Вернувшийся

– Хороший был маг, – как-то вроде даже сожалея, заявил он и устало улыбнулся: – Нам будет его не хватать.

Макар пару секунд осмысливал информацию. Мозг отказывался верить, что такой могущественный маг мог так легко и быстро проиграть. Ведь он совсем недавно в одиночку сдержал камнепад. С другой стороны, здесь не бездушная природа, здесь целое божество! Парень злым взглядом уставился на Керка:

– Никакое ты не божество! Ты демон! Паразит, жирующий на бедах людей!

– Это ничего не меняет, – усмехнулся бородач. – Ты умрешь так же, как и все твои друзья. Кстати, нужно еще до гнома прогуляться и…

Копившаяся злоба прорвалась наружу. Макар щелкнул пальцами, сбрасывая оковы, легко вскочил, крутнул кистью, чувствуя приятную тяжесть посоха, и активировал защиту.

Взгляд Керка мгновенно сменился с ехидного на растерянный, потом на испуганный. Он что-то рыкнул и стал полупрозрачным. По Макару ударила струя пламени, затем льда. Бахнуло чем-то невидимым, но вполне осязаемым так, что с потолка пещеры посыпалось каменное крошево. Бородач попытался отступить, вытягивая с каких-то потаенных мест рунический меч, но не успел. Макар стремительно приблизился, со всего маху обрушив тяжелый набалдашник посоха ему на голову. Керк не упал, но явно «поплыл». Отбросив последние сомнения, Макар перевернул посох и с каким-то даже садистским удовольствием всадил заостренное древко божеству в живот.

Божество упало, и Макара тут же накрыло волной тепла и энергии. Чувствуя, как накатывающая мощь вновь несет его куда-то за пределы беспамятства, озлился еще сильнее, отмахнулся от нее, как от назойливой мухи, и кинулся к лежащему поодаль магу. Принялся нащупывать пульс, хотя с первого взгляда было видно, что жизни в этом изломанном, расплывшемся теле уже быть не может.

Рванул на божественные пласты. Сомнений, можно ли и сможет ли, уже не осталось. Нужно! Вот главное слово.

Первый! Макара окутало облако мелких зеркальных кусочков, словно зеркала комнаты смеха одновременно разбились, да так и остались висеть в воздухе. Ближайшие кусочки рванули навстречу, впитываясь в тело и наливая его невероятной силой. Горы свернуть можно! Вот только не нужны горы.

Поняв, что все на первом пласте направлено только на его усиление, Макар рванул на второй божественный пласт. Потянулся к нитям, но они не отозвались на яростное желание парня излечить друга.

Значит, третий! Но и здесь его ждало разочарование. Одни дороги, разбегающиеся в разные стороны: влево, вправо, вверх, вниз. Дороги из города в город, дороги с континента на континент, дороги из мира в мир. Не то!

Четвертый! Иссушенная красноватая поверхность глинозема, покрытая сетью трещин. Безжизненный мир. Зачем он богам? Тут же пришло понимание. Трещины зашевелились, принялись складываться в письмена. Правила, своды, законы. До горизонта. Целая планета пояснений, что допускается в той или иной игре. В игре, где люди – лишь пешки! Макар зарычал от злости – к черту такие правила!

Пятый пласт!

– Не так быстро! – прямо из ниоткуда возник насмешливый голос, а тело сковала неподвижность. – Дальше может пройти только победитель, а ты пока даже не участник. Лишь претендент!

Макар дернулся пару раз, но результатов это не принесло.

– Мне нужно, нужно дальше! У меня там друг умирает!

– А, друг… – Насмешка из голоса никуда не пропала. – Тогда понятно, как ты, будучи лишь претендентом, сумел так далеко проникнуть. Планету правил видел?

Макар хотел кивнуть, но не получилось.

– Да, видел.

– Вот и иди изучай. Свободен.

Не успел Макар возмутиться, как оказался на испещренной руническими письменами планете.

– Ну уж нет! – зарычал парень и вновь рванул на пятый пласт.

Тело тут же пронзила дикая боль, и длилась она целую вечность. Когда боль отступила и вернулась способность воспринимать окружающий мир, Макар вновь обнаружил себя на планете правил. А в голове слабыми отголосками пульсировала чужая мысль: «В доступе отказано».





Эпилог


30-е наррока. Острова Короны

Претендент

– И как прикажешь тебя теперь называть? – устало поинтересовался советник. – Богом?

Макар повернулся к собеседнику. Хотел выдать возмущенную тираду, но закрыл рот и вновь принялся созерцать мемориальную плиту. Не располагало кладбище к резким отповедям. Вновь нашел глазами Кука, ан-Атлума и даже малознакомых ему Гору, оказавшегося по паспорту Гориным Степаном Степановичем, и психолога Дмитриева.

Тела последних он лично принес с перевала. Жест доброй воли, так сказать. Ему это на самом деле практически ничего и не стоило. Час реального времени и щепотка потраченной энергии. Так что все, кто погиб в этой войне, обрели покой здесь, под этой мемориальной плитой. Так у людей в этом мире принято: никто не хоронит целые тела, лишь крохотную урну с прахом. Погребение усопших в земле практиковали лишь эльфы, но то и понятно – они бессмертные. Говорят, там до сих пор не более двухсот могил.

Ну теперь, естественно, прибавится. Длинноухие снизошли до просьбы забрать погибших с поля брани. Советник позволил. Они хотели услышать мнение Макара, но тот отсутствовал. Ничего, зато поприсутствует на планируемой завтра церемонии прощания с вечностью, как у них называли похороны. Как раз успеет забрать прекрасно сохранившиеся в снегах перевала длинноухие тела.

Нужно, нужно зарабатывать не только авторитет с помощью силы, но и уважение за поступки. Эти потраченные крохи энергии потом вернутся сторицей. А иначе никак! Иначе через пятьсот лет он обессилит, и соперники, вновь вернувшиеся в этот мир, его просто разорвут. Причем вместе с самим миром.

Людям, в смысле землянам, он уже показал свои возможности и добрые намерения. Эльфы уже видели силу, а завтра увидят доброту и заботу об их народе. И гномов найдется чем удивить. Макар улыбнулся, представив скорую встречу с Хардоном Хмурым.

Дойдя до конца списка погибших, запомнив их всех поименно, Макар вновь повернулся к советнику и развел руками:

– Когда-то же нужно начинать? Почему бы не сейчас?




5-е ярвеня

Гномий топор. Линейные горы. Вуридир

– Вызывал, Каменный? – Хардон пружинисто прошел до середины залы, церемониально поклонился.

– Привет, Хмурый. – Правитель гномов кивком головы указал воинам почетного караула, что они свободны. Дождался, когда те покинут помещение, и лишь затем заговорил: – Вызывал. Есть для тебя хорошая новость, а то ты все по гарнизонам да заставам шастаешь, в кабинете и не застать.

– Война показала, что наша к ней готовность в плачевном состоянии. – Оставшись наедине с правителем, Хардон заметно расслабился. Сразу стало видно, как он устал. – Сказать откровенно, если бы не авантюра людского божества, мы бы первыми вылетели с игровой доски этого мира.

– Так уж и первыми! – возмутился по привычке Каменный, но дальше развивать свою мысль не стал.

Он был на поле боя и все прекрасно видел сам. Слышать объективную оценку было неприятно, но от этого она не становилась менее объективной.

Помолчали.

– Чего вызывал-то? – напомнил о себе Хардон. – А то нужно еще ревизию у разведчиков провести. Седмица прошла, а они твердят, что никто чужой по нашей территории не бродит. Сдается мне, что они там зирку не ловят.

– Да пусть себе, – отмахнулся Каменный. – Мы меняем стратегию!

– Кто это «мы»? – опешил гном.

– Я и ты, – хитро улыбнулся правитель.

– И на что мы ее меняем? – осторожно, словно ожидая подвоха, поинтересовался Хардон.

– На мирную и открытую.

– С чего бы? – закашлялся от неожиданности Хмурый.

– Например, с того, что ты стал намного добрее. – Улыбка Каменного все больше наливалась ехидной смешинкой.

– Я? – Хардон окончательно потерял нить разговора. – Нет, не стал.

– Стал-стал, – беззаботно махнул рукой Каменный и, видя, что друг совсем уже выпучил глаза, готовясь разразиться гневной тирадой, перестал валять дурака. – Выходи!

Из-за ближайшей колонны шагнула высокая сероватая фигура.

– Не может быть! – Хардон еще сильнее выпучил глаза и отступил назад. – Не может… Это невозможно!

Фигура вышла в свет.

– Я тоже рад тебя видеть, Хмурый.

Отбросив последние сомнения, гном кинулся к серокожему гиганту и обнял его. Постоял так с минуту, отстранился, смахнув слезу. Посмотрел на улыбающегося правителя.

– И все же это невозможно.

– Конечно, невозможно! – Из-за трона Каменного вышла еще одна фигура. – Но есть нюанс. Невозможно для гнома. А для бога так в самый раз.

– Макар? – Хардон наконец неуверенно улыбнулся. – Значит, вы победили? Это Керк помог вернуть Вэн-Вэя?

– Керк? – Макар непроизвольно дернул щекой. – Керк мертв на ближайшие пятьсот лет, так же как Ауле и Мать-природа. Я теперь отдуваюсь за всех троих. Людям и эльфам уже немного помог, теперь к вам пришел. Налаживаю контакты, так сказать. Тебе вот целенаправленно помог, может, и остальным чем-нибудь пригожусь. В качестве аванса, например, могу сообщить, что Первоград вновь пригоден для проживания. Покойники упокоились окончательно.

– Больше не поднимутся? – засомневался Хардон. – Точно?

– Точнее некуда. Это поврежденный портал с одной стороны снежных бросчей засасывал из погибших миров, а с другой – поднимал ваших сородичей. Как-то это тоже все связано, но ничего, я обязательно разберусь.

– Как много я пропустил, оказывается, – вздохнул тролль. – Кто мне поведает эту героическую и наверняка поучительную историю?

– Макар все нам обязательно расскажет, – вмешался Каменный, – но позже. Пока же, раз речь зашла о помощи, я хочу услышать ответ на главный вопрос. Мы сможем вернуться на Каргатол, как обещал Керк?

– Если был способ вас оттуда вытащить, значит, должен быть способ и вернуть. Пока не знаю как, но я это непременно выясню, – пообещал Макар и вздохнул, вспоминая целую планету, исписанную правилами и возможностями для сущностей, которой он стал. – Правда, на это могут уйти десятилетия.

– Все равно! – Казалось, Каменный ничуть не расстроился. – Если есть к чему стремиться, если есть цель, то дорога будет осилена.

– Я не понял, – Хардон принялся яростно теребить заплетенную косичками бороду, – как это «отдуваться за троих»? Ты что теперь, бог?

Макар развел руками:

– Получается, так. Вот только божественные силы у меня ограничены этим миром. Будут мне поклоняться – будет приток. Нет – я иссякну.

– И что, тебе храмы теперь строить?