Врата скорби. Следующая остановка – смерть

– Нет, не отбирают.

– Тогда почему вы поднимаете мятеж? Или потому, что жиды не могут без мятежей, а?

– Жиды… Все люди – братья. И мы с тобой.

Амир вскочил с места

– Думай, что говоришь! Какой я тебе брат, какой ты мне брат, да спасет Аллах меня от такого брата! Ты – жидовское отродье! Это твои предки – изгоняли и убивали Пророков! Да покарает Аллах все жидовское отродье!

– Мы все братья… – упрямо повтори врач

Амир ничего не сказал. Но и не ударил…





* * *


И почему то через два дня – подошел снова.

– Послушай, табиб – сказал он – я хочу понять, почему ты и такие как ты мятежны русским и русскому т’агуту? И если ты мне скажешь об этом – я тебя внимательно выслушаю. Разве твоя вера не говорит о том, что надо рассказывать о ней всякий раз, как только это возможно, обращая в нее всех, кто желает тебя слушать. Моя вера – вера в Аллаха Всевышнего – говорит, что каждый должен быть проповедником и нести людям весть о Часе[71]. Только не говори мне о том, что мы с тобой братья – иначе, я могу и убить тебя, пусть ты даже и табиб.

Доктор посмотрел прямо в глаза амира

– Скажи, а чем мы отличны друг от друга? У нас у обоих – одна голова, две руки, две ноги и одно мужское достоинство, есть глаза, уши, язык. Каждый из нас может говорить друг с другом, видеть, слышать, чувствовать

– Я правоверный. Ты кяфир. Между нами нет ничего общего. Твоя дорога – дорога джахилии, мучений. И ведет она – прямиком в огонь. Впрочем, если ты хочешь, ты можешь принять ислам, все люди могут принять ислам, даже люди твоего презренного народа[72].

– Я не хочу принимать ислам – сказал доктор, смягчив отказ улыбкой – возможно, позже. Я хочу, чтобы ты узнал правду. Ту, которая важнее того, кто ты и кто я. Ту, которая даже важнее ислама.

На сей раз – Ихван сдержался

– Только то, что ты кяфир извиняет тебя, ведь кяфир не признает Аллаха Всевышнего и возводит ложь на него. Ничего не может быть важнее ислама.

– Может. Впрочем, они извратили и ислам тоже.

– О ком ты говоришь? О фитначах?

– Я не знаю, как они называются, они все равно лжецы, как их не называй. Они сделали так, что никто не упоминает о разнице между бедными и богатыми в исламе. Это нужно им, чтобы люди не восстали против них. Кто беден, а кто богат – вот что самое главное….

За каменными стенами пещеры – погромыхивала гроза. Бедный, едва заметный свет струился от входа в пещеру, растворяясь в ярком свете костра. Наверное, много тысяч лет назад – здесь так же сидели бородатые люди, только у них были палки с привязанными к ним камнями, а не пулеметы, винтовки и пистолеты…

– Кто беден, а кто богат? Какая в этом разница? Богатый – будет больше жертвовать на пути Аллаха…

– И жертвует? – моментально спросил еврей

Ихван попался на крючок, сам того не понимая. Впрочем – и немудрено. Все-таки – он родился в горах, в хижине с деревянным полом – а перед ним был один из участников покушения на члена Августейшей Фамилии, брата Его Императорского Величества, Светлейшего князя Михаила. Автора нескольких статей и брошюр по теории борьбы. Человека, находившегося в розыске по всей Империи как беглого террориста. Человека, родившегося в доме, где не стихали революционные споры. Еще ребенком – он видел самого Леона Троцкого, чьи книги он теперь читал и чьему людоедскому учению следовал.

Нет, не жертвует. И Ихван сам видел это – а врать себе он не мог.

– Ты ошибаешься, говоря, что бедные и богатые не равны, потому что не знаешь Коран и не читал его. Аллах – посылает людям испытания, и одно из них – испытание золотом, богатством. Тот, кто не выдерживает этого испытания и выходит из ислама – тот становится кяфиром. Правоверный, ставший богатым и забывший Аллаха Всевышнего – худший из кяффиров.

Доктор улыбнулся

– Ты знаешь жизнь здесь лучше меня. Скажи, был ли хоть один такой случай, когда такого вот, как ты говоришь, кяффира выгнали из мечети, сказав, что он вышел из ислама и забыл Аллаха? Или наоборот – их привечают там, как родных?

Ихван видел, что и тут кяффир прав – хоть он и кяффир. Кого выгнали из мечети хоть раз? Того, кто дает закят?

– Послушай – сказал доктор – против чего вы боретесь?

Ихван подумал

– Против несправедливости – сказал он универсальную фразу. Воистину, если на Востоке когда-то против чего-то и восставали – так это против несправедливости.

– Леон Троцкий тоже сражался против несправедливости. И я сражался. У тебя есть своя книга – Коран. А у меня есть своя. Давай же, поможем друг другу понять эти книги…





* * *



И когда они встречают тех, которые уверовали, они говорят: "Мы уверовали! А когда остаются со своими шайтанами, то говорят: "Мы ведь – с вами, мы ведь просто издеваемся…

Коран, Аль-Бакара



Уже через несколько дней – книга Леона Троцкого заняла место Корана в душе Ихвана – хотя сам он этого никогда бы не признал.

Злобный и мятежный т’агуту жид и кяфир по имени Лейба Бронштейн[73] – оказался способным написать такую книгу, содержание которой захватило даже бандитствующего и истово верующего в Аллаха Ихвана, бывшего рабочего на русских приисках, увидевшего несправедливость и поднявшегося против нее. Все дело было в бедности и богатстве. Потому что бедным не на кого было уповать, кроме как на Аллаха Всевышнего, а вот богатые, разбогатев, и часто при этом нарушая законы шариата – просто покупали власти и мулл они покупали – всех покупали! И они отвергали Аллаха Всевышнего, говоря, что это они все заработали, это не дал им Аллах Всевышний. И отвергая Аллаха, они впадали в куфар и становились мунафиками, то есть теми, кто верует только на людях, а на деле же – ненавидит религию Аллаха за ее справедливость.

И если так подумать – разве не лицемерные жители Медины, купцы и богатеи – предали Пророка Мухаммеда, став тем самым первыми мунафиками, то есть лицемерами[74]. Ведь именно они – предали Пророка саляху алейхи уассалям, именно они покинули поле брани перед битвой, ослабив войска, именно они сеяли смуту и раздоры, как при жизни Пророка, так и после его смерти. О, Аллах, как он мог быть таким слепым?

Ведь в богатых – все зло. Богатые – ради того, чтобы стать такими – эксплуатируют других людей, делают их рабами? Разве сказано в Коране, что один мусульманин должен быть рабом у другого мусульманина? Разве кто-то из сподвижников Пророка так поступал, как поступают эти богатеи? Нет, они были чистыми и смелыми людьми, и даже если им в руки попадали большие деньги – им не надо было много, они тратили все на утверждение религии Аллаха.

А богатеи – это зло. Это те, кто отсиживается за спинами воинов, да еще продает им пропитание. Это те, кто внушает людям смуту и раздоры вместо того, чтобы крепить единство мусульманской уммы. Это из-за них – мусульмане сражаются друг с другом, а не с кяфирами. Это из-за них – даже он, бывало, что стрелял в мусульман.

О, Аллах, как он мог быть таким слепым…

Разве случайно то, что большинство богатеев – это не мусульмане, а жиды, или русисты? Разве не сказано в Копане о запрете брать процент – и кто нарушает этот запрет. Да богатеи и нарушают. И тем самым выходят из ислама. О, аллах, он слышал даже то, что некоторые муллы вместо того, чтобы расходовать собранное в качестве закята на пути Аллаха дают это в рост купцам. О, Аллах, и как мы только сомневались – за что ты нас так тяжко наказываешь…

И как этот жид смог прийти к такому? Но как бы то ни было, это – истина. Ведь сказано, что судьбы всех людей в руках Аллаха, и даже жид и кяфир мог быть орудием Аллаха, ведь Аллах над всякой вещью мощен!

Он больше уже не бил табиба и освободил его от того, чтобы нести груз – теперь, табиб нес только свои личные вещи, а лекарства нагрузили на ослов. Они совершали переходы, а каждый вечер – беседовали. И все больше и больше бандитов – слушали. Ведь, в конце концов, они тоже были сынами этой земли и так же страдали от несправедливости…

– … в той стране, откуда я родом, тоже гнездится несправедливость… – увлеченно рассказывал доктор – там много крестьян и мало земли. И они голодали так же, как голодаете вы, а богатеи – давали им в долг и брали лихву.

– А сколько там было крестьян, эфенди?

– Много. Очень много, миллионы

Врач заметил, что понимают не все. В конце концов, понятие «миллион» для уроженца гор Радфана относится к категории чисто отвлеченной: никто не держал в руках миллион и не будет его держать.

– Больше, чем звезд на небе…

– О, Аллах…

– И богатеи драли и драли с них лихву и заставляли на себя работать. Кто из вас работал на заводе?

И снова – не поняли. Но доктор, опытный пропагандист – понял все.

– А на приисках?

– Я работал…

– И я…

– А когда вы работали на приисках – люди поднимали восстания?

– О, да…

Восстания и в самом деле поднимались. Тут дело было в специфике – если в Баку были цивилизованные забастовки, и рабочие даже научились выводить оборудование из строя, не портя его навсегда – то на приисках на Востоке обязательно были погромы и побоища, с вызванными войсками и стрельбой. В сороковые годы пошли на спад и они – сыграло роль то, что мастерами и десятниками на приисках работали русские, имевшие опыт цивилизованной забастовочной борьбы – и они охотно делились им с местными. Сыграло роль и общее улучшение обстановки – все-таки в сороковые годы откровенной бедности не было, даже чернорабочий мог позволить себе есть досыта. Немалую роль в развитии нефтяной промышленности и нефтедобычи – сыграл бывший главноуправляющий бакинского товарищества Мантушева, а ныне министр нефти Лаврентий Павлович Берия…

– И что было после этих восстаний…

– Ну, казаки приехали… – неуверенно сказал один бандит – били многих. Несколько стали шахидами. Но жалование подняли, хоть и не так, как мы просили. И бесплатные бочки с водой сделали, а за то, что брали плату за воду – я слышал, что управляющего приисков наказали…

– Вот видите. Это все мелкие уступки. Вам платили рубль – почему бы не заплатить два? Если добытая вами нефть – стоит десять? У них оставалось девять, а останется восемь рублей. Ничего, зато вы еще лучше будете работать и добудете еще больше нефти…

– Но что же делать, эфенди? – спросил тот самый, с приисков – просить десять?

– Нет. Никто не даст вам десять. Как только вы начнете просить десять – вас убьют. Они дадут вам только то, что не имеет для них большого значения. До тех пор, пока над приисками есть хозяин – вы все равно будете его рабами, и он будет эксплуатировать вас. И получать много больше денег, чем вы все. Потому что он один, а вас много. Вы сможете стать свободными, по настоящему свободными, только если хозяина больше не будет.

– Но как же быть без хозяина? – взмолился тот же самый, простодушный и честный парень, пошедший в бандиты, потому что убил солдата, который его оскорбил. Вообще то и не оскорбил… тут сложная история.

Они и в самом деле не понимали. Восток – как раз и строится на том, что у всех есть хозяин. В том числе и у людей. Возьмем осла. Как осел может быть без хозяина, разве он будет приносить пользу без хозяина? А как может быть без хозяина большой прииск? Ведь они были простыми людьми, потомками крестьян – и вид механических приспособлений для добычи нефти внушал им чувство благоговения, почти мистическое. И как это может быть без хозяина?

– А расскажите про крестьян, эфенди… – попросил другой бандит

– Крестьяне взбунтовались против власти и против Белого царя, потому что они хотели жить в справедливости. И не платить лихву. Тогда Белый царь – бросил против них казаков и приказал бомбить, а тех, кто был непокорен – окружил войсками и сказал, что те, кто не покорится ему – умрут с голода. А еще – он стал убивать тех, ко был амирами у крестьян, и вел их к справедливости. А еще он – отобрал землю у тех, кто ей владел, у богатеев – и стал раздавать ее крестьянам. Но так, как крестьяне были бедны – они не могли обрабатывать ее. И вся земля досталась некоторым из них, и они стали хуже прошлых богатеев, потому что они были сами из крестьян…

– У нас тоже есть богатеи… – сказал один из бандитов – и вся земля у них. А они дают закят и саадаку

– Богатеи дают милостыню только для того, чтобы откупиться. На самом деле – у них все равно остается много. Истинный смысл справедливости в том, чтобы отнять землю у всех богатеев и поделить ее поровну между теми, кто работает на ней. Только те, кто работает на ней – имеют право владеть этой землей…