится – выстрелю.

– А говорил, что не боишься. Трусишка зайка серенький, – с издевкой напела Мара. – Слабой девушки испугался, герой. Ладно, не трусь, не буду к тебе подходить. А то еще в обморок грохнешься.

Лицо Андрея порозовело. Он со смешанным выражением раздражения и любопытства взглянул на пленницу, покусал нижнюю губу и сказал:

– Слушай, не зли меня. А то…

– А то что? Руки развяжи. А я тебя потом обниму и поцелую. – Мара хохотнула. – Не волнуйся, я пошутила. Просто развяжи. Я их и правда уже не чувствую. Ты когда-нибудь проводил со связанными руками пять-шесть часов? А то и больше? Сколько сейчас времени?

– Около девяти вечера.

– Ого! Ну точно, почти шесть часов прошло. Ну так что, развяжешь, красавчик?

Несколько секунд Андрей колебался, оценивающе поглядывая на девушку. Потом, решившись, приблизился к ней. Достал из ножен боевой нож. И, придерживая Мару одной рукой за локоть, другой рукой перерезал путы.

Едва обрезки веревки упали на пол, как Мара, постанывая, начала по очереди растирать запястья. Потом с придыханием произнесла, заглядывая парню в глаза:

– Спасибо. Вот видишь, я вовсе не страшная. Зря ты меня боялся.

Улыбнувшись, она поправила ладонью волосы. Призывно приоткрыв губы, провела по ним кончиком языка… Андрей, словно завороженный, тоже приоткрыл рот. На лбу выступили бисеринки пота.

В это время дверь распахнулась и на пороге показался Антон с бидоном воды в руке. Андрей, словно очнувшись от морока, отступил на шаг от девушки.

– Привет, Антоша, – сказала та, продолжая улыбаться. – Как ты вовремя. Тащи быстрей воду сюда, я просто умираю от жажды.