Вейн

— Врешь, Вейн. Сбежать хотела. Во всем врешь, ни слова правды. А самое плохое, что я даже не сомневался, что ты украдешь перстень, стоит Саю появиться в башне. И сущности ты связывать не желаешь, сделаешь все, чтобы обмануть меня… — он провел пальцем по ее лицу, почти лаская, и Вейн прижалась к стене, не отрывая от него взгляда. — Ты так отчаянно что-то скрываешь, что мне все сильнее хочется узнать, что именно.

«Посади рядом роскошную олиру и лютик, кто заметит лютик?» — вспомнила Путница. Подмени любопытство злостью и сможешь выиграть…

Она медленно улыбнулась.

— Ах, Ксандр… Кажется, ты все чаще стал искать повод, чтобы прикоснуться ко мне. Что, рыжая не справляется? Ее потуги по созданию в твоей голове иллюзии страсти уже не впечатляют? — Вейн откинула голову, заглядывая в темнеющие глаза мужчины и продолжая безмятежно улыбаться. Она чуть прикусила губу. — Тебе нравится смотреть на меня, когда я стою здесь? Прикованная к стене? Такая… беззащитная? Тебе нравится, я вижу… — она позволила насмешке проскользнуть в голос.

Ксандр молчал, смотрел спокойно, даже голову склонил. Он усмехался, только расширенный зрачок все ярче разгорался красным да туман беспокоился — скользил по земляному полу призрачными змеями.

— Хочешь, я покажу тебе еще картины своего прошлого? — понизив голос, продолжала она. — О, спорим, ты такого не видел? Знаешь, Полуночные игры просто цветочки по сравнению с развлечениями в доме Смрадного Горбуна. Слышал о таком? Десятки мужчин и женщин, личи и даже звери. Хочешь посмотреть?

В его глазах вспыхнула уже привычная ненависть.

— Ты отвратительна, — тихо произнес Ксандр, отодвигаясь от нее и заворачиваясь в туман. — А раз тебе не сиделось в тепле, останешься здесь до утра.

Он растаял, а Вейн тяжело вздохнула. Играть в эти игры становилось все сложнее.

— Хм… Интересно, что ты показала бы, если бы он согласился? — прошелестел мужской голос, и Путница резко вскинула голову, глядя, как проявляется за решеткой фигура, укутанная в серый плащ. — Насколько я знаю, ты никогда не была у Смрадного Горбуна.

Мужчина откинул капюшон, криво усмехнулся, блеснув в полумраке медовыми глазами. И Вейн улыбнулась.

— Дир.





ТЕМНЫЙ МИР




Через два дня Дир привез в дом на берегу испуганную женщину — эри. Вейн посмотрела на них удивленно и улыбнулась, стряхнула воду с рук. Когда они вошли, она потрошила тушку зверька, которого с утра вытащил из силков Охотник.

— Не знала, что у нас будут гости, — поприветствовала Вейн, все также улыбаясь. — Останетесь на ужин?

Женщина вздрогнула и мотнула головой.

— Я тороплюсь, — она покосилась на молчаливого Дира. — Давайте по-быстрому вас осмотрим. Не уверена, что справлюсь, все же практики давно не было… Здесь за Изломом детей и нету вовсе, а я сюда уж три года как попала… Это у людей, что не седмица, так бегут девки с проблемкой, а я помогаю… За то сюда и отправили, а я же как лучше, по доброте душевной…

Она, все приговаривая, приблизилась к девушке. Вейн чуть нахмурилась.

— Кто вы такая?

— Она поможет, — тихо сказал Дир.

— Помогу, помогу, — забормотала женщина. — Может, травками обойдемся, а может, спицами, все-таки запустила, милочка… Раньше бы надо было…

И Вейн вдруг поняла, о чем говорит эта милая женщина. От ярости потемнело в глазах, и она удобнее перехватила тесак, который держала в руке.

— Пошла вон, — негромко приказала она.

Женщина смотрела непонимающе и все еще тянула к девушке руки, пытаясь потрогать живот.

— Пошла вон! — заорала Вейн и замахнулась. Сейчас она, кажется, легко убила бы и эту милую ведьму, что пришла избавить ее от бремени, и Дира, который топтался у двери.

Женщина выскочила, вереща от ужаса, а Вейн обернулась к Охотнику.

— Вот как ты решил обо мне позаботиться? — угрожающе спросила она.

— Вейн, так будет лучше, — он попытался заглянуть ей в глаза. — Ты не понимаешь…

Она яростно сбросила его руку, оттолкнула с такой силой, что мужчина упал. И пошла в комнату, собирать свои вещи.

— Вейн, послушай, — Дир вошел следом. — Послушай меня! В Темном мире нет детей. Нет, понимаешь? Очень редко, почти никогда, случается так, что появляются дети у тех, кто приходит из мира людей уже с плодом, как ты. Но таких детей всегда забирают Смотрящие. Мы не сможем защитить этого ребенка. И не сможем всю жизнь скрывать его. Лучше так, пока его еще нет…

— Он есть! — она посмотрела на мужчину с ненавистью. — Есть, понимаешь? Лучше скажи, что это мешает лично тебе, Охотник. Что с пузом я стану не слишком желанной приманкой и уже не смогу приносить тебе денег!

Она, уже не глядя на него, завязала мешок и направилась к двери. Он поймал ее, прижал к себе, выдернул котомку из ее рук и швырнул в сторону. Сжал ей запястья.

— Вейн, да стой же ты!

Извернувшись, девушка потянулась, изо всех сил укусила его за губу, ударила ногой в колено, вырвалась и бросилась бежать. Дир взвыл и кинулся за ней. Поймал, повалил на пол, подмял под себя. Заломил вверх ее руки и сжал их, как тисками. Торопливо стянул с нее штаны, всовывая язык ей в рот, тяжело дыша от охватившего его желания.


— Не отпущу! — прохрипел он, одним движением Соединяя их тела. Задвигался рвано, сильно, жадно целуя ей губы. И даже когда содрогнулся, захрипел в оргазме, продолжал держать ее руки и прижимать к доскам пола. — Прости, — он поднял голову, настороженно всматриваясь в ее глаза.

— За что ты просишь прощения? За то, что хотел убить моего ребенка? Или за то, что не можешь сдержаться свои желания? — холодно спросила она.

Его лицо исказилось, в желтых глазах мелькнули одновременно злость и страх.

— За то, что испугал тебя. За то, что не спросил… За все… Прости…

— Отпусти меня.

Она встала, поправила одежду. Дир тоже поднялся, настороженно наблюдая за ней.

— Я думал, что так будет лучше, — промолвил он.

— Ты думал. Давай ты больше не будешь думать за меня. Плохо получается, — со злостью сказала Вейн и вышла из домика.

Дир смотрел ей вслед почти с ненавистью и одновременно с тоской.





* * *


Он просил прощения, и Вейн сделала вид, что простила. Удивительно, но здесь, на берегу тихой заболоченной речушки, поросшей камышами, девушке нравилось. Здесь было так же пасмурно, как и везде в Темном мире, но вокруг дома росли светлые деревья с серебристыми узкими листьями, и от них в окна попадали искры света. Да и сам домик, после того, как она его отмыла и проветрила, оказался вполне уютным.

Дир с утра уходил на охоту и всегда возвращался с добычей. Так что местную фауну Вейн изучала в основном по тушкам, которые готовила к обеду. И каждый раз удивлялась разнообразию и причудам местной природы.

Пару раз Охотник уезжал на несколько дней, узнать, как обстоят дела, а как-то пропадал целых две недели. Но вернулся довольный, сказав, что мести со стороны брата их последней жертвы они могут не опасаться. Уточнять Вейн не стала, она и так поняла, что это означает.

Однажды утром она привычно проснулась от его поцелуев и удивилась: что-то было по-другому. Открыла глаза и отпрянула, не сразу узнав Охотника. Он улыбнулся, а Вейн удивлено провела пальцем по его гладкой щеке. Без привычной русой бороды Дир казался моложе и гораздо симпатичнее. Странно, но Путница никогда не задумывалась о внешности мужчины, с которым делила кров и постель. И сейчас с каким-то удивлением рассматривала красивое лицо с необычными глазами цвета меда.

— Дир, а сколько тебе лет? — спросила она.

Он поцеловал ее в нос и хмыкнул.

— Слышала поговорку про любопытных сорок? — усмехнулся он.

— Ну скажи? — Вейн с утра чувствовала себя отлично, ее не тошнило, и уже это улучшало настроение. Она потянула его за волосы, растрепала шевелюру. — Скажи!

— Я не помню, Вейн, — с улыбкой ответил он.

— Как это?

— За перерождение приходится платить, ты же знаешь. Я отдал воспоминания. Я помню себя только с того момента, как оказался за Изломом.

Она перестала улыбаться и резко села, ошарашенно заглядывая в его глаза. Дир улыбался все так же безмятежно.

— Подожди, — медленно произнесла Вейн. — То есть мир людей ты не помнишь? Совсем?

Он качнул головой и безразлично пожал плечами.

— Все что-то отдают. К счастью, мои воспоминания показались Тьме достаточной платой, чтобы сохранить мою жизнь.

— Но ты ведь знаешь, что я лейна… откуда?

— Встречал, — усмехнулся он. — И лейн и диров, которые попадают за Излом и ждут, что все здесь им принесут на блюдечке. Да и рассказывали многие, как там, у людей. По сути так же, как здесь, если задуматься. И если судить по моим навыкам и отсутствию манер, я в мире людей был из самых низших слоев. Так что и забыть это не жаль.

— А мне жаль, — тихо отозвалась Вейн.

Он резко поднялся и нахмурился. Хорошее настроение пропало, и Дир пожалел, что вообще сказал ей это. Жалость в ее глазах била болезненнее злости.

— Не смей меня жалеть, — грубо отрезал он. — Радоваться надо. Ты по ночам воешь и о родных убиваешься, а я — нет. Жалеть надо тех, кто помнит.

И ушел, хлопнув дверью. Вейн проводила его взглядом.





* * *