Возроди меня

– Но это же было до того, как вы с Джей познакомились. Вообще до всего, – он неопределенно машет рукой. – Что между вами с Джей случилось, то случилось. Я знаю, как она к тебе относится. Это, знаешь, надо бы сберечь. Я бы пока не терял надежды.

Я готов улыбнуться или засмеяться, но не делаю ни того ни другого. Я только говорю:

– Джульетта рассказывала, ты что-то похожее говорил Кенту, когда они расстались. Переврал ее слова с точностью до наоборот, сообщив Кенту, что она его любит и хочет быть с ним. Джульетта тогда очень рассердилась.

– То другое дело, – хмурится Кенджи. – Это я тогда пытался помочь, а с точки зрения логики ситуация была действительно сложная…

– Я ценю твою помощь, – отвечаю я. – Но не стану умолять ее вернуться. Если она сама не хочет… – Я отвожу взгляд. – Она заслуживает парня получше. Может, это ее шанс.

– Угу, – саркастически кивает Кенджи. – Если завтра она замутит с другим, ты, значит, только плечами пожмешь и подашь ему руку? Поведешь счастливых влюбленных в ресторан? Что, реально?

Теоретическое высказывание. Гипотетический сценарий. Но такая возможность разрастается в моих мыслях в целую картину – Джульетта, улыбающаяся, счастливая, с другим мужчиной… Его руки на ее теле, глаза Джульетты полузакрыты от страсти… Меня словно ударяют в живот.

Я закрываю глаза, стараясь успокоиться, но невольно представляю ее с другим, познавшим ее так, как я, в темноте, в тихий предрассветный час, и ее нежные поцелуи, вырвавшиеся стоны наслаждения… Я не смогу, не смогу это пережить.

Я не могу дышать.

– Извини, это я так, предположительно…

– По-моему, тебе пора, – говорю я, вернее, шепчу.

– Ага. Знаешь, отличная идея, – энергично кивает Кишимото. – Без проблем. – При этом он не двигается с места.

– В чем дело? – резко спрашиваю я.

– Я только спросить, – он качается с пяток на мыски. – Тебе не дать еще этих таблеточек, пока я не ушел?

– Иди отсюда.

– Ладно, как скажешь, я только хо…

В дверь вдруг забарабанили. Я открываю глаза и оглядываюсь.

– Я отвечу? – Кенджи вопросительно смотрит на меня. – Узнать, что там кому?

Я бросаю на него яростный взгляд.

– О’кей, сейчас открою, – говорит он и бежит к дверям.

Это оказывается насмерть перепуганный Делалье. Мне требуется огромное усилие, чтобы взять себя в руки.

– Вы не могли позвонить, лейтенант? Разве не для этого существуют телефоны?

– Я больше часа пытался дозвониться, сэр, но по вашему номеру никто не отвечал, сэр…

Я качаю головой и вздыхаю – напряжение отпускает лишь на секунду.

Вечером я отключил телефон, чтобы меня не отвлекали от отцовского архива, а в безумии сегодняшнего утра забыл подключиться к линии. Все разъяснилось. А то я уже начал интересоваться, почему это мне сегодня еще никто не помешал.

– Все нормально, – перебиваю я Делалье. – В чем проблема?

– Сэр, – с трудом сглатывает он, – я звонил вам и мадам Верховной командующей, но вы целый день не выходили на связь, и…

– Что стряслось, лейтенант?

– Лидер Европы отправила к нам свою дочь, сэр. Девушка прибыла без предупреждения пару часов назад, сэр, и, боюсь, очень сердится, что ее игнорируют, а я не знаю, как посту…

– Ну так скажите ей посидеть и подождать, – не выдерживает Кенджи. – Что значит – она сердится? У нас тут дел хренова куча!

Я почувствовал себя неожиданно твердым, будто кровь в моих жилах свернулась и застыла цементом.

– Я прав? – Кенджи толкает меня в бок. – Что за обращение? Делалье, вы скажите ей успокоиться, а мы скоро спустимся. Этому парню нужно в душ и рубашку застегнуть. Дайте ей пообедать, что ли. А мы скоро.

– Да, сэр, – тихо отвечает Делалье.

Он говорит с Кенджи, но с беспокойством смотрит на меня. Я не знаю, что ответить.

События множатся со страшной скоростью. Тут синтез, здесь деление, все не там где надо, – и все одновременно. Только когда Делалье выходит, закрыв за собой дверь, Кенджи наконец говорит:

– Слышь, почему у тебя такой вид, будто ты привидение увидел?

Постепенно приходя в себя, я снова начинаю чувствовать руки и ноги.


– Ты правда думаешь, – медленно начинаю я, – что мне нужно рассказать Джульетте о других, с которыми я был?

– Ну ясное дело, – отзывается он. – А причем тут…

Я молча смотрю на Кишимото. Через пару секунд до него доходит.

– Ты хочешь сказать, что девица, которая бесится внизу…

– Дети верховных командующих… – начинаю я объяснять, зажмурившись. – Мы вместе росли, большинство этих девушек я знаю с детства, – Я смотрю на Кишимото с деланым безразличием. – Это было практически неизбежно, чему тут удивляться?

Но лицо Кенджи превращается в маску удивления. С трудом скрывая улыбку, он ударяет меня по спине – слишком сильно.

– Ну, чувак, приготовься к реальной головомойке. Со всеми подробностями.

Я качаю головой:

– С какой стати? Джульетте необязательно об этом знать, она со мной даже не разговаривает.

Кенджи смеется, глядя на меня с некой жалостью.

– Ничего-то ты не знаешь о женщинах, – заявляет он. Я не отвечаю. – Я голову дам на отсечение – где бы Джей ни носило, она уже все знает. Или скоро узнает. Девушки ведь обо всем друг другу рассказывают.

– Как так?

Он пожимает плечами. Я со вздохом провожу рукой по волосам.

– Ну что ж… Разве это так уж важно? Или нам нечего обсудить, кроме подробностей моих былых романов?

– Вообще есть, но если Верховная командующая Северной Америки твоя бывшая девушка, и она уже сейчас зациклилась на том, что ты ей лгал, а тут заявляется другая твоя бывшая подружка, о которой Джульетта даже не знает, и до нее дойдет, сколько ты на самом деле ей врал…

– Я ей не врал, – вставляю я. – Она же не спрашивала.

– И у очень могущественной командирши сорвет крышу от ярости… – Кенджи пожимает плечами. – Ну, не знаю, чувак, я не очень верю, что это может хорошо кончиться.

Я опускаю голову на руки и закрываю глаза.

– Мне нужно в душ.

– Эй, это я тебе подсказал!

Я вдруг поднимаю на него взгляд.

– Что мне делать? Как не допустить, чтобы все стало еще хуже?

– Ага, теперь ты уже принимаешь от меня советы насчет отношений?

Я с трудом подавляю желание закатить глаза.

– Не знаю, – вздыхает Кенджи. – Пожалуй, на этот раз тебе придется пожинать плоды собственной глупости.

С трудом сдерживая смех, я киваю:

– Иди к черту, Кишимото.

– Сразу после вас, – подмигивает он.



После чего немедленно исчезает.





Джульетта




Во мне что-то закипает. Подспудно клокочет.

То, что я боюсь бередить, то, существование чего я страшусь признать. Тайная часть меня упорно рвется из клетки, где я ее держу, колотя в двери моего сердца и моля выпустить ее.

Умоляя ее освободить.