Всадница ветра

Стараясь двигаться как можно более плавно, Ривер протянула жеребцу морковку.

Призрак всхрапнул и попятился. Ривер улыбнулась и пожала плечами.

– Не хочешь – не надо. Анджо их обожает. Держи, моя славная девочка.

Она протянула морковку кобыле. Та поспешно взяла ее в уже набитый рот и довольно захрустела.

Когда Ривер отвернулась от жеребца, Призрак снова сделал в их сторону несколько шагов. Она подняла еще одну морковку.

– Передумал?

Она предложила морковку снова. На этот раз жеребец изо всех сил вытянул шею, чтобы взять морковку губами, после чего торопливо выхватил ее из руки Ривер и отошел в сторону, чтобы съесть.

Ривер протянула ему еще одну, порадовавшись, что взяла лакомства с запасом.

– Хочешь еще? Мы не против поделиться. В табуне Мадженти ее полно. Тебе стоит пойти с нами. Мы бы распутали тебе гриву и хвост.

Она говорила небрежно, словно они с Анджо каждый день натыкались на диких жеребцов, и, пока она говорила, Призрак понемногу придвигался к ним, пока не оказался прямо перед Ривер и Анджо.

– Держи, красавчик.

Она дала ему следующую морковку. На этот раз он не отступил, чтобы ее съесть, и Ривер поспешно вернулась к мешку, выудила оттуда еще несколько и вручила одну Анджо, а вторую Призраку. Жеребец принял ее мгновенно – и тогда Ривер воспользовалась возможностью и погладила его по широкому лбу.

Он всхрапнул и застыл, но не сдвинулся с места.

– Хороший мальчик! Славный мальчик. Почему ты сбежал со Сборного места? Что ты здесь делаешь совсем один? – пробормотала Ривер, пока он жевал морковь, медленно приблизилась к нему вплотную и, проведя руками по его шее, принялась распутывать узлы на его серебристой гриве. Призрак вытерпел ее прикосновение, но, когда она нагнулась, чтобы ощупать его ноги, шагнул в сторону – мол, не настолько они близки.

Пока.

– Поняла, поняла. Я бы тоже не позволила незнакомцам трогать себя за ноги, – сообщила ему Ривер и, вернувшись к шее, продолжила пальцами расчесывать его запутанную гриву, жалея, что не взяла с собой деревянный гребень Анджо. Он позволил ей тряпкой стереть с него пот, и Ривер не смогла сдержать восхищения при виде его развитой мускулатуры и гладкой золотистой шкуры. – Не вижу в тебе ничего неправильного. По-моему, ты великолепен – в точности такой, каким я представляла тебя, когда ты был еще годовалым стригунком.

Под ее спокойными, уверенными руками Призрак расслабился, и вскоре они с Анджо бок о бок щипали траву, пока Ривер приводила в порядок гриву и хвост жеребца. Поддавшись порыву, Ривер сняла с гривы Анджо несколько ярких пурпурных лент с тонкой вышивкой и с молчаливого согласия Призрака вплела их в его серебристую гриву.

– Ну вот, теперь любой, кто тебя увидит, поймет, что ты из табуна Мадженти, и мы обязательно о тебе услышим – о том, что по прерии бродит золотистый жеребец в цветах Мадженти. – Произнеся эти слова вслух, Ривер ощутила страшную печаль. Она хотела было сделать из метательного ремня простенький недоуздок, но быстро отмела эту идею. – Я с таким трудом завоевала твое доверие. Я знаю, что потеряю его, если попытаюсь увести тебя с нами силой. Поэтому, Призрак, я буду надеяться, что ты пойдешь за нами сам – потому что ты устал от одиночества. Через семь дней Избрание. Могу поспорить, ты найдешь своего Всадника, если попробуешь еще раз. Знаешь, ведь не всех людей выбирают с первого раза. Может, с тобой вышло так же: просто твое время еще не наступило, – сказала она, поглаживая жеребца по золотистой шее, почесывая его широкий лоб и украшая его гриву цветами Мадженти.

Жеребец даже прикрыл глаза, согнул одну заднюю ногу и задремал – хотя, когда Анджо, которая паслась рядом, отходила слишком далеко, он просыпался и шел за ней.

– Прогресс, – сказала Ривер, поглаживая жеребца по шее. – Посмотрим, насколько далеко нам удастся зайти. Мы возвращаемся в Табун, и нам бы очень хотелось, чтобы ты пошел с нами. – Она потрепала его напоследок и вернулась к своей кобыле.

Анджо не медлила ни секунды: благодаря их связи она в точности поняла, что нужно ее Всаднице, и согнула передние ноги, чтобы Ривер могла на нее сесть. Ривер толчком развернула Анджо, и они пересекли ручей и поднялись по пологому берегу к границе леса.

Перед тем, как выехать на необозримый зеленый простор, Ривер внимательно вгляделась в небо, прислушиваясь к своим обостренным чувствам, и не обнаружила признаков опасности. Она обернулась. Призрак держался всего в нескольких футах от них и наблюдал, насторожив уши. Ривер показалось, что в его больших карих глазах стоит печаль.

– Пойдем с нами, красавчик, – подбодрила она его. – Пойдем с нами домой.

Она прищелкнула языком, но Анджо, сделав пару шагов, остановилась и всхрапнула, глядя на самый край редколесья.

Ривер была достаточно опытна, чтобы не понукать лошадь. Анджо была чем-то обеспокоена – она не боялась, но что-то рядом с ними ее тревожило. Призрак вдруг оказался рядом и встал перед Анджо, не давая ей пройти вперед.

– Да что с тобой…

И тут она их увидела. Часть стаи метнулась от густого кустарника к поваленному дереву и затаилась там в ожидании.

– Йоти!

Ривер задрожала. Внешне йоти напоминали собак размером со взрослого кролика. Поодиночке эти зубастые агрессивные зверьки могли докучать, но в целом были неопасны. Но йоти никогда не ходили поодиночке. Они путешествовали огромными стаями в двадцать пять, а то и тридцать особей. Хотя даже такое количество йоти не могло причинить серьезного вреда лошади – и даже годовалому стригунку, – лошади были их излюбленной добычей, поэтому они изобрели свой способ охоты.

– Тут повсюду норы!

Теперь, зная, что йоти рядом, Ривер без труда различила их норы. Вся прерия перед ними была изрыта ямами, которые они с Анджо не могли заметить, пока мчались к обманчиво безопасному лесу.

По спине Ривер поползли мурашки. Она посмотрела на Призрака.

– Вот почему ты гнал отсюда Анджо. Ты нас спас. Спасибо! Спасибо тебе! – Призрак, словно все понимая, вскинул голову. – Пожалуйста, пойдем с нами. Обещаю, я о тебе позабочусь – помогу тебе найти своего Всадника. – Она бросила взгляд на небо и добавила: – Нам пора идти. Нам и без того придется возвращаться в сумерках – задерживаться нельзя.

Она позвала Анджо, и кобыла зашагала вперед, осторожно обходя ловушки йоти.

Когда смертельные ямы остались позади, Анджо перешла на ровную расслабленную рысь. Они не торопились, чтобы не перегружать ее молодые суставы и связки, и должны были вернуться в Табун к закату. Призрак рысил рядом – но лишь до тех пор, пока Анджо не свернула к весенней стоянке Табуна. Когда они повернули, жеребец метнулся в противоположном направлении. Анджо притормозила, и они с Ривер провожали золотистого жеребца взглядом, пока его силуэт не растворился на фоне темнеющего горизонта.

Ривер чувствовала разочарование Анджо; она и сама его испытывала. Она вздохнула и причмокнула, и кобыла послушно зашагала дальше, хотя еще несколько раз оборачивалась на опустевшую прерию.

– Знаю, – сказала ей Ривер. – Но нельзя же его заставлять. Я расскажу маме о том, что случилось. Может, она…

Анджо заржала и встряхнула гривой, и Ривер охватило ощущение протеста.


Удивленная такой реакцией, Ривер потрепала ее по шее.

– Ладно, ладно. Не хочешь, чтобы я рассказывала о Призраке? Не буду. – Она почувствовала облегчение Анджо и решила, что согласна с кобылой. – Ты права. Пусть это будет наш секрет. Уж не знаю, почему, но он явно не хочет возвращаться в Табун. Так что мы с тобой просто будем его навещать – с морковкой. Может, когда-нибудь он доверится нам, вернется домой и снова станет частью Табуна.

Анджо согласно фыркнула, и Ривер улыбнулась, представляя выражение лица матери, когда они с Анджо вернутся на стоянку в компании золотистого жеребца.

– А говорят, что в Табуне ничего не происходит без ведома Старшей кобылы и ее Всадницы. Ха! Представляю, как все удивятся, когда увидят Призрака, – даже мама и Эхо!

Когда солнце село за горизонтом, они неторопливой рысью вошли в весенний лагерь табуна Мадженти, который раскинулся среди каменных монолитов, отмечавших точки схождения энергетических линий. Эти камни были не так велики и многочисленны, как монолиты на Сборном месте, но в гроте в центре спирали мог разместиться весь табун Мадженти, и, хотя красивые пурпурные шатры с гордо реявшим знаменем Мадженти расположились перед гигантской расселиной, при первых признаках непогоды или хищников Табун – весь до последней лошади – мог отступить под безопасные своды пещеры, а запасы продовольствия и подземная река позволяли жить внутри много месяцев.

Ривер собиралась сразу пойти в отдельный шатер, который она делила с Анджо, – подарок матери на Избрание – но не успела она пройти и пары шагов, как несколько человек поприветствовали их с Анджо («Благослови тебя Мать-Кобылица, Всадница ветра!»), а когда все поняли, что они вернулись со своего первого выезда, вокруг них поднялось радостное волнение.

Она постаралась непринужденно отмахнуться от поздравлений и поторопила Анджо, чтобы скорее добраться до шатра, но прежде чем они успели нырнуть под защиту полога, Ривер заметила несколько Всадниц вокруг центрального монолита. Под предводительством ее красивой и сильной матери они исполняли танец ветра. Под ритмичный бой барабанов они перетекали из одной позы в другую – это развивало силу и гибкость, учило сосредоточиться на текущем моменте и черпать из него энергию во времена тревог или войн. Анджо сбавила шаг, и они остановились полюбоваться на грациозный танец, поражающий сложностью движений, из-за которой тела танцующих блестели от пота.

Тут мать подняла голову и увидела Ривер и Анджо. Она жестом велела своей второй дочери, Эйприл, занять ее место, а сама заспешила к ним.

– Готовься. Сейчас получим, – пробормотала Ривер Анджо, и та дернула ушами, прислушиваясь.

– Дочь моя! Милая Анджо! – Дон нежно погладила кобылу по носу, и Анджо приветственно заржала. – Вижу, вы вернулись с первого выезда. Да благословит тебя Мать-Кобылица, Всадница ветра.

– Спасибо, мама.

Дон обошла Анджо, придирчиво осматривая ее и ощупывая, чтобы удостовериться, что она в порядке.

– Ну что? – спросила Ривер.

Дон вскинула брови.

– Ты не хуже меня знаешь, что не въехала бы на стоянку верхом, если бы с Анджо что-то было не в порядке.

– Тогда почему ты разглядываешь ее так, будто ищешь какой-то изъян?

– Во-первых, по привычке. Во-вторых, потому что я Всадница Старшей кобылы и заметила, что на твоей лошади ездили, причем на большой скорости, хоть я и вижу, что ты не забыла остудить ее и привести в порядок. – Дон положила ладонь на ногу Ривер. – Что случилось?

Ривер не растерялась и решила, что лучше всего как можно меньше лгать.

– На нас напал летун.

– Мать-Кобылица! Вы не ранены? Если это существо оставило на Анджо хоть одну царапину, яд в будущем может сказаться на ее здоровье. А ты? Он тебя не задел?

Дон принялась осматривать их снова. Наконец Ривер, не выдержав, соскользнула со спины Анджо, взяла мать под руку и повела ее к шатру.

– Мама, все хорошо. Мы не ранены. Мы были у леса, когда он нас заметил. Нам пришлось скакать галопом, но мы успели.

– Поэтому вы так поздно вернулись? Вам пришлось ждать, пока он улетит?

Ривер гордо вскинула подбородок.

– Нет, мы убили летуна. Мы опоздали, потому что я хотела, чтобы Анджо охладила ноги в ручье, а потом я дала ей немного попастись, пока обтирала.

Дон уставилась на дочь и остановилась бы, если бы Ривер не тащила ее за собой.

– Ты убила летуна.

– Я и мощные копыта, – покривила душой Ривер. – А еще мы с Анджо собираемся начать упражняться в метании копья – прямо сейчас.

– Ты убила летуна копьем!

– Ну чему ты удивляешься, мама? Я уже не ребенок. С сегодняшнего дня я официально Всадница ветра.

Дон провела дрожащей рукой по лбу, словно пыталась унять головную боль.

– Ривер, я не сомневаюсь в твоих способностях, но я беспокоюсь за тебя. Вот почему я хочу, чтобы ты прекратила свои одиночные вылазки и всегда брала кого-то с собой. В следующем году завершится правление Эхо. Ты сама знаешь, что Табун видит в тебе и Анджо наше будущее.

– Знаю, мама. Я никогда об этом не забываю – ни на секунду с тех пор, как Анджо меня выбрала. Но год – долгий срок. До Испытания Кобылицы может случиться что угодно. Как знать? Может, Мать-Кобылица нашепчет старейшинам имя другой пары. У Скай и Скаут первый выезд уже был, и они успели прекрасно сработаться. Может, Мать-Кобылица скажет старейшинам выбрать их.

– Это невозможно. Скай слишком много думает о себе, а Скаут, конечно, славная кобыла, но слишком хрупкая, чтобы стать во главе нового рода. Нет, Ривер. Вы с Анджо победите в Испытании Кобылицы и волей Совета и с моего благословения будете названы Старшей кобылой и ее Всадницей. Если только за этот год с вами ничего не случится. Вот почему ты должна всегда помнить о своих обязанностях перед Табуном и заботиться о себе и своей кобыле.

Ривер остановилась и повернулась к матери.

– Моя обязанность – учиться, получать опыт и становиться мудрой, как моя мать, но я не могу учиться, если меня постоянно контролируют и опекают. Клетка есть клетка, какими бы благими намерениями ни руководствовался тюремщик. И поэтому я говорю еще раз: я не буду ездить с сопровождением. Мне нужно набраться опыта, чтобы мы с Анджо могли доверять самим себе – нашим суждениям и решениям. Пожалуйста, не вынуждай меня прятаться и играть с тобой в глупые игры.

Мудрые каштановые глаза Дон пристально изучали Ривер.