Воображаемый друг

Радостный переполох начался с заезда школьных автобусов на парковку. В считаные секунды открылись двери, и учителя попытались выстроить детей в колонну по одному для прохода в здание. Мать Кристофера машинально поискала глазами приятелей сына, но не смогла их распознать в море разноцветных шерстяных шапок и фирменных помпонов «Питтсбург Стилерс».

Первой в гостиную вошла миз Ласко. Мать Кристофера видела ее в кабинете директора, когда сын оказался замешан в драке с Брэйди Коллинзом. Это случилось пару дней назад, и миз Ласко запомнилась ей крепкой, энергичной и розовощекой.

Произошедшая в ней перемена поражала.

Миз Ласко побледнела и осунулась. Под глазами темнели не то мешки, не то «фонари». Ее изнуренный вид говорил о том, что она не одни сутки промаялась без сна. Короче, выглядела она примерно как…

Кристофер.

– Как вы себя чувствуете, миз Ласко? – спросила мать Кристофера.

– Все хорошо. Спасибо, миссис Риз. Просто голова немного болит.

И тут мать Кристофера кое-что учуяла. От миз Ласко шел запах водки, который не удалось перебить мятным ополаскивателем для рта. Кто-кто, а мать Кристофера знала этот запах. Она рядом с ним выросла. Этот запах читал ей сказки на ночь. И нещадно избивал, когда ей случалось что-нибудь пролить.

Она уже приготовилась сообщить другим учителям, что классная руководительница ее сына пьяна в стельку.

Только миз Ласко была не пьяна.

И даже не под хмельком.

Создавалось такое впечатление, что у нее ломка.

Миз Ласко повернулась к детям, которые тянулись ко входу. И хлопнула в ладоши, чтобы привлечь их внимание.

– Слышите меня, ребята? Заходим прямо в гостиную.

Мать Кристофера смотрела, как дети организованно поднимаются на крыльцо. Наконец-то она разглядела сына и его друзей. Мальчики двигались боевым порядком. Тормоз Эд прикрывал Кристофера с фланга, проверяя, свободен ли путь. Майк шел в арьергарде, охраняя тылы. Мэтт, как разведчик, шагал впереди.

Они изображали войско.

А Кристофер был их королем.

На глазах у матери Кристофера Мэтт вошел в гостиную первым и убедился, что там безопасно. Кивнул Тормозу Эду, который сопроводил в помещение Кристофера. Майк обернулся и произвел осмотр территории. Мать Кристофера отметила, что сходным образом вел себя шериф на их первом свидании. Инстинктивная потребность удостовериться, что все чисто.

Но чтобы так поступали семилетние – такого она еще не видела.

Майк в конце концов отыскал взглядом неприятеля. На Кристофера глазели Брэйди Коллинз и Дженни Херцог, нашептывая что-то своим дружкам. Такое зрелище могло бы позабавить мать Кристофера, да вот только каждая из сторон слишком серьезно относилась к своей роли, что настораживало. Это уже не походило на игру.

Это походило на войну.

В гостиной миз Ласко села за старое фортепьяно и начала разыгрываться, повторяя гаммы. Время от времени она останавливалась, чтобы почесать руку. Поначалу мать Кристофера сочла, что этот зуд – еще один признак ломки.

Пока не увидела, как чешет руку Тормоз Эд.

И Мэтт. И Майк.

Все, кроме Кристофера.

Кстати, и Брэйди, и Дженни тоже чесались. И кое-кто из их компании. И пара учителей. Мать Кристофера не раз видела, как по школе разносятся инфекции и сыпь. Но сейчас это выглядело подозрительно.

– Эй, ребятки… как вы себя чувствуете? – спросила она.

– Хорошо, миссис Риз. Отлично. – Первым заговорил Майк.

– Точно? Вы постоянно чешетесь, – сказала она.

– Ну да. – Он пожал плечами. – Мы с Мэттом, наверно, обожглись ядовитым плющом или чем-то таким.

В декабре? – подумала она, но вслух ничего не сказала. Вместо этого она потрогала его лоб.

– Да ты весь горишь. Давайте-ка я позвоню вашим мамам?

– Нет. Вот они действительно болеют. Лучше мы побудем здесь.

– Моя мама тоже, – сказал Тормоз Эд.

В других обстоятельствах мать Кристофера могла бы подумать, что начинается эпидемия гриппа. Того самого, от которого ее сын несколько дней назад слег с высокой температурой. Но обстоятельства складывались особым образом. Она же видела: всем мальчикам нездоровится. И в особенности Кристоферу.

– Кристофер, все в порядке? – забеспокоилась она.

– Да, все хорошо, мам, – ответил он.

Она машинально пощупала ему лоб. И поразилась. Утром она точно так же проверяла его температуру – все было нормально. На ощупь лоб оказался даже немного прохладным. А теперь просто горел. Ей не хотелось поднимать шум, так что она промолчала. Но решила, что никакого кино сегодня не будет. А будет постельный режим, отдых и обход всех врачей на границе трех штатов; причем до тех пор, пока она не услышит вразумительного ответа на свой вопрос: в чем, мать вашу, причина недомогания ребенка?


– Ладно, солнце. Беги к ребятам, – только и сказала она.

Кристофер с телохранителями подошел к фортепиано, когда миз Ласко заиграла первую песенку. Во время длинного музыкального вступления она успела сказать несколько слов о традиции «зимнего» торжества (привет, Рождество и Ханука), их общей гордости.

– Дамы и господа, мальчики и девочки, мы рады присутствовать здесь, в «Тенистых соснах». Я – музыкальный директор нашего праздника, миз Ласко. Скоро мы будем награждать победителей «Турнира воздушных шариков», а сейчас… «Санта-Клаус к нам спешит»! Поехали!

Санта-Клаус к нам спешит.

Ждите чуда, малыши!

В дом придет сквозь дымоход,

Всем подарки принесет.





На звуки песенки в гостиную потянулись и другие обитатели пансионата. Все, кроме Эмброуза Олсона. Посетив свой старый фамильный дом после похорон Дэвида, старик почти перестал выходить из комнаты. Дежурная медсестра сообщила, что он всю ночь читал и заснул только под утро. Эмброуз очень просил его разбудить, когда начнется празднество. Говорил, что хочет посмотреть на детей. Но медсестры почему-то не смогли его добудиться. И решили, что он просто измотан бессонницей.

Или, быть может, гриппом.

Чудо-кукла в этот праздник с нами:

«Мама» говорит и хлопает глазами.





Когда веселье, сопровождаемое песнями и смехом, было в разгаре, мать Кристофера увидела, что Мэри Кэтрин заталкивает в гостиную инвалидное кресло, в котором восседает миссис Кайзер. Старуха раздухарилась как никогда.

– Что-то с тобою неладно, – заявила она Мэри Кэтрин.

– Миссис Кайзер, ну пожалуйста, – взмолилась Мэри Кэтрин.

– И пахнет от тебя как-то не так. И сама из себя другая, – не унималась старуха.

– Вот там стоит ваш внук Брэйди. Давайте найдем для вас местечко поближе, чтобы его было лучше видно, – предложила Мэри Кэтрин.

– Да она грязная! Эта девчонка грязная! – завопила старуха.

Оттеснив Мэри Кэтрин, мать Кристофера стремительно перехватила кресло, выкатила его в коридор и поставила на тормоз.

– Миссис Кайзер, мне дела нет, что ваша дочь тут хозяйка. Никому не позволительно разговаривать в таком тоне. Тем более с волонтерами-школьниками. Вы меня поняли?

Старуха на мгновение притихла, а потом осклабилась.

– Все неладно. Ты чуешь это не хуже меня, – спокойно выговорила она.

Посмотрев на эту старуху с болезнью Альцгеймера, мать Кристофера покрылась мурашками.

Почему же я не слышу,

Как он топает по крыше?

Может, если захотеть,

Я смогу к нему взлететь?





Мать Кристофера постаралась стряхнуть это жутковатое ощущение. Сняв кресло с тормоза, она подошла к Мэри Кэтрин, остановившейся у стола с пуншем и печеньем.

– Она больная, Мэри Кэтрин. Сама не понимает, что говорит, – шепнула мать Кристофера.

– Все она понимает, – сказала Мэри Кэтрин.

– Что случилось, милая? Расскажи мне.

Мэри Кэтрин умолкла. Мать Кристофера знала: девочку гложет какая-то ужасная тайна. У нее самой в юности таких было немало. Поэтому она решила увести Мэри Кэтрин на кухню, чтобы без помех поговорить по душам.