Воображаемый друг

– Но я прошу тебя: уезжай вместе с нами. Чтобы с тобой ничего не случилось. Здесь творится что-то жуткое. И сейчас для моего сына ты…

Она хотела сказать «единственная надежда», но увидела, что бригада скорой выдвинула из автомобиля каталку с шерифом. Тот лежал с закрытыми глазами. Рубашка на груди разрезана, грудь перевязана окровавленными бинтами, на лице кислородная маска.

Мать Кристофера онемела.

У нее на глазах каталку встретил дежурный врач приемного покоя. Сквозь крики удалось разобрать, что в полицейском управлении была перестрелка. Из тюрьмы сбежала школьная библиотекарша, миссис Хендерсон, которая и стреляла в шерифа. Шериф, по всему, должен был погибнуть, но в нем каким-то чудом еще теплилась жизнь.

Мать Кристофера помчалась вслед за передвижными носилками, но в приемном покое наткнулась на санитаров. В отделение скорой помощи ее не пустили. Прошло не менее минуты, прежде чем до нее дошло, что запись голосового сообщения, адресованного шерифу, продолжается. Разорвав соединение, она села на пол. Ребра свело, как зубы от холодного.

Она растерялась. И по наитию стала обзванивать знакомых. Всех, кто, по ее мнению, был способен оказать хоть какую-то помощь. Мать и отца Тормоза Эда. Обеих матерей Майка и Мэтта. Безрезультатно. Голосовая почта не работала. СМС значились как недоставленные. Электронные сообщения не проходили.

Полное одиночество.

Мать Кристофера взглянула на телефон, который по-прежнему сжимала в руке. Циферблат электронных часов быстро отбил у нее охоту жалеть себя. До встречи с сыном оставалось пятнадцать минут. Лихорадочно стреляя глазами по сторонам, она пыталась решить, что делать дальше. Может, все же попробовать дозвониться до кого-нибудь еще? О ком она не подумала? Окинув взглядом приемный покой, она увидела, как двое мужчин дерутся из-за стула. С экрана телевизора блондинка-ведущая рассказывала, что по состоянию на сегодня, двадцать третье декабря, количество дорожных аварий уже втрое превысило декабрьский рекорд.

– А теперь переходим к более позитивной теме. До Рождества остается всего двое суток. Какой же подарок оказался самым желанным для малышей? Игрушка «Плохой Кот», – с улыбкой сообщила она.

– Все верно, Бриттани. А какой подарок оказался самым востребованным среди взрослых? Оружие.

Кто-то переключил канал на Си-эн-эн.

– Смотрите выпуск международных новостей: эскалация массовых волнений на Ближнем Востоке…

– Тошнит уже от этого дерьма, – выкрикнул чей-то голос. – Плевать я хотел на Ближний Восток.

– Моя семья оттуда родом, придурок!

– Вот и вали домой, разберись там.

– Беженцы доведены до отчаяния, Андерсон. Существует мнение, что в сложившейся ситуации новое кровопролитие неизбежно.

Мать Кристофера закрыла глаза. Она молилась, но не отдавала себе в этом отчета, пока не закончила.

– Помоги нам, Господи.

Внезапно на нее нахлынуло нечто странное. То ли ощущение, то ли запах. Так пахнет от бейсбольных перчаток.

Эмброуз.

Имя всплыло само по себе.

Эмброуз Олсон.

На войне советуйся с бойцами. Кто так говорил? Джерри, кто ж еще. Когда, напившись, смотрел зернистые кадры кинохроники, на которых союзные войска спасали мир от гибели.

Эмброуз способен нам помочь.

Мать Кристофера набрала «Тенистые сосны». Пока она ждала соединения, фельдшеры доставили в больницу всех помощников шерифа, причем с тяжелыми ранениями. Ее резанула леденящая душу мысль.

Полицейских в городе не осталось. Закон больше не действует.

– «Тенистые сосны», – прозвучало в трубке.

– Шейла… это Кейт. Мне нужно поговорить с мистером Олсоном.

– А его нету.

– То есть как?

– Он в больнице.

– Что?

– Прости. Я побежала. Тут проживающие с ума сходят из-за этого треклятого гриппа.

Клик.

Матери Кристофера потребовалось не менее пяти минут, чтобы в приемном покое добиться сведений о том, что Эмброуза Олсона доставили в больницу по скорой из-за внезапной слепоты. Ему как любимчику медперсонала отвели койку на тридцать девять часов раньше допустимого срока ожидания. И в данный момент он находился в реанимации, через три палаты от ее сына. Кейт Риз понимала: возможно, это простое совпадение. Или же тут не обошлось без вмешательства славного человека. Так или иначе, вопросов она больше не задавала. Ей требовались друзья – любые.

Пусть даже воображаемые.

Эмброуза она нашла в палате. Его глаза скрывались под бинтами. Руки сжимали потрепанный дневник брата. Прежде чем войти, Кейт постучалась.


– Мистер Олсон? – позвала она.

– Миссис Риз? Слава богу. Я вас обыскался.

– Меня? – удивилась она и в то же время совсем не удивилась. – Зачем я вам понадобилась?

– Чтобы дочитать дневник моего брата, – прошептал он.

– А почему вы шепчете? – спросила она.

– Пообещайте, что не будете смеяться, – потребовал он.

– Ничего смешного пока не вижу, – сказала она. – Испытайте меня.

Когда Эмброуз рассказал о злоключениях Дэвида – про дома на дереве, про угленогих шептуний, – Кейт тут же поняла, что все это начинается заново. Но на сей раз – с ее сыном. Присев на стул, она взяла дневник.





* * *


Пока Кейт читала Эмброузу вслух, как мать – ребенку, он ее не видел. Но после рассказов о том, как Кристофер пострадал в автомобильной аварии, а шериф получил тяжелое ранение, эта прекрасная тоненькая женщина рисовалась ему последней свечой, мерцающей там, где глаз бури.

Спаси и сохрани ее, Господи.

Откуда ни возьмись прилетела молитва. Это его удивило. Но убедившись, что это его собственный голос, он продолжил с удвоенной истовостью. Потому что в глубине души верил: если что-нибудь случится с Кейт Риз, настанет конец света.





Глава 71




До чего же паршивый выдался год.

Так думал Джерри, силясь заснуть. Он посмотрел в окно. Близился рассвет. Двадцать третьего декабря. Он не сразу сообразил, когда просыпался в такую рань. Да вслед за тем, как в последний раз видел сон. Нынче эти проклятые сны его просто достали. Каждый раз приключения разыгрывались у него дома или по соседству, а то и на кладбище военных самолетов, где он собирал какие-то кости, и ему встречалась Кейт Риз. Все время немного другая, но такая же красотка. С ключом на шее. И с ядовитой улыбочкой. Она позволяла ему делать с ней все, что заблагорассудится. Порочное. Злобное. Грязное. Мерзкое. Без разницы. Она это дело любила. Да и его самого любила. Каждый вечер, укладываясь спать, Джерри предвкушал свидание с Кейт Риз своей мечты. А утром он просыпался. Ворочался в постели – и видел пустое место там, где прежде лежала с ним настоящая Кейт Риз. А в ушах зудел этот сволочной голос.

Ты по ней сохнешь, Джерри.

Каждое утро мозги чувствовали себя так же, как его машина, припаркованная прямо на газоне после пьянки. Газон недолго спутать с подъездной дорожкой, а эти сны недолго спутать с жизнью. Но к жизни они не имели никакого касательства. Кейт Риз сбежала и никогда не вернется. Много раз он пытался вычеркнуть ее из памяти, но потом слышал какую-то песню, будь она неладна, или встречал деваху в обрезанных шортах и тут же вспоминал, что ему в кои-то веки удалось запудрить мозги хорошей по всем статьям бабе.

Да вот только сдернула она от тебя, Джерри, под покровом ночи.

Джерри перевернулся с боку на бок. Сегодня у него выходной, так что можно смотаться на Восьмую милю. Бары в такое время еще закрыты, однако есть у него на примете одно заведение, которое работает до последнего посетителя, хотя в определенное время перестает торговать спиртным; туда его пускают с черного хода. Иногда успеваешь даже бухнуть, а то и урвать какую-нибудь низко висящую ягодку. Понятное дело, сейчас утро, но ему-то плевать. Больше он не допустит, чтобы какая-нибудь мочалка учила его жизни. В пятницу зарплата. Чего думать-то?

Натянув джинсы, он сел в свой «шеви»[65]. И минут через двадцать уже примчался на Восьмую милю. Припарковался и зашел в тот скандально известный шалман. Из музыкального автомата звучал хит всех времен – «Отель «Калифорния» группы «Иглз». В зале облаком висел табачный дым. Присев за столик, он заказал себе джин с тоником. А затем покосился в сторону барной стойки – и не поверил своей удаче.

Салли.

Вместе с ним в школу бегала. Росла себе примерной католичкой, но в один прекрасный день ее как подменили. После первого парня, вставившего ей ключ в зажигание, она напрочь забыла, где у нее педаль тормоза – среди католичек такое сплошь и рядом. Через год ее застукали сразу с двумя футболистами на заднем сиденье папашиного «Форда». С той поры к ней прилипла кликуха «Салли-Мустанг». На самом-то деле у папаши был «Фокус», но «Салли-Форд Фокус» как-то не звучит. Ну неважно, какая модель, а важно то, что Салли была хоть и не семи пядей во лбу, но зато любила оттянуться по полной. А ему сейчас позарез требовалось оттянуться. На кармане пара баксов имеется. Сам свободен. Еще хоть куда. В самый раз сгрести Салли в охапку, запихнуть в старенький «шеви» да рвануть в Западную Виргинию, где на каждом углу казино, чтобы выбросить наконец из черепушки эту Кейт Риз.

– В Западную Виргинию?! – переспросила Салли. – Рехнулся, что ли? На улице снег валит. А казино и в Детройте есть. Фигли тащиться в Западную Виргинию?

Хороший вопрос.

Можно говорить, что это чутье. Можно говорить, догадка. Можно говорить, джин с тоником. Но нечто подсказывало Джерри: в Западной Виргинии ему пофартит. Нечто подсказывало: сегодня он нипочем не проиграет – нужно только прислушаться к этому голосу в башке.

Ты нипочем не проиграешь, Джерри.

– Ну, ты едешь или нет? – поторопил он Салли.

– Еду, – решилась она.

Через час «шеви» уже скользил по заснеженному шоссе. Хуже этих заносов была только метель после Дня благодарения. Поцелуй меня в задницу, глобальное потепление. Куда ни глянь – тут машина в снегу буксует, там авария. Но это не его проблемы. Салли, как грабитель, надумавший взломать сейф, без остановки крутила поворотный переключатель радиостанций. То хит-парад «Топ-40». То какой-то рэпчик. То голимое старье – «Голубая луна». Он уже проклял все на свете, что взял с собой Салли. Только и знает, что сбивать настройки его магнитолы и трындеть, как на работе против нее плетут интриги. А работает-то она – было б чем гордиться – продавщицей в универмаге «Джей-Си Пенни». Почему каждая баба хочет показать, будто весь мир вращается вокруг нее одной?

– Салли, черт возьми, выбери уже какую-нибудь одну станцию.

– Ладно. Ладно. Придира.

Недалеко от Кливленда Салли наконец угомонилась, остановив свой выбор на классическом роке. В динамиках завывал «Отель «Калифорния». Уже второй раз за день.