Тропами Снайпера. Долг обреченных

Интуиция не подвела Тимура. Он таки обнаружил в лесу на опушке живого дампа-арбалетчика. Вернее, не совсем живого – умирающего. Видимо, этого мутанта и подстрелила Мара, заявившая, что попала ему в лоб. В лоб не в лоб, но в глазницу влепила, лишив стрелка глаза.

На месте дампа порядочное человекоподобное существо тихонечко умирало бы, готовясь к неизбежному визиту в Долину Предков. А перед ним рекомендуется очиститься от грехов и вознести молитву Всевышнему. Однако наш арбалетчик оказался не из таких.

Провалявшись некоторое время без сознания, он очухался. И вместо того чтобы подумать о душе, решил напоследок совершить какую-нибудь пакость. Ну, к примеру, подстрелить еще одного хомо. Поэтому выполз на опушку и занял позицию под огромным лопухом.

При иных обстоятельствах Тимуру вряд ли удалось бы подкрасться к мутанту незаметно. Но тот после тяжелого ранения, вероятно, потерял нюх, поэтому не заметил, как враг зашел сбоку. Или просто перестал обращать на что-либо внимание, сосредоточившись на выполнении единственной задачи – точного выстрела. Тимур обнаружил дампа в тот момент, когда тот, лежа на земле, тщательно прицеливался в кого-то из бойцов Ирода.

Наверняка Тимур знать не мог. Он лишь понял, что мутант в любой миг способен спустить тетиву арбалета. Парень, находясь от дампа примерно в семи метрах, не рискнул подкрадываться ближе. Подумал: «Вдруг с перепугу выстрелит, да еще и попадет в Марусю? Или успеет повернуть арбалет и засадит болт в грудь мне? На таком расстоянии никакая кольчуга не спасет. Да и драная она вся, прорех больше, чем железных колец. Зачем рисковать? Из Грека-то я болт извлек, а вот из собственной груди – вряд ли получится».

В итоге Тимур поступил иначе. Он прихватил с собой боевой нож Грека со скелетной ручкой. Такое оружие годится не только для ближнего боя, но и для метания, а метать ножи парень умел. Вот и воспользовался этим умением, попав клинком в кисть мутанта, обхватившую спусковой рычаг арбалета.

Когда клинок насквозь прошил ладонь, дамп рефлекторно нажал на рычаг, спуская тетиву. Болт выскочил из направляющего паза, но полетел незнамо куда. Чего и добивался Тимур.

Подскочив к мутанту, он в первую очередь отрубил по локоть его правую руку. Из обрубка брызнула зеленоватая зловонная жидкость – кровь, называется. Дамп завизжал от боли, хватаясь левой ладонью за культю. Но уже через несколько секунд эта самая ладонь скользнула к широкому брезентовому поясу, который носят все дампы.

Будь на месте Тимура менее опытный человек, он бы и внимания не обратил на судорожное движение мутанта. Но парень хорошо изучил обычаи и повадки дампов. Поэтому успел принять меры, мгновением раньше разрезав пояс одним движением своего острого, как бритва парикмахера, меча. Длинный кинжал, воткнутый за пояс мутанта, соскользнул на землю.

Дамп, лежа на животе, этого не заметил и продолжил лихорадочно шарить ладонью по туловищу в поисках ритуального оружия. Его беспокойство объяснялось просто. По обычаям дампов каждый уважающий себя самец должен покончить с собой под угрозой плена; и не абы как покончить, а нанести себе удар снизу в нижнюю челюсть. Клинок пробивает одновременно язык и мозг, не позволяя врагу выпытать ценную информацию. Тогда ты умираешь порядочным дампом и прямым ходом следуешь в Долину Предков. А вот если ты попал в плен живым…

– Ищешь свой кинжал, урод? – спросил Тимур. – Не найдешь. Я на него ногой наступил.

Рот мутанта скривился в гримасе, обнажив осколки почерневших зубов, и прошепелявил:

– Шволош ты, Тим.

– О, мы знакомы?

– В Жоне Мошквы вшэ дампы о тебе жнают.

– Даже так? Почему?

– Не шкажу. Хоть убей.

– Легкой смерти хочешь? Не дождешься, урод.

– Я не боюш шмерти.

– Смотря какой.

Тимур усмехнулся. Нагнувшись, поднял с земли кинжал с навершием в форме черепа и демонстративно показал мутанту.

– Я ведь знаю ваши обычаи. Поговорим, земляк?

– Я не буду ш тобой ховорить, хомо.

– Да как хочешь. Но в этом случае ты не получишь кинжал, чтобы благородно покончить с собой. Знаешь, что произойдет? Я отрублю тебе вторую лапку и ноги – по колено. Чтобы не вздумал убежать и утопиться в болоте. Будешь здесь валяться, как чурбан, и медленно гнить. В результате твое тело заживо сожрут квазимухи. Точнее, их личинки. Фи, какая непотребная смерть. Такие дампы никогда не попадают в Долину Предков. Подумай над моими словами пару секунд. А то мне надо уходить.

Мутант тяжело выдохнул, пуская кровяные пузыри. И прохрипел:

– Шехо ты хошэш?

– Я хочу знать, как вы очутились здесь. Вы следили за мной? Ну, рассказывай!

Дамп выпустил из пасти очередной пузырь:

– А ты вернешь мне кинжал?

– Расскажешь правду – верну. Умрешь как настоящий воин.

– Клянешша?

– Твердо обещаю.

– Шештное-блахородное?

– Именно так. Я всегда держу слово. Не веришь, спроси у Бужыра.

– Бужыр помер.

– Я в курсе, присутствовал на поминках. Давай, колись. Знаю, что у тебя проблемы с произношением. Поэтому попробую догадаться. Вы пришли по моим следам?

– Да.

– Что же, следопыты из вас отличные. Догадываюсь, что вы собирались меня убить. Так?


– Так.

Из вывороченных ноздрей мутанта полезла бурая пена. Он вытер ее ладонью и скороговоркой сообщил:

– Хохда ты уништожыл хлан Бужыра, вшэ дампы Мошквы шобрали шходку. И поштановили тебя кажнить.

– Стоп, не тарахти. Можешь не продолжать – догадался. Вашему септу поручили привести приговор в исполнение. Вы проникли через дыру в пространстве и выследили меня. Так?

– Наверное, так. Дыра была, да… Отдай кинжал. Я вшо шкажал.

Тимур подумал несколько секунд. Информация дампа не представляла особого интереса. Разве что подтверждала подозрение, возникшее раньше: в Московской Зоне у Тимура осталось много смертельных врагов. И некоторые даже сумели проторить тропку в новый мир, в котором очутился парень. Дампы – это еще ничего, они ребята хотя и вонючие, зато простые. Есть кое-кто и покруче…

Впрочем, жизнь научила Тимура, что с проблемами надо разбираться по мере их возникновения. Нежданные гости из другого пространства, включая мстителей всех мастей, – явление, конечно, неприятное. Но он и сам здесь в роли гостя, которого никто не звал и уж точно не собирался встречать с хлебом и солью – существовал, кажется, когда-то в России такой странный обычай.

Так что в первую очередь ему необходимо разобраться с хозяевами. И, по возможности, найти среди них таких, на кого можно положиться. Ведь не зря же говорят, что один в Зоне не воин. А ему теперь придется воевать – раз уж не погиб сразу.

Ибо человек должен сражаться до последнего. Не для того, чтобы цепляться за жизнь, а ради сохранения человеческого достоинства. Так учил Тимура покойный отец Олег, и сын это запомнил. Только мутанты не помнят уроков своих отцов.

– Тим, верни кинжал, – прохрипел дамп, с трудом протягивая руку. – Ты обещал. Я умираю.

– Не хочешь доставаться квазимухам?

– Не хошу.

– Умнеешь на глазах. Сейчас верну. Ответь на последний вопрос: когда вы смазывали ядом наконечники стрел? Сегодня?

Мутант отрицательно мотнул башкой.

– Вчера?

Вертикальный зрачок единственного целого глаза дампа, лишенного век, закатился под самую переносицу – то ли от задумчивости, то ли от полного упадка сил.

– Не помню, – просипел мутант. – Шовшем не помню. Не вшера, наверное.

– Совсем хорошо. Ну а название растения, из которого яд изготавливают, ты помнишь?

– Конешно. Я шам яд готовил.

– Ну и молодец. Назови растение и получишь свой кинжал – заслужил…





* * *


Когда Тимур вернулся назад, то сразу понял – оставшиеся в боевом строю члены отряда уже приняли решение о дальнейших действиях. Более того, приготовились к ним. Главным основанием для такого вывода являлось то, что тело Грека лежало на алюминиевых складных носилках с выдвижными рукоятками. Тимур, разумеется, запомнил слова Мары о Логове и каком-то Кащее – знахаре, возможно. Поэтому подумал: «Собрались идти. Только вот интересно – куда? Логово – их база? Они туда возвращаются?»

– Мы тут слышали вопли, – сказала девушка, пристально глядя на Тимура. – Неужто и в самом деле нашел кого живого?

– Нашел. Раненого арбалетчика. Пришлось ликвидировать.

– А допросить нельзя было?

– Хотел, да не получилось. Он покончил с собой. – Тимур вытащил из-за пояса и продемонстрировал ритуальный кинжал дампа. – Прямо под челюсть себе засадил. Такие у них обычаи – в плен не сдаются.

– Жаль, что не допросил. Интересно было бы знать, откуда эти уроды взялись. И зачем на нас напали.

Тимур пожал плечами: мол, сам хотел бы знать, да чего теперь поделаешь.

– Чего-то долго ты с мутом возился, – процедил Митяй, кривя рот. – Он когда завопил? Минут десять прошло. А тут до опушки всего ничего. Хоронил, что ли?

– Не догадался. Прошелся еще по лесу на всякий случай. Все спокойно вроде.

– Ну и ладно, – сказала Мара. – Не допросил, так не допросил. Сейчас это не так важно. Тимур, нам надо доставить Грека на базу. Чем скорее, тем лучше. Ты, я смотрю, совсем оклемался, понесешь носилки. Парни будут меняться, а ты один. Справишься?

– Справлюсь. И не такое таскал.

– Вот и отлично. В вашей группе будет четверо. Старший – Митяй. Его слушаться беспрекословно. А то он и пристрелить может. Да, Митяй?

– Запросто.

Ухмыльнувшись, бандит положил руку на ствольную коробку АКМ. Он был готов отправить чужака к праотцам в любой момент. Уж шибко Тимур ему не нравился – сразу по нескольким причинам. Однако рациональный расчет перевешивал. Парень с его огромной силой как никто другой подходил на роль носильщика, способного, к тому же, работать за двоих.