В метре друг от друга

— Тогда будь в атриуме. В девять.

Не говоря больше ни слова, она опускает бильярдный кий, поворачивается и уходит к себе. Я провожаю ее взглядом и чувствую, как радостное волнение одолевает засевшее под ложечкой сомнение.

Прежде чем войти в свою палату, Стелла победно вскидывает бильярдный кий — как в концовке фильма «Клуб «Завтрак», — и я, глубоко вздохнув, киваю.

Больше этот кистозный фиброз не украдет у меня ничего.

ГЛАВА 17 СТЕЛЛА — Почему я не захватила с собой ничего симпатичного? — кричу я По, который помогает мне. подпирая дверной косяк. Выбрасываю из ящиков тренировочные брюки, пижамы, мешковатые футболки — ищу, что бы надеть вечером.

— Наверно потому, что ты не рассчитывала на бурный больничный роман? — фыркает он.

Вытаскиваю весьма откровенные шелковые шортики. Смотрю на них и не могу решить, да или нет. Либо они, либо бесформенные фланелевые треники, доставшиеся мне по наследству от Эбби.

— У меня ведь красивые ноги, так?

— Об этом даже не думай! — предупреждает он, делая большие глаза, после чего мы прыскаем со смеху.

Думаю о своих подругах, проводящих последний вечер в Кабо, и впервые за все время я им не завидую и но жалею, что я здесь, а не там. Уж лучше бы они были сейчас здесь и помогали мне собраться. Как хотите, я рада быть сейчас здесь, а не где-то далеко.

Смотрю на часы на прикроватном столе. Пять вечера. На то, чтобы что-то решить, осталось четыре часа.

Проходя через двери атриума, замечаю вазу с белыми розами. Выдергиваю одну, обламываю черенок, сую цветок за ухо и, уловив свое отражение в дверном стекле, нервно улыбаюсь и окидываю себя с головы до ног быстрым взглядом. Волосы распущены и перехвачены впереди ленточкой, снятой с бумажных цветов Уилла. На мне откровенные шелковые шортики и топик на бретельках, которые я надела, несмотря на смех По. Учитывая, что весь мой наряд собран из худшего в истории гардероба для свиданий, я выгляжу вполне себе мило.

Приятно знать, что Уиллу я нравлюсь такая, какая есть. В смысле, что раньше он видел меня по большей части в пижаме или больничной ночнушке, а значит, определенно не готов к моему безупречному наряду из последней Больничной Коллекции Осени — 2018.

Я поправляю голубые перчатки на руках и еще раз проверяю, висит ли на лямке кислородного концентратора антисептик «Кэл стат». Сидя на скамье, заглядываю в детскую игровую комнату, и на меня вдруг накатывает волна ностальгии. Бывало, я сама пробиралась туда поиграть с пациентами других отделений. Иногда с По. За прошедшие годы атриум почти не изменился. Те же высокие деревья с ярко окрашенными цветами, тот же аквариум с тропическими рыбками у дверей, где Барб ругала нас за крошки, которыми мы пытались накормить его обитателей.

Да, с тех пор как я стала бывать в Сейнт-Грейсиз, атриум, может быть, почти и не изменился, чего никак нельзя сказать обо мне. Столько всякого случилось здесь впервые, что все и не перечислишь. Первая операция. Первый лучший друг. Первый шоколадный молочный коктейль.

И вот теперь первое настоящее свидание.

Медленно и со скрипом открывается дверь. Смотрю за угол и вижу Уилла.

— Сюда, — шепчу я, поднимаясь со скамейки и

протягивая ему бильярдный кий.

Лицо его расплывается в широкой улыбке Уилл берется

за другой конец кия, и я вижу перчатки у него на руках и

выглядывающую из переднего кармина бутылку антисептика. — Ух ты, — шпорит он и смотрит на меня так, что

сердце начинает кувыркаться в груди. На нем синяя в клетку

чижами, которая висит на хрупких плечах, как на вешалке, и

на фоне которой его голубые глаза кажутся еще ярче. Полосы

выглядят аккуратнее и по крайней мере причесаны, хотя

очаровательная растрепанность отчасти сохранилась. — Чудесная роза, — говорит Уилл, но взгляд,

задержавшись на моих голых ногах, взбегает к шелковому

топу.

Я краснею и дотрагиваюсь до цветка у меня за ухом. — Роза? Эта? Здесь?

Унлл смотрит на меня так, как никто еще не смотрел

раньше.

— Эта самая. — Он кивает.

Я тяну кий, и мы идем через атриум к главному

вестибюлю. В какой-то момент Уилл замечает стоящую на

столе пазу с белыми розами и щурится.

— Воруешь розы, Стелла? Сначала целых пятьдесят

сантиметров украла, а теперь и цветок?


Я смоюсь и, подняв руку, проверяю, на месте ли моя. — Поймал меня, да, я украла ее.

Он тянет кий со своей стороны и качает головой. — Нет, ты нашла для нее лучшее место, чем ваза.

ГЛАВА 18 УИЛЛ

Глаза не ногу отвести от нее.

Красная лента в волосах. Белая роза за ухом, Взгляды, которые она снова и снова бросает на меня.

У меня такое ощущение, что это все ненастоящее.

Никогда прежде я не испытывала подобных чувств потому,

главным образом, что все мои отношения строились на том,

чтобы жить быстро, менять одну больницу на другую и

умереть молодым. Нигде я не задерживался настолько, чтобы

успеть по-настоящему кем-то увлечься. И даже будь такой

шанс, желания бы, наверно, не возникло. Среди них не было

Стеллы.

Мы останавливаемся перед большим аквариумом с

тропическими рыбками, и лишь усилием воли я отрываю

взгляд от нее и перевожу на ярко окрашенных обитателей

стеклянной полусферы.

Слежу за оранжево-белой рыбкой, наматывающей круги

у придонного коралла.

— Когда я была маленькой, то всегда смотрела на них

и думала, как было бы здорово задерживать дыхание надолго

и плавать вот так, как они, — говорит Стелла, следуя за моим

взглядом.

Вот так сюрприз. Я знал, что она бывала в Сейнт

Грейсиз, но не знал, что впервые она попала сюда еще

ребенком.

— И сколько ж тебе было?

Оранжево-белая рыбешка поднимается вверх и стрелой ныряет к самому дну.

— Доктор Хамид, Барб и Джули заботятся обо мне с

шестилетнего возраста.

С шести лет. Ничего себе. Провести столько времени в

одном месте... Такое я даже представить себе не мог. Мы выходим в главный вестибюль и оказываемся перед

большой лестницей. Она снова тянет бильярдный кий. — Поднимемся по ступенькам.

По ступенькам? Я смотрю на нее как на сумасшедшую.

Вспоминаю изматывающий подъем на крышу, и легкие горят

от одной только мысли о повторении. Не самая сексуальная

прогулка. Если она хочет, чтобы свидание продлилось больше