Уютные люди. Истории, от которых на душе тепло
Часть 5 из 42 Информация о книге
Трудное детство было у Давида Ливингстона. Он в десять лет начал работать на фабрике – в XIX веке это было нормальное занятие для бедных детей. Ну, еще можно было в работный дом податься, это вроде тюрьмы. Или сразу в тюрьму, если начнешь попрошайничать. Вот Давид и пошел работать, работая, он умудрился выучить математику, латынь и греческий. Это позволило ему поступить в университет. Чтобы оплачивать учебу, он продолжал работать на фабрике. А потом получил степень доктора медицины. Но не стал принимать пациентов в уютном кабинете, – он стал миссионером. И поплыл в Африку. Там он проповедовал, лечил, учил, – и путешествовал. Пережил много стычек с бурами и португальцами, заступался за африканцев. Те тоже любили доктора. А Ливингстон шел по Африке все дальше и дальше. Это он назвал знаменитый водопад в честь королевы Виктории. И пересек пустыню Калахари. Можно долго рассказывать о его путешествиях и лишениях, которые пришлось перенести. Мне запомнилось, как на Ливингстона напал лев. Схватил его, как кошка хватает мышь. А отважный миссионер молился Богу и думал: «Все же лев – это не такая уж плохая смерть. Все же он царь зверей. Так что ничего страшного!»… От льва Ливингстону удалось спастись, но его рука осталась искалеченной. Он выучился стрелять с другой руки, – стрелять часто приходилось. И продолжил свое путешествие… Чем он только не болел! Малярией, дизентерией, тропической лихорадкой, – но однажды заболел очень сильно. Да еще и заблудился. Потерялся. Пропала экспедиция Давида Ливингстона! Все газеты Англии и других стран писали об этом. Но что поделаешь? Ахали, охали, качали головами, но предпринять ничего не могли. А в это время другой человек, у которого было тяжелое детство, снарядил экспедицию и отправился на поиски доктора Ливингстона. Его звали Генри Мортон Стенли. Детство его тоже было не сахар – мать сдала его в приют тюремного типа. Где Генри находился до 15 лет. А потом он получил образование и стал газетным репортером. Хотя мог бы стать вором или побирушкой. Вот он и отправился на поиски Ливингстона. Прошел шесть тысяч верст по Африке, участвовал в многочисленных стычках с местными племенами и бурами, переносил тяготы и лишения вместе со своим маленьким отрядом… И, знаете, нашел палатку доктора Ливингстона – это в Африке-то! Ливингстон уже погибал от болезней и голода. Но встал и вышел, опираясь на палку, стараясь держаться прямо. А репортер Стенли приподнял шляпу и сказал вежливо, – он же никогда не видел миссионера Ливингстона: «Доктор Ливингстон, я полагаю?» Доктор тоже приподнял шляпу, – как же без шляпы! И ответил, мол, вы не ошиблись, сэр. Это я! Рад знакомству! И Стенли спас доктора. Он ведь привез еду, медикаменты и всеобщую поддержку. Потом они подружились. И много разговаривали темными африканскими вечерами. Очень сомневаюсь, что они жаловались друг другу на тяжелое детство. И что они вообще жаловались. Им было о чем поговорить, этим двум героям… У кого было трудное детство – у того будет трудная жизнь. Только вот в чем дело – трудности мы сами себе выбираем. Можно и дальше работать на фабрике или сидеть в приюте. А можно отправиться в Африку. Там тоже трудно. Но особо жаловаться некому и некогда. И еще – того, кто верит, спасут. Неожиданно появятся у палатки, приподнимут шляпу и скажут вежливо: «Доктор Ливингстон, я полагаю?»… Спасет другой человек, тоже много чего переживший. И потому готовый пройти шесть тысяч верст по выжженной африканским солнцем земле для того, чтобы найти и спасти… Очень больно, когда понимаешь – тебя просто использовали И все эти улыбки, комплименты, доброе отношение были всего лишь маской, способом получить желаемое. От нас просто что-то было нужно: товары, деньги, бесплатные услуги, эмоциональное обслуживание, наши связи, возможности… Что угодно, только не мы сами. Это горько осознавать потом, когда желаемое получено, а нас оставляют наедине с нашими проблемами. И больше не звонят, не пишут, никуда не зовут. Использованную вещь можно выкинуть. Или убрать в кладовку, как дрель, которая нужна в хозяйстве. Понадобится – достанем! Молодой человек пригласил девушку на вечеринку. Не очень привлекательную девушку, полную такую, в очках. Эта девушка о нем мечтала, он знал! Она оделась красиво, потратила много времени на макияж и прическу, волновалась, ночь не спала. И все шло отлично. Пока она не поняла, что молодой человек ее пригласил, чтобы с ее отцом познакомиться и получить хорошую должность. И с вечеринки толстенькая девушка шла одна, и горько плакала. Хотя ничего ведь не случилось. Ее просто хотели использовать. А это так горько понимать. Как только понимаете, что вас начали использовать – надо уходить с вечеринки. И дистанцироваться в отношениях. Это уже не отношения, это вы прислуживаете другому человеку, служите ему, – вроде как дрель. Ему просто надо дырок насверлить, вот он к вам и обратился. Так молодого Есенина поэтесса Гиппиус заставляла самовар раздувать и петь нецензурные частушки на потеху гостям. Хотя и за стол усаживали, и чаю из самовара наливали… Вроде все нормально было. Хотя на самом деле Есенин служил угощением и бесплатным развлечением… Или с Эдит Пиаф в ресторан пришла компания друзей. Они всегда с ней ходили в рестораны, хвалили певицу, пели ей дифирамбы и уделяли внимание. Только платила за угощение всегда певица; так уж повелось. На это внимания никто не обращал, дело ведь не в деньгах, не в угощении, так ведь? Дело в дружбе! И однажды Эдит Пиаф заказала для всех в ресторане картошку. Просто картошку. «Хочу, – говорит, – просто картошки. И друзьям моим принесите то же самое!» Друзья были при деньгах, не нищие, не клошары. И отлично могли сами себе заказать угощение. Но так они разгневались и опешили, когда им картошку принесли, что все стало ясно. Они просто пользовались деньгами певицы. И платить за себя даже и не думали… Понять, что нас используют, очень просто. Человеку постоянно от нас что-то надо. Он может даже и не просить, мы сами даем. Оказываем услуги, дарим, самовар ставим и счета оплачиваем. Может, и частушки поем. Попробуйте один раз отказать вежливо. Сказать: «Я сейчас не могу это сделать. Нет возможности!» И посмотрите на поведение своего знакомого. Если он нормально воспримет отказ, извинится и спросит, не надо ли и нам помочь, – все в порядке. Если надуется, рассердится и потеряет к вам интерес, – все понятно. К сожалению, все понятно. Мы – дрель. Или другая полезная вещь, которая лежит в темном углу до поры, до времени. А в личной жизни мы беззащитны. Мы доверяем по умолчанию, вот в чем дело. Мы любим, потому и готовы отдавать, соглашаться, жертвовать. Но если слишком долго и много приходится жертвовать, тоже стоит задуматься – любят ли нас? Или тоже используют, как полезную вещь. Которую выкинут, как только она станет бесполезной… «Все дело в рекламе», — так уверял один коуч. Или бизнес-тренер. В общем, энергично уверял и доказывал, что путь к богатству лежит через рекламу и продвижение бренда. Если рекламировать бизнес правильно, вы получите огромные продажи. Торгуете сумочками, скажем, – вам придет контракт на покупку пяти тысяч сумочек. А потом – пятидесяти тысяч сумочек! И вы запрыгаете от радости! Деньги потекут в ваш карман! Один мужчина слушал, а потом сказал, что он не запрыгает. Он массажист. И если он увидит у своего кабинета очередь из пятидесяти тысяч человек, он испытает желание убежать. А прыгать от радости желания не будет! Тренер сказал, что можно нанять сто массажистов тогда! Им платить немножко, а остальное себе брать. И деньги потекут в ваш карман, вы запрыгаете от радости! Мужчина ответил, что люди идут именно к нему. Он уникальный специалист. И люди будут разочарованы, если он будет предлагать каких-то других массажистов. Других они и сами могут найти. Вот и все. Одним людям реклама приносит успех и деньги. И контракты на пятьдесят тысяч сумочек. А другим – головную боль и вынужденные оправдания перед пятьюдесятью тысячами человек… Или круглосуточную работу на износ. Не всех обогащает реклама, вот в чем штука. Иным людям она только вредит. Люди покупают горячие бублики И одни с удовольствием бублик уписывают. С аппетитом едят пышную мякоть и румяную корочку. И расхваливают. А другие мрачно смотрят на дырку от бублика. И сетуют, что вот, их обманули. За их же деньги продали дырку от бублика. Посмотрите, какая большая дырка. Так вот и живут люди-то. Одни бублики едят, а другие остаются с дыркой от бублика. И считают себя несчастными. И говорят: «Бублик – это такая дырка, а по краям немного теста». Бублик – это бублик. Жизнь – это просто жизнь. И надо получать удовольствие, пользоваться хорошим и не слишком сетовать на дырки. Без них, видите ли, бубликов не бывает… Одинокий банан предлагают купить в магазине. Большой такой сетевой магазин. Бананы лежат. И над бананами жалостное объявление, прямо душераздирающее. «Купите одинокий банан. Он не плохой, он просто потерялся. Отпал от грозди. Ему очень плохо. Но он не плохой, он хороший! Ему так плохо одному! Купите не гроздь бананов, а одинокий банан. Этим вы поможете экологичному потреблению!» Я впечатлительный человек. Я смотрела в коробку: но одинокие бананы мне не понравились. Они все были с дефектами; где-то кожура лопнула, а где-то к банану приделана часть плодоножек от других бананов. Или я не знаю, как это называется. В общем, одинокие бананы какие-то нехорошие все лежали. Помятые. Рядом женщина средних лет с добрым лицом тоже читала объявление. Она шмыгала носом; то ли простыла, то ли грустно ей стало от такого объявления. Она нерешительно взяла одинокий банан с черными пятнышками и вертела его в руках. Положить назад как-то неудобно, я знаю. Женщина меня узнала и сказала печально: «Вот, надо же. Бананы тоже одинокими бывают. Их никто не берет, никому они не нужны. Как люди прямо. Как я. Купить, что ли, бананов одиноких? Как-то жалко их. Но они какие-то нехорошие, да?» Да. Я тоже так думаю. Добро бы, скидка была на эти одинокие бананы. Или прибыль от покупки передавали бы детям, скажем. Купил одинокий банан – второй достался ребенку или старичку. Это я понимаю. А давить на жалость и призывать к сознательности не надо. Одинокими люди часто остаются именно потому, что они слишком добрые. Слишком жалостливые. Слишком склонны винить себя в чем-то; и живут по «остаточному принципу». Себе похуже, другим – получше. Тогда можно все невкусное предлагать купить. Или что-то, у чего срок хранения завтра кончится. Одинокую сметану и одинокую колбасу. Или одинокое уродливое пальто. Или одинокий ботинок без пары. Он же хороший. Он не виноват, что остался один! Может, у вас есть одноногий знакомый? Ему пригодится! Пока я все это говорила, женщина начала улыбаться, а потом хохотать. И, смеясь, выбрала хорошую, плотную связку бананов. Прямо загляденье! А я апельсины купила. Они же все одинокие, так что сделала доброе дело, можно сказать. И мы с женщиной в хорошем настроении, смеясь, вышли из магазина. Вспоминая одинокий банан, который она хотела купить из жалости. Из совершенно непонятной жалости… Не надо ничего из жалости делать, кроме по-настоящему добрых дел. Тем более вступать в отношения с одиноким подпорченным бананом. Лишнее это. Если есть возможность выбрать что-то за свои средства – надо выбрать лучшее. И угостить кого-нибудь, если у вас доброе сердце… «Почему я не могу получить больше? Почему судьба не дает мне такую возможность? Я все время нахожусь на одном уровне и с трудом свожу концы с концами!» – так часто говорят люди. Они честно прилагают усилия, чтобы добиться большего. Больше зарабатывать, выше подняться по карьерной лестнице, расширить бизнес – выйти на новый уровень. А никак не получается это сделать. Почему? Один философ привел хороший пример: вы заходите с трехлетним малышом в магазин и покупаете ему шарик мороженого в вафельном стаканчике. Потом выходите на улицу, а малыш неловко машет рукой, не доносит мороженое до рта… И шарик шлепается на тротуар. Малыш отчаянно плачет, и вы снова заходите в магазин. Дитя тычет пальчиком в рекламный плакат, на котором нарисован огромный вафельный рожок с тремя разноцветными шариками. И кричит: «Хочу такое! Большое!» Вряд ли вы купите ребенку такое, большое. Просто потому, что он своими маленькими ручками с одним-то шариком не смог справиться. Не смог распорядиться маленьким мороженым. Да и не съесть ему так много, все растает. Поэтому вы снова покупаете один шарик. И это – в лучшем случае… Вот и вам дают снова один шарик. Не больше. Пока вы не научитесь правильно распоряжаться тем, что есть, вы не получите больше. Ни за что! Если вы неправильно тратите свои деньги и при этом теряете их, вы вряд ли получите больше. Нужно внимательно проанализировать: как именно вы тратите деньги? Может быть, вы слишком расточительны и мгновенно поглощаете мороженое, даже вкуса не ощутив. Ам! – и все. Нет денег. А может, вы набрали кредитов и живете в постоянных долгах. Едва выплатите один долг, снова берете кредит? А может быть, вы тратите свои деньги на других людей слишком щедро, а на себя не тратите совсем? Отдаете свое мороженое, а потом плачете и бежите за новым шариком? Может быть, вы не радуетесь, когда тратите свои деньги, не покупаете себе ничего для удовольствия, – ровным счетом ничего? Или едите свое мороженое с недовольным выражением лица, да еще ругаете его: «Невкусно!»… А может быть, вы мороженое прячете, копите, не откусив ни кусочка, а потом требуете больше? А накопленное мороженое тает… Вся проблема может быть в том, что вы неправильно распоряжаетесь полученным. Надо научиться крепко держать в руках свой вафельный рожок и аккуратно, с удовольствием, не спеша есть лакомство. Тогда в следующий раз вам могут дать большую порцию, почему бы и нет? Большую порцию получает тот, кто правильно распоряжается малой. И благодарит за полученное. Это тоже важный момент – благодарность. Когда человек начинает правильно распоряжаться деньгами и своими преимуществами, он получает возможность выйти на новый уровень. Надо крепко держать в руках то, что вам уже дали. Получать удовольствие от полученного. Использовать его себе на благо. И благодарить. Это касается не только денег, – любых преимуществ. Правильное использование дает новые возможности. Когда научишься пользоваться тем, что есть, получишь новое, лучше и больше. Так часто бывает… Над мальчиком одним смеялись за то, что из школьной столовой утаскивает еду. С собой берет сосиску и хлеб. Пюре или кашу съест, а сосиску возьмет. Завернет в мешочек и в портфель положит. Или в карман. Придумали ему обидное прозвище, вроде побирушки. И конфетку, когда кто-то угощал на день рождения, тоже он клал в карман, никогда не ел. Жадный такой, бережливый. А этот мальчик все уносил маленькому братику и коту, это были бедные годы. Просить он не умел, поэтому только свое и уносил. Это не смешно. Совсем вот не смешно. Но все следили, переглядывались и смеялись. Над Андерсеном тоже смеялись. Он был странный очень; то рыданиями разражался, то утопиться грозился, то влюблялся в дам и падал в обморок от чувств. А главное, он был жадный побирушка. И старался не тратить деньги на обеды, все норовил к кому-нибудь в гости пойти и там поесть. Друзья даже для смеха давали ему деньги на еду. И со смеху покатывались, когда Андерсен бережливо прятал деньги в сундук, а потом снова к кому-то шел похлебать супа. Надо же, какой жадный! Андерсен умер и оставил своим друзьям наследство – все свои деньги. И их деньги, которые они ему давали на обеды. Он ни копейки не истратил из этих денег. Он для друзей все берег и копил. Так он выразил свою любовь, – он не умел иначе выражать свои чувства. Только в сказках умел. И вот – в сбережении денег. Он их копил для своих друзей, вот в чем дело. А еще, оказывается, тайно посылал свои деньги одиноким и больным старикам. Это уже после смерти сказочника выяснилось. Так что осуждать чьи-то привычки не надо, наверное. И смеяться над кем-то не надо. Все может оказаться не таким, каким кажется. Вовсе не смешным. Печальным и трогательным… Я смотрела захватывающий фильм про корабли, вмерзшие в лед. Отважные моряки пешком отправились искать спасения. Им восемьсот миль надо было пройти по арктической снежной пустыне, по страшному морозу, от которого зубы взрываются. А за ними гонится чудовище! Моряки ослабли от голода и цинги, они еле идут, волоча за собой припасы. Консервы отравленные, – так уж вышло, палатки, оружие, ящики какие-то… А потом они, совершенно обессиленные, устраивают привал. На страшном морозе. И, знаете, достают чайный сервиз: чайник, чашки и блюдца. И начинают пить чай. Фарфоровый красивый сервиз они волокли с собой, значит. И на диком морозе сидят рядом с палаткой и пьют чай из красивых чашек. Вот на этой сцене я оторвалась от захватывающего фильма про то, как моряки героически спасают свои жизни. Вранье все это. Никто не бредет по арктической пустыне, погибая от голода и холода, волоча за собой чайный сервиз. И никто не сидит у палатки в шинельке и фуражке, распивая чай, когда за ним гонится чудовище… Так вот и бывает. Читаешь книгу с психологическими советами и поучениями; или слушаешь речи поучительные. Что делать человеку в отчаянном положении? Как спастись? Что предпринять? Надо мыслить позитивно. Это очень помогает. Все, кто перестроил свои мысли, стали богатыми и счастливыми. Майкл стал позитивно мыслить и выиграл сто миллионов. А Грета выздоровела от страшной болезни. Джон сколотил состояние, торгуя шнурками. Восьмидесятилетняя Ада вышла замуж за юного принца. Это чайный сервиз. Вот как увидишь его в фильме или в книге – и не хочется дальше читать. Так не бывает. Так только в плохом кино бывает. Это бесполезный совет, вот что я думаю. Как чайный сервиз в арктических льдах. Люди берут с собой провиант и оружие. Энергию и защиту. Они в этом нуждаются, когда опасность близко и надо спасать жизнь. А бесполезные красивые советы – это чайный сервиз. Который никто не потащит с собой в опасных обстоятельствах…