Успеть до захода солнца

Когда-нибудь, господи, когда-нибудь она попробует это выяснить.

Хромая, Элис спустилась по ступенькам в подвал, Удивительно, но эти десять минут взбодрили ее и одновременно лишили сил.

– Спасибо, Сэр. – Она не думала – не могла думать, – почему эти смиренные слова не обжигали ее гортань как прежде. – Сегодня Рори будет крепко спать, потому что подышал свежим воздухом. Смотрите, у него уже закрываются глазки.

– Положи его в кроватку.

– Сначала я должна его покормить и перепеленать.

– Положи его в кроватку. Когда проснется, тогда все и сделаешь.

Она уложила его. Он почти не капризничал и успокоился, когда она ласково погладила его спинку.

– Видите? Вы видите, как ему хорошо? – Она снова опустила голову. – Я выполнила все, что вы мне сказали?

– Да, выполнила.

– Значит, мы сможем выходить на улицу раз в неделю?

– Я еще посмотрю, будешь ли ты меня слушаться. И покажешь ли мне, как ты благодарна за такой подарок.

– Да, конечно.

– Покажи мне сейчас, как ты благодарна.

Не поднимая головы, она крепко закрыла глаза.

– У тебя было достаточно времени, чтобы поправиться после родов. И он уже ест другую еду и не нуждается в твоем молоке так, как прежде. Пора тебе выполнять свои женские обязанности.

Ничего не говоря, она подошла к койке, стянула через голову мешковатое платье и легла.

– У тебя немного обвисло тут и тут, – сказал он, раздеваясь. Наклонился над ней и ущипнул за живот, за грудь. – Но ничего, такие вещи я терплю. – И он лег на нее.

От него пахло дешевым мылом и кухонным жиром, а в глазах горел злой, подлый огонь, который она так хорошо знала.

– Я могу выполнить свою обязанность. Ты чувствуешь мое орудие, Эстер?

– Да, Сэр.

– Скажи: «Я хочу, чтобы мой супруг овладел мной с помощью своего орудия». Говори!

Она не заплакала. Разве дело в словах?

– Я хочу, чтобы мой супруг овладел мной с помощью своего орудия.

Он вторгся в нее. Ой, больно, как больно.

– Скажи: «Возьми то, что ты хочешь от меня, ибо я твоя жена и твоя рабыня».

Она повторила и эти слова, а он хрюкал и молотил с дьявольским удовольствием на лице.

Она закрыла глаза, вспоминая деревья, воздух, последние лучи солнца и звезды.

Он сдержал обещание – отныне раз в неделю она поднималась по ступенькам и выходила на веранду.

Когда ребенку исполнился год, она набралась храбрости и спросила, позволит ли ей Сэр приготовить вкусный обед, чтобы она отблагодарила его за доброту. Чтобы они отпраздновали день рождения Рори.

Если бы она могла уговорить его, а потом продемонстрировать послушание, возможно, ей удастся добраться до ружья.

Он спустился в подвал с ужином и, как всегда, взял на руки ребенка.

Но на этот раз, не сказав ни слова, он понес его наверх.

– Мы идем на улицу?

– Ты ешь то, что я принес тебе.

В ее голосе зазвенел страх:

– Куда вы несете ребенка?

– В прошлый раз он плакал. Пора ему проводить больше времени с отцом.

– Нет, пожалуйста, не надо. Я сделаю все, что вы скажете. Я его мать. Я еще не кормила его сегодня вечером. Позвольте мне…


Он остановился на ступеньках, и цепь не позволяла ей дотянуться до него.

– У меня есть корова. И он будет получать много молока. А ты делай так, как я говорю, и тогда будешь раз в неделю подниматься и дышать воздухом. Не будешь делать – ничего не получишь.

Она упала на колени.

– Я буду делать все. Все. Пожалуйста, не забирайте его у меня.

– Младенцы становятся мальчишками, мальчишки – мужчинами. Пора ему познакомиться с его папой поближе.

Когда защелкнулся дверной замок, она, вся дрожа, поднялась на ноги. Внутри ее что-то лопнуло, словно сухая ветка. Она это слышала.

Она подошла к креслу, села, сложила руки.

– Тиша, деточка. Тише. – Улыбаясь, она стала петь колыбельную, глядя на свои пустые руки.



Наши дни

Направляясь домой, Бодин вышла из офиса – закат окрасил небосклон неистовыми огнями. Она считала, что вправе уйти сегодня раньше обычного, поскольку знала: дома она быстрее сосредоточится на сообщениях, таблицах и расписании.

Она просто больше не могла нести на своих плечах чужое горе, помимо собственного, и боялась, что сломается.

Поглядывая на небо, испещренное красными, лиловыми и золотыми перьями облаков, Бодин медленно шла и вдруг увидела Коллена. Он держал в поводу двух лошадей и развлекал молодую пару и их восторженного карапуза.

– Лошадка, лошадка, лошадка! – повторял малыш, ерзая на руках у матери и протягивая руки к шее Сандауна.

Бодин заметила, как Коллен вполголоса поговорил о чем-то с отцом малыша, тот что-то шепнул на ухо матери, и мать быстро покачала головой, потом прикусила губу и смерила Коллена долгим взглядом.

– Как хотите, – сказал Коллен. – Но я уверяю вас, что он кроткий, как ягненок.

– Ладно тебе, Кейзи. Все будет в порядке. – Отец, уже улыбаясь, вытащил свой мобильный.

– Только посидеть. Только посидеть, – настаивала Кейзи.

– Хорошо. – Коллен прыгнул в седло – это восхитило малыша словно волшебный трюк. – Хочешь посидеть со мной, дружочек?

Коллен протянул руки, и малыш устремился к нему. Недовольно нахмурив брови, мать подняла сынишку, а потом прижала к сердцу обе руки, когда он завизжал от радости.

– Лошадка! Я еду на лошадке!

– Улыбнись папочке, и он тебя сфоткает.

– Я еду на лошадке, папа!

– Конечно, Рикки, конечно.

– Но! Поехал! – закричал Рикки. Сандаун повернул голову и посмотрел на Коллена. Бодин была готова поклясться, что увидела усмешку на лошадиной морде. – Но, лошадка! – Рикки повернул голову и с мольбой посмотрел на Коллена. – Но!

– Боже мой! – воскликнула Кейзи. – Ну разве что несколько шагов. Хорошо?

– Конечно.

– Кейзи, снимай, а я включил видео. Это классно!

– Клади руку вот сюда. – Коллен взял правую руку мальчугана и положил на свою руку, державшую повод. – Скажи: «Но, пошел, Сандаун».

– Но, Сундау!

Сандаун тронулся с места, и малыш перестал кричать. На мгновение его милое личико выразило восторг и испуг, а глаза наполнились радостью.

– Мама, мама, мама, я еду на лошадке!

Коллен сделал на Сандауне пару медленных кругов, и малыш подскакивал, смеялся и даже ухал, запрокинув лицо кверху. Возвращаясь на место, Коллен быстро подмигнул Бодин.

– Все, покатались, дружочек.

– Еще, еще, еще! – настаивал Рикки, когда Коллен поднял его с седла.

– На сегодня хватит, Рикки. Лошадке надо ехать домой.

Кейзи протянула к сыну руки, и мальчик отшатнулся.