Война ночных охотников

Раздраженный Кобылин открыл веки и сурово глянул на Григория, который, в свою очередь внимательно разглядывал охотника.

-Что? – осведомился Алексей.

-Ты в порядке? – тихо спросил Борода.

-О, как вы все задрали, - раздраженно бросил Кобылин. – И ты туда же. В порядке я, в порядке. Не спал в самолете, устал. Всю дорогу как на иголках!

-Чего так? – удивился Гриша. – Вроде, тут лететь всего ничего.

-Высматривал подсадку, - признался Кобылин.

-Кого?

-Не могли они меня одного отпустить, - шепнул Алексей. – Они мне билет достали. Стопудов кого-то подсадили в салон, следить за мной.

-И как, нашел? – с живым интересом осведомился Борода.

-Нет, - огрызнулся Кобылин. – И это меня бесит. То ли я такой тупой стал, то ли они не посчитали нужным отправить наружку. То ли нарочно намекнули, а не послали, чтобы я весь извелся! Ведь я же знал, что на меня смотрят!

-У тебя, часом, не паранойя? – буркнул Григорий. – Следят за ним, надо же, какая цаца.

-Следили, - мрачно отозвался Кобылин, - но не те.

-А кто?

Кобылин помялся, распрямляя затекшие ноги. Мотнул головой.

-Да так, - сказал он. – Я засек семью оборотней. Со щенками. В общем салоне. А в самом начале сидел кто-то из ночной своры, даже не знаю кто, но тянуло мертвечиной. Из бизнес-класса просто несло упырем. Там точно зубастик прятался. И нервировал стюардесс. Они бегали все напряженные, почти в истерике. Я даже начал прикидывать, как рвануть через салон если что. А потом оборотни меня засекли.

-Представляю, - сказал Гриша. – У тебя, небось, из глаз искры, волосы дыбом и дым из ушей.

-Старший поймал мой взгляд, когда я расслабился, - буркнул Кобылин. – Кажется, он меня узнал. Наверно, земляк. Психанул, задергался. Псица его тоже напряглась, аж мокрой шерстью потянуло. Мертвяк в начале салона почуял их, пошел в наш хвост, посмотреть, что там такое, увидел меня, умчался обратно, забился в кресло, облился чаем. Потом вылез упырь из бизнес-класса. Я спрятался, но он увидел ошалевших оборотней и мертвяка, или кто он там. Паниковать упырь не стал, но обратно слился быстро и, похоже, начал строить баррикаду. Тут уж весь салон почуял что-то неладное, психанули все. Бабы скандалят, дети рыдают, мужики хлещут стакан за стаканом и лаются. Дурдом какой-то. А до земли десять тысяч. Мне и самому психануть захотелось.

Гриша устало прикрыл глаза, пытаясь отогнать от себя картину психующего, в узкой трубе самолета, Кобылина.

-И? – слабым голос осведомился он.

-Сцепил зубы, вытянул ноги и закрыл глаза, - мрачно отозвался охотник. – Медленно дышал через нос и считал выдохи. Минут через пятнадцать народ успокоился. Через полчаса затихли все. А вот я как на иголках весь полет.

-Бедняжка, - язвительно заметил Борода, поглядывая на телефон. – Подожди.

Вскинув аппарат, Гриша прижал его к уху, и прислушался. Кобылин, отвернувшийся из вежливости, окинул быстрым взглядом салон.

Верхний свет погасили. Лишь кое-где, над одиночками, тлели крохотные фонарики. Люди неторопливо рылись в сумках и рюкзаках, похоже, готовились спать. Тщательно и правдоподобно.

-Хорошо, - сказал Гриша в телефон. – Выехали. Да. Я уверен, что после операции получу остальные диски. Все. Будьте на связи.

Кобылин очень медленно повернул голову и посмотрел на Григория. Тот, как обычно, взъерошенный, с торчавшими черными кудрями, ответил мрачным взглядом и опустил телефон в карман. Алексей медленно отвернулся. Он знал, что все диски были в тайнике. И теперь они должны быть у Гриши. Все.

-Спасибо, - сказал Кобылин, рассматривая кресло перед собой. – Спасибо, Гриш.

Бывший координатор вскинул указательный палец к аккуратно подстриженной бороде, в которой мелькала седая полоса, прижал к губам, призывая к молчанию.

-Есть две новости, - вслух сказал он. – Хорошая и плохая.

-Валяй, - бросил Кобылин, откидывая затылок на мягкий подголовник.

-Скадарский знает, что ты здесь, - деловито произнес Григорий. – Кое-какие связи в столице у него остались. Он опережает нас, но не сильно. Похоже, не ожидал, что ты так быстро за ним помчишься. Кое-какие силы ему удалось собрать за это время. Удивительно, но как ты и сказал, он засел на Черном Озере и, похоже, собирается остаться там.

-Прекрасно, - выдохнул Кобылин. – Значит, мы точно знаем, где он. Не придется мотаться по стране. А какая плохая?

-Это и была плохая, - обиделся Григорий. – Вот вечно ты…

-Ладно, - примирительно сказал Алексей, прикидывая, не снять ли кроссовки. – Давай, хвастайся хорошей.

-И похвастаюсь, - надулся Борода. – Мы тут дезинформацию для прикрытия запустили знатную. У Скадарского не будет официальной поддержки в ближайшее время. Ему придется рассчитывать только на собственную команду, которую мы изрядно проредили в банке. А правительственные службы, в которых у него, надо сказать, неплохие связи, сегодня будут заняты другим.

-О, - удивился Кобылин. – Даже такой уровень? И что за деза?

-Переворот, - гордо объявил Гриша.

-Чего? – Кобылин оторвал голову от спинки кресла. – Какой переворот?

-Государственный, - отчеканил Гриша. – Поступила информация, что в стране планируется свержение власти. В этот момент все силовики страны на ушах стоят, крепят оборону страны, готовят облавы, репрессии и все такое. Дежурят в столице и крупных городах. А не бегают по всяким национальным паркам с озерами.


-Вот прям крепят оборону? – удивился Алесей.

-А то, - гордо отозвался Гриша. – Вторжение иностранных сил, акт агрессии, засланные боевые команды. Страшные русские спецназовцы. Хакеры. И стройбат.

-Ну вы ваще, - выдохнул Кобылин, опускаясь обратно на спинку. – В своем уме? Кто в такое поверит?

-Ты поразишься, - Борода тяжело вздохнул. – В такое верят охотнее, чем тебе кажется.

-Мда, - шепнул Кобылин, закрывая глаза. – Гриш!

-А?

-Я посплю немного, ладно? Буди, только если твои люди не справятся.

-Какие люди? – натурально удивился Борода.

Кобылин приоткрыл веки, глянул на Гришу – тяжело, из-под бровей.

-Я похож на идиота? – осведомился он.

-Вроде нет, - быстро отозвался Борода.

-Ты тоже, - веско уронил Кобылин. – Половина автобуса прислушивается к нашему разговору. Вон у того лысого скоро уши наизнанку вывернутся. А та костлявая стерва, кажется, даже протокол встречи ведет, вон в планшете что-то набивает. Раз ты не идиот, и не дергаешься, значит, это твои люди. И не сношай мне мозг, ирод, дай поспать.

Григорий бросил грозный взгляд поверх кресел на затаивший дыхание салон.

-Ладно, - сказал он тихо. – Спи. Все хорошо, Леш. Все будет хорошо.

-Не сомневаюсь, - засыпая, буркнул Кобылин и сомкнул веки.

Он не увидел, как Борода скрестил пальцы и закатил глаза, шепча про себя древнюю молитву, сильно напоминавшую заговор от сглаза.



***



Дарья отхлебнула из высокого стакана безалкогольный мохито, ухватила с тарелки гамбургер, вонзила в него острые зубки. Откусила кусок – огромный, такой, что едва поместился в рот, - и склонилась над экраном ноутбука.

Вокруг шумел вечерним приливом зал кафешки. Несмотря на поздний час, тут было людно – молодежь рассаживалась за крохотные столики, кто-то толпился у стойки, сновали туда-сюда официанты. Звенели стаканы и тарелки, гудели телеэкраны на стенах, гоняя по кругу старые клипы, густо разбавленные беспардонной рекламой. Верхний свет был приглушен, над стойкой горели круглые лампы, создавая некое подобие уюта в зале.

Дарья, занявшая микроскопический столик у окна, торопливо прожевала откушенный кусок, ткнула пальцем в плоскую клавиатуру ноутбука с розовой крышкой. На экране вспыхнули разноцветные нити и потянулись от края до края, волнуясь на ходу, как растревоженные струны. Предсказательница, не отводя взгляда от экрана, снова куснула бургер, отстучала пароль на клавиатуре.

Ноутбук тихо звякнул, сигнализируя о полученном уведомлении. Дарья подхватила стакан с мохито, отсалютовала монитору и сделала большой глоток. Биржевые сводки снова не подвели. Пара нужных программ позволяли зарабатывать чисто виртуальные деньги на симуляторах биржевой активности. Но были в сети и некоторые сайты, на которых эти виртуальные деньги можно было превратить в реальные. По особому курсу. И вот сейчас на карточку Дарьи упала кругленькая сумма, добавив к счету с тремя нулями еще парочку лишних ноликов.

Свернув окошко с графиками, Даша задумчиво уставилась на серый пустой экран, расчерченный десятком неуверенных черных линий. Да, на этом мониторе можно было рисовать стилусом, но последняя картина никак ей не давалась. То ли мешал стилус, то ли сам ноутбук, то ли в голове было что-то не так…

Задумавшись, предсказательница достала из кармана куртки мятую пачку сигарет, вытянула одну – тонкую, длинную, напоминавшую белую травинку. Разглядывая серое марево на экране, принялась хлопать себя по карманам. И только со второго раза услышала, что к ней кто-то обращается.

Вскинув взгляд, она недоуменно уставилась на официанта – аккуратно стриженного паренька чуть младше нее, с пучком волос на затылке. Он смотрел на нее укоризненно, с затаенной грустью в томном взгляде.

-Чего? – буркнула Дарья.

-Тут не курят, - вежливо произнес печальный официант, выглядевший так, словно искренне скорбел о дурной привычке посетительницы. – Это запрещено.

-А! – выдохнула Дарья, расслабляясь.

Она бросила сигарету в тарелку, на мятую салфетку, и взялась за остатки гамбургера. Официант, оставив на столе счет в картонном конвертике, растворился в толпе поднимающихся из-за столиков студентов.

Дарья задумчиво пожевала гамбургер, вяло поводила пальцем по экрану, размывая и без того кривые черные линии. Потом вздохнула. Одним глотком прикончила мохито, выдернула из-под стола большую цветастую сумку с двумя ручками, напоминавшую мечту домохозяйки восьмидесятых. Сгребла в нее ноут, швырнула следом пачку сигарет. Достав кошелек, выудила из него пару купюр, сунула в конвертик. Потом, не дожидаясь сдачи, закинула сумку на плечо, и, придерживая ее локтем, двинулась к выходу.

Выскользнув из деревянных дверей, чуть не прищемивших ее сумку, предсказательница сделала пару шагов в сторону, остановилась на углу кафешки, на перекрестке двух дорог. Прикрыла глаза. Потом судорожным движением вытащила из сумки пачку сигарет, нашедшуюся на дне зажигалку, чертыхнулась, и закурила.

Нервно затягиваясь, Дарья сунула руку в карман, погремела мелочью. Достала кулак, разжала пальцы. На ладони остались две игральные кости – необычные, с двенадцатью гранями, больше напоминавшие шарики, чем кубики. Предсказательница покатала их туда-сюда по руке. Сжала кулак, встряхнула хорошенько, снова раскрыла ладонь. Досадливо поморщилась, бросила кости обратно в карман. Потом из бокового кармана сумки выудила маленький хрустальный шар размером с большой грецкий орех. Вздохнув, Даша заставила шар покачаться на открытой ладони, прищурилась на сверкающие блики. Затянулась. Выпустила дым. Потом, потеряв терпение, потрясла шар, как неработающую игрушку, снова заглянула в него. Чертыхнулась и сунула обратно в сумку.

Прижавшись спиной к стене, к узкой перемычке между двумя стеклянными окнами кафешки, предсказательница обхватила себя руками, зябко поежилась, бросила взгляд на другую сторону улицы. Ничего необычного. Ночь. Асфальт заливают светом витрины и рекламные вывески. Светятся алые стоп-сигналы авто, скрипят шины, мимо снуют прохожие, торопящиеся по своим вечерним делам. Этот город никогда не спит. Жизнь в городе кипит, бьет ключом, бежит по каменным жилам, и ничто не может остановить этот бег. Почти ничто.

Затягиваясь сигаретой, предсказательница опустила руку в сумку, нащупала пальцами пластиковую крышку тонюсенького ноутбка. Задумалась. Выпустила кольцо дыма. Отодвинула ноут и ухватилась за край большого бумажного альбома.

Вытянув его наружу, Дарья присела на корточки, уперлась спиной в грязную стену и открыла чистый белый лист. Не отводя от него взгляда, она нашарила в нагрудном кармане огрызок обычного карандаша, достала его и начала рисовать.

Пепел дважды упал с ее сигареты, но она этого не заметила. Лишь когда окурок стал прижигать губы, Даша выплюнула его на тротуар, заслужив укоризненный взгляд пожилого прохожего, пробиравшегося ко входу в кафешку. Не обратив на него никакого внимания, Дарья пару раз ткнула карандашом в рисунок и отодвинулась, изучая свое творенье.