Убийства по алфавиту

Мы трое прочитали его одновременно:



Все еще безуспешно? Ну, это просто неприлично! Чем же вы и полиция занимаетесь? Разве это не изумительно? Ну, и где же теперь вы будете искать разгадку?

Бедняжка Пуаро, мне вас просто жаль.

Но если что-то не получилось с первого раза, то надо пытаться еще, и еще, и еще раз. У нас с вами впереди еще долгий путь до Типперери…[70] Нет, этому черед наступит позже. Я имею в виду букву «Т»[71]. Нет, наше следующее маленькое событие произойдет в Донкастере[72] 11 сентября.

Всего хорошего, A. B.C.





Глава XXI

Описание убийцы




Мне кажется, что именно в этот момент со сцены стало исчезать то, что Пуаро называл человеческим фактором. Казалось, что разум отказывается мириться с этим ужасом чистейшей воды, что наступило время, в котором нормальные человеческие чувства просто не существуют…

Все мы, как один, знали, что до прихода четвертого письма, в котором будет указано следующее место убийства, мы бессильны что-либо сделать.

Атмосфера ожидания заставила всех нас расслабиться. Но сейчас, с этими напечатанными на машинке словами, глумливо смотрящими на нас с чистого листа плотной белой бумаги, охота началась с самого начала.

Из Скотленд-Ярда прибыл инспектор Кроум, и пока он был у нас, появились также Франклин Кларк и Меган Барнард.

Девушка объяснила, что тоже приехала прямо из Бэксхилла.

– Я хотела обсудить кое-что с мистером Кларком, – попыталась объяснить она причину своего приезда.

Казалось, что Меган хочет извиниться за то, что они с Кларком приехали вместе, и я автоматически отметил это про себя, не обратив на сей факт серьезного внимания.

Естественно, что письмо вытеснило у меня из головы все остальное. Мне показалось, что Кроум совсем не обрадовался, увидев у нас участников трагедии. Он, казалось, стал гораздо официальнее.

– Я возьму это с собой, месье Пуаро. Если вам нужна копия…

– Нет, нет, в этом нет необходимости.

– Каковы ваши планы, инспектор? – поинтересовался Кларк.

– Самые всеобъемлющие.

– На этот раз мы должны его схватить, – заметил Кларк. – Должен сообщить вам, инспектор, что мы создали свое собственное сообщество, чтобы положить всему этому конец. Так сказать, спецкоманду «заинтересованных лиц».

– Да неужели? – Инспектор и здесь решил не изменять своей всегдашней манере.

– Вижу, что вы не очень высокого мнения о любителях, инспектор.

– Маловероятно, чтобы в вашем распоряжении были возможности, сопоставимые с моими, не так ли?

– Но у каждого из нас есть личная заинтересованность, а это кое-что да значит.

– Да неужели?

– Мне кажется, что ваша задача, инспектор, тоже будет не из легких. Более того, мне кажется, что старина A. B.C. опять обведет вас вокруг пальца.

Я уже и раньше заметил, что Кроума было довольно легко разговорить.

– Не думаю, что на этот раз общественность будет критиковать нас за нашу подготовку, – произнес он. – Этот идиот дал нам – на сей раз – достаточно времени. Ведь одиннадцатое число – это среда на следующей неделе. Так что мы успеем сделать публикации в газетах. В Донкастере будет проведена тщательная подготовка. Каждая живая душа, чья фамилия начинается с буквы D, будет обязательно предупреждена. Кроме того, большие силы полиции выйдут на улицы города. Это стало возможным благодаря совместному решению всех главных констеблей Англии. Все население Донкастера вместе с полицейскими выйдет на улицы, чтобы поймать одного сумасшедшего, и думаю, что с капелькой удачи это нам удастся.

– Сразу видно, что вы неспортивный человек, инспектор, – спокойно заметил Кларк.

– Что вы хотите этим сказать? – удивленно спросил Кроум, уставившись на него.

– Боже ты мой, да неужели вы не знаете, что в следующую среду в Донкастере состоятся скачки на приз Сент-Леджера?

Челюсть инспектора отвалилась, и, наверное, впервые в жизни он не смог произнести свое коронное «да неужели?».

– Да, вы правы, – сказал он вместо этого. – Что ж, это усложнит нашу задачу.


– Пусть A. B.C. и сумасшедший, но он далеко не идиот.

На несколько минут мы все замолчали, обдумывая ситуацию. Толпы людей на ипподроме, толпы возбужденных английских любителей спорта на улицах, бесконечные осложнения.

– C’est ingénieux. Tout de meme c’est bien imaginé, ça…[73] – тихо произнес Пуаро.

– Уверен, что убийство произойдет именно на ипподроме, – предположил Кларк. – И скорее всего, во время главного заезда дня.

Сама мысль об этом на мгновение порадовала его спортивный инстинкт…

Инспектор Кроум встал и взял в руки письмо.

– Скачки – это серьезная проблема, – заметил он. – К сожалению…

Кроум вышел, и в холле послышался звук голосов. Через несколько секунд в гостиную вошла Тора Грей.

– Инспектор сказал мне, что пришло еще одно письмо. – Было видно, что девушка взволнована. – И где на этот раз?

На улице шел дождь. Тора Грей была одета в черное пальто, юбку и меха. Маленькая черная шляпка каким-то чудом держалась у нее сбоку на голове.

Ее вопрос был адресован Франклину Кларку, и именно к нему она и подошла и взяла за руку в ожидании ответа.

– Донкастер, в день скачек.

Мы сели, чтобы обсудить создавшееся положение. Было очевидно, что все мы будем присутствовать в Донкастере, но вероятное количество зрителей на скачках значительно меняло те планы, которые мы обговорили заранее.

Меня охватило чувство уныния. Что, в конце концов, может сделать эта небольшая группа из шести человек, несмотря на их общую заинтересованность? Ведь все вероятные места преступления будут находиться под неусыпным наблюдением десятков и сотен полицейских. Что могут сделать дополнительные шесть пар глаз?

Как будто отвечая на мой немой вопрос, Пуаро повысил голос. Сейчас он говорил как школьный учитель или как священник.

– Mes enfants[74], – сказал он, – мы должны сосредоточить наши усилия. Мы должны подойти к этому вопросу обдуманно и методично. И искать ответы нам надо не во вне, а внутри себя. Каждый из нас должен задать себе вопрос: что я лично знаю об этом убийце? И, таким образом, мы должны создать обобщенный портрет человека, которого ищем.

– Но ведь мы о нем ничего не знаем, – беспомощно произнесла Тора Грей.

– Нет, нет, вы не правы, мадемуазель. Каждый из нас что-то знает о нем, хотя, может быть, об этом и не догадывается! Я уверен, что у нас есть информация об этом человеке – мы просто не можем ее вычленить.

– Мы ничего о нем не знаем, – покачал головой Кларк. – Мы не знаем, молодой он или старый, светловолосый или темный. Никто из нас никогда его не видел и никогда с ним не говорил. Мы ведь уже обсуждали всё, что знаем, несчетное количество раз.

– Нет, не всё! Вот, например, мисс Грей сказала нам, что не видела и не говорила ни с каким незнакомцем в день убийства сэра Кармайкла Кларка.

– Совершенно верно, – подтвердила Тора Грей.

– Но так ли это? Леди Кларк рассказала нам, мадемуазель, что из своего окна она лично видела, как вы общались с незнакомцем, стоя на ступеньках крыльца.

– Она видела, как я разговаривала с незнакомцем? – Девушка казалась искренне удивленной. Такой чистый и ясный взгляд не мог быть неискренним.

– Леди Кларк, по-видимому, что-то напутала, – сказала Тора, покачав головой. – Я никогда… О боже!

Это восклицание вырвалось у нее совершенно неожиданно. Щеки ее порозовели.

– Теперь я вспоминаю! Как все это глупо… Я об этом совершенно забыла. Но это абсолютно неважно. Просто это был один из тех людей, которые ходят от дома к дому и продают чулки; знаете, один из этих бывших военных… Они очень прилипчивы, и мне пришлось избавиться от него. Я как раз проходила по холлу, когда он подошел к двери. Вместо того чтобы позвонить, заговорил со мной, но выглядел он совершенно безобидно, наверное, именно поэтому я о нем и забыла.

Пуаро качался в своем кресле, обхватив голову руками. Он что-то бормотал себе под нос в таком волнении, что никто больше не решился заговорить – все не отрываясь смотрели на моего друга.

– Чулки, – бормотал он. – Чулки… чулки… чулки… ça vient…[75] чулки… чулки… А ведь это улика… Три месяца назад… и позже… И вот теперь опять… Bon Dieu, я все понял!

Он выпрямился в кресле и повелительно посмотрел на меня.

– Вы помните, Гастингс? Андовер. Магазин. Мы поднялись наверх, в спальню. На стуле лежала пара новых шелковых чулок. И теперь я понимаю, что привлекло мое внимание пару дней назад. Вы, мадемуазель, – сыщик повернулся к Меган, – вы сказали, как рыдала ваша матушка, потому что купила вашей сестре новые чулки прямо в день убийства… Вот видите, – он торжествующе оглядел всех присутствующих, – эта улика повторяется три раза подряд. Это не может быть простым совпадением. Когда мадемуазель сказала про чулки, я почувствовал, что это может нас к чему-то привести. А теперь я понимаю, к чему. К словам, которые сказала соседка миссис Ашер, миссис Фаулер. Она рассказывала о назойливых людях, которые постоянно пытаются вам что-нибудь продать, и упомянула чулки. Скажите, мадемуазель, ведь ваша мать тоже купила те чулки не в магазине, ведь правда? Она ведь купила их у коммивояжера у дверей дома?

– Да, да, именно так она и рассказывала… Теперь я вспоминаю. Она еще сказала, что ей жаль этих несчастных мужчин, которые ходят от дома к дому и пытаются навязать свой товар.

– Ну, а в чем же здесь дело? – воскликнул Франклин. – То, что мужчина пытался продать чулки, нет ничего необычного!

– Говорю вам, друзья мои, это не может быть простым совпадением. Три преступления, и перед каждым появляется продающий чулки мужчина, который заодно осматривает местность.

Пуаро резко повернулся к Торе.

– A vous la parole![76] Опишите же нам этого человека!

– Я… Я не знаю, как… – Девушка беспомощно смотрела на маленького бельгийца. – Мне кажется, что он был в очках… И в каком-то потертом пиджаке…

– Mieux que fa[77], мадемуазель.

– Он остановился… Не помню. Да я на него почти и не смотрела. Он не привлекал к себе внимания.