Вход не с той стороны

Пленных лазутчиков мы еще раз подробно опросили и отдали в руки правосудия. Как и планировалось, четверых повесили на центральной площади, четверых расстреляли индийцы. Остальные исчезли. Но я знаю, что они поступили в распоряжение круга отцов города и их принесли в жертву. И меня это абсолютно не шокирует, ничего не поделаешь – местные обычаи. Со своим уставом в чужой монастырь не ходят.

Начальство Инги сравнительно долго не реагировало на ее достижения, хотя эффект от операции превзошел все ожидания – мы практически парализовали действия повстанцев в нашем регионе. Теперь они в основном были заняты войной между собою.

Инга говорила, что такое долгое отсутствие реакции со стороны Капитула вполне нормально, есть разные подводные течения, и бюрократия тоже никуда не делась. На самом деле ее действия с восторгом одобрены и сейчас просто решается, как наиболее эффективно применить ее таланты. Она оказалась права, и наконец-то ее вызвали на Нью-Авалон. Инга улетела, а мы с профессорами на следующий день погрузились в самоходную баржу, погрузили машины и имущество, сердечно со всеми простились и отбыли в Бечуаналенд. А там уже будем решать, как нам двигаться в Петерсберг, по суше или реке.

С Ингой мы договорились, что пока она будет улаживать свои и наши дела, мы погостим в Петерсберге. Она знала, что ее вызывают за новым назначением, но на какую должность – еще не было известно. В любом случае, после того, как все прояснится, мы запланировали встретиться в Петерсберге, обсудить ситуацию и принять решение.

Да, мы Гердой совсем не против поработать на Капитул. Да, они уроды с большой буквы, но, работая на них, мы получим столько реальных преимуществ, что на капитульские фокусы до поры можно прикрыть глаза. Что будет дальше, было пока совсем непонятно, но уверен – мы будем работать сами на себя, поимеем с них как можно больше, а потом поступим по ситуации. Но ни в коем случае не в пользу Капитула.



Путь по Замбези до славного города Бечуаналенда занял пять дней. Мы путешествовали на старой – десантной барже времен Второй мировой. Нас и десять барж с лесом охраняли два катера Капитула и два частной компании, уже успевшей организоваться в Асгарде. Путешествие не принесло никаких новых приключений, хотя пару раз караван обстреливали из пулеметов. Вреда это никому не нанесло, кроме, возможно, самих нападавших, оба раза на берега обрушивался огонь из крупнокалиберных пулеметов и автоматических пушек с катеров, выкашивавший целые площадки леса. Мы много времени проводили с Ольгой и Руди, и случись нам участвовать в разговоре биологов, с легкостью сошли бы там за своих. Не успели еще надоесть бесконечные джунгли по берегам реки, как караван прибыл в город Бечуаналенд.

Город сам по себе оказался гораздо больше, чем Лимпо, но мы почувствовали себя в настоящей Африке. Земной, причем прошлого века. Архитектура оказалась полностью африканской, центр с административными зданиями еще мог похвастаться принадлежностью к двадцать первому веку, но вокруг него располагались сплошные глинобитные времянки. Конечно, присутствовал еще район вилл, принадлежавший местным нуворишам, на самом берегу Замбези, но он лишь подчеркивал убогость города.

Нас очень впечатлил ряд оборванцев в кандалах на местном рынке, охраняемый пузатым охранником в красной феске, с кнутом за поясом и потертым «калашниковым» на плече. Я поинтересовался у Руди, кто это такие, оказалось – узники местной тюрьмы. В тюрьму сажали, но на содержание заключенных не выделяли абсолютно никаких средств, так что охранники каждый день выводили тех на рынок, просить подаяние, причем половину собранного отбирали в свою пользу. Ходили мы по городу в сопровождении четырех амбалов, обвешанных оружием. Наняли прямо в порту, там что-то вроде биржи труда для охранников функционировало. С меньшим количеством охраны в городе белому показываться не стоило. Заплатили охранникам по полтиннику на нос и не пожалели, все попрошайки и торговцы сметались с пути мощными пинками и ударами прикладов.

Рынок поражал своим разнообразием и величиной. На нем было абсолютно все, от золоченой сабли, ковавшейся тут же кузнецами, до замысловатых золотых украшений, на поверку оказывавшихся не совсем золотыми.

Неизвестно, из каких источников Герда получила информацию о местонахождении солидных магазинов, но первый же наш визит состоялся именно туда. В местных бутиках нас поили крепчайшим кофе, а юные негритянки демонстрировали на себе достижения местных кутюрье и произведения местных же ювелиров. Выбраться из этой ловушки, не потратив две тысячи ливров, у меня не получилось, зато Герда и заочно Инга стали обладателями колец, ожерелий и разных там сережек, вдобавок к экзотическим нарядам. Женщины… тут ничего не поделаешь.

Слава богу, в Бечуаналенде мы провели всего одну ночь. Номер в гостинице с первого взгляда казался даже шикарным: огромная ванна, ковры, кровать с балдахином и плазменный телевизор на полстены. Вот только вода была ржавая, по коврам ползали тараканы с мою ладонь величиной, и мне пришлось полночи охранять спящую Герду от посягательств насекомых. Телевизор, естественно, не работал. И за всю эту роскошь, называемую президентским люксом, мне пришлось заплатить сто пятьдесят ливров.

На следующий день мы купили себе место в конвое, следующем во второй по величине город Дагомеи, Малколм-Экс. За место мы заплатили тысячу ливров, но охране мог позавидовать любой президент. Пять БРДМ-2, пять УАЗов с гранатометами и крупнокалиберными пулеметами. Охранники как на подбор иссиня-черные верзилы, обвешанные оружием, как новогодняя елка игрушками. Они раз пятнадцать за время следования палили куда-то в песчаные барханы и заявляли, что отразили очередное нападение, а на стоянках ходили и требовали вознаграждение за свой героизм. Если кто-то отказывал, молча садились в кружок у машины и не уходили, пока не дадут хоть что-нибудь. Дело свое, в принципе, знали, хотя я практически все ночи не спал, ожидая от них любых пакостей.

Старики совсем сдали. Я сел в их «Лендровер», а Герда везла Руди и Ольгу в «Хамви». Ехали мы так четверо суток и, наконец, доползли до Малколм-Экс. Пока важный и очень черный доктор осматривал Руди и Ольгу, я в спешном порядке искал в порту судно до Петерсберга, до ужаса переживал, что не довезем таких дорогих нам, ставших фактически приемными родителями, стариков. По суше путь до Петерсберга занимал три дня, морем – полтора суток. Судно я нашел, старую, латаную посудину с помпезным названием «Gold Star», которая за пять тысяч ливров, нещадно дымя, отвалила от причала и взяла курс на Петерсберг.

Во время плавания Руди и Ольге стало немного легче, они храбрились и говорили, что семейный доктор Лейбович живо поставит их на ноги. Руди рассказывал про свою коллекцию и говорил, что сделает мне уникальный подарок. Ольга много молилась и говорила, что дождется наших детей и успеет их понянчить.

Я пил. Пил и не пьянел. Хлестал коньяк. Видно было, что старики доживают свои последние дни. И Герда это понимала, но оказалась сильнее меня. Она смотрела им в глаза и делала вид, что все в порядке, рассказывала, как будем жить вместе в Петерсберге, как родим им внуков, обсуждала с ними их имена. И мы их довезли.

Из порта мы выехали на небольшую виллу «Ольга», расположенную на самом берегу моря. Нас там уже ждала Инга. Она, оказывается, уже получила назначение и три дня как прибыла в Петерсберг. Контролировала каждый конвой и каждое судно в порту. Узнав, что мы приехали, сразу примчалась к вилле.

Старики ехать в госпиталь наотрез отказались. На виллу приехал нотариус и зафиксировал завещание, по которому вилла «Ольга» доставалась нам в наследство. Доктор Лейбович и врачи Капитула разводили руками, старики просто вот так, неожиданно, вдруг исчерпали все свои жизненные силы. Руди успел показать мне свою коллекцию и подарить кирасирский палаш парадного эскорта императора Вильгельма Второго, Ольга достала древнюю икону святого Георгия Победоносца, благословила нас и отдала мне ключ от домашнего сейфа. Ночью она умерла. Без мук. Просто закрыла глаза и умерла. Руди скончался через четыре часа рядом со своей женой.

Похоронили их на городском кладбище. На похороны пришел почти весь город. Все их ученики и воспитанники, все, кто их знал и любил. Много говорили о них, отец Евстафий, настоятель православной церкви святой Варвары Великомученицы, отслужил панихиду. Все закончилось. Мы остались одни.

Дома, а вилла «Ольга» стала нашим домом, я долго бродил по комнатам. Вот коллекция Руди. Старинные сабли, мечи и мушкеты на стенах, манекены в исторической военной форме. Он перевез все это сюда из старого мира. Библиотека, кожаные кресла, стол с гнутыми ножками, недокуренная сигара в пепельнице, длинные полки с книгами. А вот маленькая домашняя часовенка. Суровые лики святых, лампадки. Ольга рассказывала, что не давала согласия на брак с Руди, пока тот не принял православие. И он принял, изменил своей вере ради любви.

Все пусто, мертво. Даже в маленьком садике не летают бабочки и не трещат сверчки.

– Слышишь? Как тихо, – тихо сказала Герда.

– Все горюют… – так же тихо ответил я. – Смотри, даже рыбы в пруду попрятались.

– Они не хотят, чтобы мы видели, как они плачут, – прошептала Инга и прижалась ко мне. – Пусто как-то тут.

– Но мы же сделаем так, что этот дом оживет? – Я прижал к себе Ингу и Герду. – Да, девочки?

– Конечно. Я рожу тебе Гретхен, Илзе и Ивана, – пообещала Герда.

– А я Елизавету, Ольгу и Руди, – не отстала от нее Инга.

– Четыре девочки и два мальчика. Давайте поровну. Добавим мальчиков.

– Нет, девочек должно быть больше. Они будут заботиться о мальчиках… – Герда лукаво посмотрела на меня.

– Да, так должно быть. Девочки всегда заботятся о мальчиках. А мальчики надувают щеки и не признают, что без девочек им совсем плохо… – Инга тихонечко хихикнула.

– Ну, не знаю. Это, наверное, я решать буду, сколько кого…

– Смотри у нас. Эстонские девушки настолько суровые, что могут заставить мужчину делать что угодно, особенно если их двое, а мужчина один.

– Тихо, тихо, девочки, у нас демократия…

– Демократия в старом мире осталась, а у нас диктатура матриархата…



Асгард. Остров Нью-Авалон.

Закрытая территория Капитула.


32 год. 2-е число. 8-й месяц

В изысканно обставленном, но практически обезличенном кабинете, за большим столом из черного дерева сидела немолодая, строго одетая женщина, внимательно просматривавшая лежащие на нем документы. Ее красивое лицо практически не тронул возраст, выглядела она великолепно, и угадать, сколько ей лет, не смог бы даже профессионал. Уверенно можно было сказать лишь только то, что эта женщина очень властна и привыкла распоряжаться судьбами людей, о чем свидетельствовал легкий налет надменности на лице.

Она подняла голову от документов и поинтересовалась у своей собеседницы:

– Скажи мне, пожалуйста, Мари, зачем эту милашку засунули в Дагомею?

– На всякий случай, – ответила ей вторая женщина, не менее красивая, но значительно моложе хозяйки кабинета. – У нее не сложились отношения с Черновой, а та как раз готовилась к повышению. Команда, возлагавшая на Чернову большие надежды, убрала Петерс с глаз долой, зачищая все возможные варианты компрометации Черновой. Компрометировать ее особо нечем, но проще было растыкать по захолустьям всех недоброжелателей. Даже допускаю, что это была просьба самой Черновой. Ты, Сара, знаешь, как это у нас бывает.

– Знаю… – Сара внимательно рассматривала фотографию на анкете. – Девочка обладает многими хорошими качествами. Наивна, конечно, но смела – тут ничего не скажешь. Ради удовлетворения своих амбиций полезла в джунгли за головами, поставила на кон свою – и выиграла. Чем-то напоминает тебя, Мари. Помнишь Бангкок? – женщина слегка улыбнулась и посмотрела на собеседницу.

– Могла бы и не напоминать… – фыркнула Мари. – Меня год после этой дыры кошмары мучили. Спасибо еще раз, что вытянула меня из такого дерьма.

– Я не могла этого не сделать, Мари, – спокойно ответила Сара. – Ты все прекрасно знаешь.

– Знаю, Сара, – согласилась ее собеседница. – Мы в ответе за тех, кого приручили, и все такое…

– Именно так, – очень серьезно подтвердила хозяйка кабинета и положила анкету на стол. – Ну, что ты скажешь по поводу Петерс? Кстати, спасибо, что не допустила ее докладные материалы и видео до общего рассмотрения.

– Это моя работа, – усмехнулась Мари. – Девочка перспективная, может быть, излишне жестока, но остальные качества с лихвой компенсируют этот маленький недостаток. Я считаю, она подойдет, но только в комплекте с остальными. Она умудрилась привлечь любопытную парочку.

– Да, этот парень впечатляет… – задумчиво протянула Сара, взяв в руки другую анкету. – Признайся, ты уже положила на него глаз?

– Сара, если бы я могла краснеть, уже бы краснела. – Мари холодно улыбнулась. – К сожалению, я давно забыла про личные симпатии, просто разучилась это делать и руководствуюсь в первую очередь служебными интересами. Хотя, возможно, раньше я бы его поимела ради коллекции. Такие мужчины, как он, очень нравятся женщинам. Да и здесь он умудрился обзавестись двумя влюбленными в него красотками. Как у них получается мирно его делить? Их бы я тоже поимела… вместе с ним.

– Какая ты развратная, милочка. – Сара коротко засмеялась. – Я помню, когда в пансионе первый раз поцеловала свою подружку, колени стерла, отмаливая этот грех. Хотя да… если не согрешишь, то и не покаешься. Что там еще по этому супермену?

– По некоторым данным он бывший сотрудник КГБ. По другим – ГРУ. В чем-то даже легендарная личность… – Мари на мгновение прервалась и положила Саре на стол папку. – Вот здесь некоторые данные на него. При развале СССР исчез и объявился уже здесь. С нашей стороны была попытка узнать про него больше, но преемники советских спецслужб квалификацию не потеряли, даже наоборот, и пришлось срочно сворачиваться. Здесь за шесть месяцев ликвидировал пятнадцать человек, в том числе Жирного Адди, и вновь исчез из поля зрения. И вот появляется опять со скальпами на поясе. Считаю его хорошим приобретением. Это, конечно, если нам действительно удастся его приобрести. С русскими все так неоднозначно.

– Русские способны на неожиданные поступки, иногда совсем нелогичные, ими трудно управлять… – заученно процитировала Сара и предложила: – Возможно, сможем сыграть на его идейности?

– Не сможем, сольем… – сделала пренебрежительный жест Мари. – Но я не ожидаю проблем. Его национальную ментальность сдерживают женщины. Они северянки. Точнее – эстонки.

– Интересный коктейль получается… – Сара на мгновение задумалась, затем решительно сказала: – Значит, так и решим. Я помню наш с тобой разговор, скрепя сердце отпускаю тебя. Ты в душе так и осталась отчаянной девчонкой. – Женщина посмотрела на собеседницу, как на нахулиганившую дочь. – Дай этим людям все, что они попросят. Хорошую зарплату и премиальные, лучшее снаряжение. Пускай они будут довольны и ощутят принадлежность к великой организации. Схему создания группы мы уже обговорили. Средства используй любые. Лично проследи за соблюдением секретности – они только наш инструмент и никто о нем не должен знать. Возможно, нам с помощью этих людей удастся изменить ситуацию. Вряд ли кардинально, но кое-кому ручки укоротим. Ты знаешь, о ком я. И еще…

Сара задумчиво прикрыла глаза, улыбнулась и сказала:

– И еще… пусть они так и продолжают записывать свои операции на видео. Меня эти записи немного волнуют, а то мне стало казаться, что я совсем состарилась.

– Сара, на вас до сих пор заглядываются молоденькие охранники. Не прибедняйтесь, – Мари иронично попеняла хозяйке кабинета.

– Да? – деланно удивилась Сара. – Надо же, а я и не замечала… надо присмотреться… Кстати, что там за тревога была на объекте у… ну, ты поняла, о ком я. Не нашли больше места, где устроить эту шарашкину контору?

– Сбежал неуравновешенный сотрудник на машине, сразу после экскурсии. Тот, о ком вы говорите, скрыл этот факт от совета, но до меня часть информации, конечно, дошла, – с легким оттенком самодовольства ответила Мари.

– Научные возможности объекта, конечно, впечатляют, но его идея с экскурсиями – вообще бред сумасшедшего. Да и ладно. Пока его из совета убрать невозможно. Пока… Психа поймали? – неожиданно поинтересовалась Сара.

Мари сделала отрицательный жест:

– Нет. Он наткнулся на пост рабовладельцев, и они его прикончили. Тело уже найдено и идентифицировано. Рабовладельцев ликвидировали, на их месте формируется отряд наемников для прикрытия прохода к объекту. Этим он поручил заниматься своему референту.

– Ладно, нас пока это не касается. После организационных мероприятий поручим нашей группе, как первое задание, наверное… – Сара в задумчивости покрутила ручку в руках. – Наверное, Нельсона Путе. Да, именно его. Получится очень хорошая проверка. Этот чернозадый у меня уже как кость в горле сидит. Иногда даже начинаю жалеть, что решила взвалить на себя, кроме халифатов, еще и Дагомею.

– Хорошо, Сара. Приятно, наверное, иметь такую большую песочницу для игр.

– Я тебе дам в ней поиграться. Вдруг нам действительно удастся что-нибудь построить?



Асгард. Дагомея. Петерсберг.

32 год. 5-е число. 8-й месяц

– …Я летела за новым назначением и еще не знала, куда. Обычно, если тебя назначают главой подразделения, ты уже все знаешь заранее. А тут как отрезало. Из своих источников я знала, что мною, соответственно вами тоже, очень довольны. В отделе «Дагомея» всем настучали по шее, но, к счастью, не разогнали. В общем, лечу и переживаю, понимаю только, что отдел не возглавлю. А тогда что? – Инга протянула бокал и чокнулась в Гердой.

– Зачем переживать, довольны же все, – сказал я и отпил вина.

Мы отпустили домой горничную и садовника, заверив, что они продолжают работать на вилле. Очень хотелось побыть одним и сейчас, сидя в библиотеке, немного вспоминали Руди и Ольгу.

– Ты не понимаешь. – Ингеборга легонечко ткнула в меня пальцем. – В Капитуле можно получить такое повышение, что всю жизнь будешь локти кусать или вообще голову сложишь. К тому времени, как самолет сел, я так себя накрутила, что чуть было сразу увольняться не побежала. Меня встретили, привезли в гостиницу, я едва успела принять душ и переодеться, как за мной приехали, и через пятнадцать минут я сидела перед очень важной персоной. Мари Лякомб. Толком про нее ничего не знаю, но это очень высокий уровень.

– Ну и как она тебе? – поинтересовалась Герда.

– Как тебе сказать… Она опасный человек. Очень. Я даже перепугалась. – Инга сделала испуганные глаза, а затем рассмеялась.