Успеть до захода солнца

– Конечно, имеешь.

Джессика вздохнула:

– Конечно. Надо подумать об этом. Но не год или дольше. Мне хватит и одного-двух дней. Бодин!

– Да?

– Здорово, что у меня есть такая подруга.

Взглянув на нее, Бодин усмехнулась:

– Тебе повезло со мной. Я чертовски хорошая подруга.

Продолжая улыбаться, она снова нажала на газ. Они почти дома, подумала Бодин, когда проезжала мимо маленького голубого автомобиля, ехавшего в противоположную сторону. Ей очень хотелось скорее оказаться дома. Если бы шина на тачке Кэрин Эллисон лопнула на две минуты раньше, Бодин увидела бы ее на обочине и остановилась, а не пронеслась мимо, так как Кэрин ехала в Миссулу.

Две минуты изменили бы все.



Он вытер снегом кровь с рук. Он не собирался этого делать. Почему девчонка так себя вела? У него было право, данное Господом, – нет, даже обязанность продолжать свой род, размножаться.

Распространять по миру свое семя.

И разве Господь не поставил ее на его пути?

Она была тут, на обочине дороги, с лопнувшей шиной. Более ясного знака небесного покровительства он не видел.

И вообще, если бы она оказалась слишком старой для деторождения или некрасивой – ведь мужчина имеет право взять в жены красивую девицу, – он помог бы ей поставить другую шину, как добрый христианин, и продолжил свой путь.

Продолжил бы охоту.

Но она была молодая. Моложе, чем та шлюха из бара, и хорошенькая, как капелька лимона. Раз она уже принялась за починку своей тачки, значит, в ней была искра энергии, а мужчине необходимо, чтобы его сыновья были полны энергии.

И разве она не улыбнулась благодарной улыбкой, когда он остановился, чтобы ей помочь?

Он ценил хорошие манеры. То, как деликатно она отошла в сторону, чтобы он мог взяться за дело, показало ему, что она знала свое место.

Но потом она вытащила телефон и сказала, что позвонит друзьям, с которыми условилась о встрече, и сообщит о случившемся.

Он не мог этого допустить.

Он сказал ей об этом, и она смерила его взглядом, который ему не понравился. В этом взгляде не было уважения.

Тогда он ударил ее. Теперь, оглядываясь назад, он понимает: ему не следовало допускать того же, что и с предыдущей. Надо было сразу вырубить ее, учитывая, как громко она орала и как отчаянно отбивалась.

Ударила его прямо по яйцам, и ему пришлось огреть ее гаечным ключом.

Но она дышала, даже слегка стонала, когда он швырнул ее в кузов, связал и заклеил рот липкой лентой, чтобы она снова не начала кричать.

Он вернулся, поднял телефон и достал из машины ее сумочку. Он слышал, что полиция нашла в прошлый раз на месте смерти той барменши.

Он был доволен собой, понимая, что сделал все по своему плану, – то, что должен был сделать. Она проснется в подготовленной для нее комнате, и он быстро научит ее правильно себя вести. Выполнять свой долг.

Но когда он приехал домой и вытащил ее из кузова, то увидел, что там гораздо больше крови, чем он ожидал. Он первым делом подумал, что теперь ему придется все тщательно отмыть.

А потом решил, что она умерла назло ему прямо в его машине. Прямо назло ему.

Эта мысль не только испортила ему настроение, но и слегка напугала.

Он снова накрыл ее одеялом и уехал. Даже не зашел в дом. Там не место дохлой девке, которая не умела себя вести.

Особенно теперь, когда земля мерзлая и рыть могилу слишком тяжело.

Ожесточившись из-за своего невезения, он гнал машину в ночном мраке, сквозь снегопад в глушь лесов. Потом шел с мертвой девкой на плече, проваливаясь в глубокий снег. Но недалеко.

Он зарыл ее в снег вместе с телефоном и сумочкой. Но сначала вынул из кошелька деньги и забрал одеяло, в котором нес девку. Он не дурак.

Никто не найдет ее до весны, это точно, а может, и потом тоже. Звери разберутся с ней первыми.

Он на секунду задумался, стоит прочесть над ней молитву или нет. Решил, что она не заслужила молитвы и не была достойна его самого. Поэтому он обтер снегом руки, избавившись от крови, и оставил ее в темной тишине лесов.






Глава одиннадцатая




Бодин любила канун Рождества. Комплекс закрывался в полдень после всех проверок и оставался закрытым весь следующий день. Конечно, охрана продолжала дежурить посменно, лошади тоже требовали ухода. Но все равно сотрудники получали полтора свободных дня и могли провести их с друзьями и семьей.

На ранчо приедут с ночевкой бабушки, а работники ранчо, не уехавшие к своим близким, тоже получали хорошее угощение.

Бодин возвращалась домой с Колленом – у них вошло в обычай ездить на работу верхом не меньше трех раз в неделю – сквозь густой рождественский снегопад.

– Ты навестишь мать и сестру на Рождество? – спросила она.

– Да, завтра. Поеду на праздничный обед.

– Передай им привет от меня. А чем ты занимался на Рождество в Калифорнии?

– Бездельничал с друзьями. Вот как буду сегодня вечером у вас.

– У нас еды наготовлено на целую армию. Я только благодарю Господа, что наши женщины сообразили много лет назад заказывать все на гостиничной кухне. Иначе я бы сейчас пришла домой и сразу принялась что-то мыть, чистить, нарезать.

– Ты могла бы спрятаться в моей хижине и помочь мне разобраться с подарками, которые я повезу завтра сестре.

– Ты их еще не завернул?

– У меня есть время до завтрашнего дня, верно? Да я и не заворачиваю. Для этого есть красивые сумочки. – Он посмотрел на Бодин. Она заплела волосы в косу, длинную и темную, а ее лицо зарделось от холода и удовольствия. – А ты все завернула?

– Завернула, перевязала ленточками, надписала и положила под елочку.

Как лукаво она посмотрела на него! И сама хорошенькая, будто рождественская ленточка.

– Выпендреж.

Рассмеявшись, она наклонила голову и заморгала.

– Если я разумная и организованная, это не означает, что я выпендриваюсь. Плюс к этому я признаюсь, что мне помогала Сол. Она любит возиться с подарками, заворачивать их, и она справляется с этим в сто раз лучше меня, хоть и возится долго. И это отвлекает ее. – Ее улыбка померкла и исчезла. – Она тоскует по Билли Джин. Они всегда проводили вместе канун Рождества и пили коктейли с шампанским. А тут еще пропала и вторая девушка. Сол решила, что это дело рук того же типа, который убил Билли Джин.

Коллен ничего не ответил, и Бодин посмотрела на него:

– Ты тоже так считаешь?

– Они обе оказались одни, у обеих неполадки с машиной – у одной кончился бензин, у другой лопнула шина. А уж об остальном пускай думает шериф.

– Машина стояла на домкрате, словно она уже начала менять колесо. Но у нее не было гаечного ключа – судя по тому, что я читал. Похоже, она могла кому-то позвонить. Ее мать сказала, что у нее был телефон, когда она уезжала. Но, может, батарея села. Вполне вероятно, что она поймала попутку, и тогда…

– Возможно, я проезжала мимо нее, – добавила Бодин. – Весьма вероятно.

– Когда проезжала?

– В газете сообщили, в какое время она уехала от матери. Она приезжала, чтобы повидаться с матерью, и возвращалась в Миссулу. Там она собиралась встретиться с подругами по колледжу. Она училась в местном университете. Я должна была проехать мимо нее в тот вечер, поскольку машину обнаружили как раз там, где я проезжала. Поразительно, и как я ее не заметила. – Она удивленно покачала головой. – Но, по-моему, то, что случилось с Билли Джин, – дело рук кого-то постороннего. Возможно даже, кого-нибудь из наших отдыхающих, хотя мне неприятно так думать. Мне кажется, ту девочку кто-то просто похитил, и это ужасно, но не так страшно. Ей всего восемнадцать – молоденькая, – а Билли Джин ездила домой той дорогой почти каждый вечер. Как я слышала, эта Кэрин Эллисон приезжала домой на пару недель.

Коллен понимал, почему Бодин хотелось верить в это, – может, она и была права. Однако в какой-то степени это успокаивало ее, и она не собиралась принимать меры предосторожности. Поэтому он решительно сказал:

– Это могли быть два разных человека, которые в течение одного месяца и на расстоянии двадцати миль один от другого совершили преступления, напав на двух женщин, у которых что-то стряслось с тачкой.

Бодин шумно выдохнула:

– Как раз это и я говорю Сол, когда она рассуждает об этом, и самой себе, потому что хочу спокойно спать ночью.

Его успокоил ее ответ, и он кивнул:

– Вреда в этом нет, если ты будешь вести себя разумно и смотреть в оба. Впрочем, я не помню, чтобы ты когда-нибудь поступала иначе.

– Я даже не понимаю, почему говорю об этом в мой самый любимый вечер в году. Разве что, подумав, как будет рада твоя мать, увидев тебя дома на Рождество, я вспомнила о том, каково сейчас той матери, которая не знает, где ее девочка и жива ли она.

Она наклонилась и погладила Лео, чтобы как-то успокоиться, потом выпрямилась.

– Постой. Смотреть в оба? Поэтому либо ты, либо Рори просите вас подвезти, если я еду на машине, а не верхом на Лео?

Коллен равнодушно пожал плечами:

– Мы просто экономим бензин.

Ее сарказм растекался как растаявший лед.