Убегай!

– Я хотел поговорить с вами о моей дочери Пейдж.

С той стороны повисла тишина.

– Вы ее помните? Пейдж Грин.

– Да, – ответил он, но голос его теперь звучал как-то глухо, словно издалека. – Конечно помню.

– Вам известно, что с ней произошло?

– Я знаю, что она бросила учебу.

– Она пропала, профессор.

– Мне очень жаль.

– Мне кажется, в колледже с ней что-то случилось. Я думаю, все началось именно там.

– Мистер Грин…

– Да?

– Если я правильно помню, ваша семья живет в Манхэттене.

– Правильно.

– Сейчас вы находитесь там?

– В городе? Да.

– В этом семестре я преподаю в Колумбийском университете.

Альма-матер Саймона.

– Может быть, – продолжал ван де Бик, – нам стоит поговорить об этом при личной встрече.

– Я могу быть там минут через двадцать.

– Мне понадобится несколько больше времени. Где кампус, знаете?

– Да.

– Перед главным зданием – статуя на ступеньках.

Главное здание называлось Мемориальной библиотекой Лоу. Бронзовая статуя перед ним, которую, как ни странно, тоже называли Альма-матер, изображала собой древнегреческую богиню мудрости Афину.

– Я знаю.

– Давайте встретимся там через час.



В вегетарианское кафе «Грин-Н-Лин» нагрянули полицейские: когда Рауль очухался от удара Елены коленом в пах, кто-то позвонил в службу 911. Рауль, который все еще держался за отбитые яйца, хотел написать заявление.

– Она дала мне прямо по яйцам! – не переставая вопил он.

Полицейские закатывали глаза, однако понимали, что заявление надо принять. Тогда Елена загнала Рауля с его пучком на голове в угол.

– Если подашь в суд, я тоже на тебя подам.

– Но у вас…

– …да, я знаю, у меня перед тобой преимущество.

Рауль все еще баюкал свои гениталии, словно у него там сидела раненая птичка.

– Ведь ты первый на меня напал, – сказала Елена.

– Что? Как это?

– Рауль, ты в этом деле новичок. А я нет. Камера наблюдения покажет, что ты первый протянул руку и дотронулся до меня.

– Но вы погнались за моей подругой!


– А ты захотел помешать и напал на меня, и я защищалась. Вот такой здесь расклад. Хуже того. Посмотри на меня, Рауль. – Елена развела руками. – Смотри, какая я маленькая и толстенькая, и хотя у тебя в характере – это по лицу видно – очень сильно женское начало, да и с идеями феминизма ты на дружеской ноге, видеозапись, как маленькая, кругленькая женщина средних лет вырубает тебя ударом колена по яйцам, скоро станет гулять по Интернету.

Рауль вытаращил глаза. Такого варианта он не учел, несмотря на свой красивый пучок на голове.

– Ты хочешь рискнуть, Рауль?

Он сложил руки на груди.

– Ну как, Рауль?

– Хорошо, – сказал он крайне раздраженным тоном. – Я не стану писать заявление.

– Отлично, только теперь, если уж мне пришло это в голову, я, наверное, напишу.

– Что?!

Елена предложила ему сделку. Он дал ей «настоящее» имя Элисон Мэйфлауэр (Элли Мейсон) и адрес ее проживания в обмен на обещание простить ему прошлые обиды. Элисон жила на ферме неподалеку от Бакстона. Елена села в машину и наведалась туда. Дома никого не оказалось. Она подумала, не подождать ли ее возле дома, но уж очень похоже было, что в этом доме уже давно не было ни души.

Вернувшись в «Говард Джонсон», Елена сидела в своем типичном для мотеля номере и пыталась продумать следующий свой ход. Лу из головного офиса узнал, что Элли Мейсон живет в этом фермерском доме на пару с некоей Стефани Марс.

Кто она ей, эта Стефани Марс? Просто подруга? Родственница? Любовница? И имеет ли это какое-то значение?

Может, потратить еще полчаса и снова сгонять в Бакстон, попробовать еще раз?

Полагать, что Элисон Мэйфлауэр на этот раз окажется сговорчивее, повода не было никакого, но, с другой стороны, ведь именно благодаря упорству Елена зарабатывает большие деньги. Буквально. Впрочем, и первая встреча с Элисон принесла кое-какие плоды. Стало еще более ясно, что во всех этих усыновлениях таится нечто весьма подозрительное. Елена и раньше подозревала что-то в этом роде, но после разговора с Элисон Мэйфлауэр она уже знала наверняка. Кроме того, она поняла, что – по крайней мере, так считала Элисон Мэйфлауэр – усыновляемых детей надо было от чего-то спасать. И это еще один новый и весьма приличный кусок этой абсурдной головоломки, хотя Елена абсолютно не понимала, каким боком можно сюда подогнать следующее: все приемные дети были мальчики.

Почему? Почему не было девочек?

Елена достала ручку с блокнотом и выписала возраст каждого. Старшим был Дэмиен Горс, младшим – Генри Торп. Между ними было десять лет разницы. Десять лет. Элисон Мэйфлауэр довольно долго занималась этим делом.

А это значит, что она была глубоко вовлечена в это. Очень глубоко.

Зазвонил мобильник – Лу из головного офиса по поводу специального приложения, которое он установил ей на телефон. Оно не позволяло отслеживать ее звонки, что-то в этом роде. «Им пользуются хакеры в Белом доме, – сообщил тогда Лу. – Поэтому никогда не попадаются».

Сам Лу этим приложением пользовался нечасто.

– Ты сейчас одна? – спросил он.

– Надеюсь, ты звонишь не по поводу секса по телефону.

– Мм, нет. Открой свой ноутбук, хитропопая.

В голосе его чувствовалось странное возбуждение.

– Сейчас.

– Я послал тебе ссылку. Кликни ее.

Елена открыла браузер и стала набирать пароль, чтоб войти в почтовый ящик.

– Ты еще не кликнула?

– Секундочку, я набираю пароль.

– Серьезно? Ты что, не сохранила его?

– А как его сохранить?

– Ладно, проехали. Скажешь, когда откроешь ссылку.

Елена нашла письмо Лу и кликнула на ссылку. Открылся сайт под названием Ance-Story.

– Готово, – сказала она.

– Ну что?

– Погоди, я кое-что еще раз уточню.

Елена схватила свой мобильник и проверила сообщения. Одно от Саймона Грина, который написал, что на сайте DNAYourStory у его дочери Пейдж платежей по кредитной карте не было, но есть один на 79 долларов на…

…на сайте Ance-Story.

Она сообщила об этом Лу.

– Хорошо, – сказал Лу, – выходит, эта новость еще покруче, чем я думал.