Всепоглощающий огонь

– Что там? – спросила сержант Шеррил.

– Много чего, – ответил Хэнтон. – А что именно интересует?

Шеррил посмотрела на Марса:

– Ваше слово, лорд Марс.

– Мне хотелось бы знать, когда Даласисла погрузилась во тьму, – немного подумав, сказал Марс. – Надо понять, чего ожидать в подобной ситуации для других поселений.

– У меня есть файл регистрации доступа, – кивнул Хэнтон.

– Именно для этой рабочей станции?

– Да, в том числе. Есть и другой файл – похоже, для всего этого центра управления. Вероятно, это рабочая станция администратора.

– И в нем есть все?

– Пока подается энергия, конечно, – ответил Хэнтон.

– Выведи его на экран.

Хэнтон вывел файл.

– Гм… – пробормотал он минуту спустя.

– Что такое? – спросил Марс.

– Вы не поверите, – сказал Хэнтон.

– А вы сделайте так, чтобы я поверил.

– Сейчас преобразую данные, станет понятнее. – Хэнтон с минуту стучал по клавишам, а затем подозвал Марса к экрану. – Я вывел их в виде таблицы входов в систему, упорядоченной по годам. Вот год, предшествующий коллапсу течения Потока. Несколько тысяч входов – люди входили в систему и выходили из нее каждый день. То же самое в год коллапса и в следующий за ним. Проматываем еще двадцать лет – входов все меньше и меньше: неизвестно, какое дерьмо тут творилось, но все было серьезнее некуда. Через двадцать три года входы прекращаются вообще. Наверное, вас интересовало, когда все стало по-настоящему плохо. Так вот, именно тогда.

– Двадцать три года – не такой уж большой срок, – заметила Шеррил.

– Да, – кивнул Хэнтон, прокручивая экран дальше. – А теперь взгляните, что происходит еще через пятьдесят лет. – Он показал на внезапный всплеск количества входов.

– Кто-то еще жив, – сказал Марс.

– И похоже, не один. Смотрите дальше. – Хэнтон продолжал прокручивать экран. – Входы в систему каждые несколько лет. А триста лет назад начинается вот это. – Последующие двадцать лет были отмечены большим количеством входов. – Кто-то снова оживил Даласислу. Или по крайней мере ее часть.

– Временно, – заметил Марс.

– Двадцать лет – довольно долгий срок для чего-то временного, – сказал Хэнтон. – А по прошествии этих двадцати лет происходит то же самое: входов становится все меньше, а затем они прекращаются, на этот раз через семь лет.

Марс снова вгляделся в экран:

– Но не полностью.

– Да, – согласился Хэнтон. – Вновь по одному входу в несколько лет в течение почти трех столетий. – Он опять прокрутил экран. – Вот, вот и вот. И так далее.

– И когда все закончилось? – спросил Геймис.

– Тридцать лет назад, – ответил Хэнтон. – Тогда в систему вошли в последний раз. И в этот зал.

– Ладно, а как такое возможно? – поинтересовалась Лайтон. – Здесь все мертво как камень, черт бы его побрал!

– Понятия не имею, – сказал Хэнтон. – Я просто рассказываю о том, что вижу в файле. Но это объясняет, почему компьютерная система не деградировала полностью. Каждый раз при загрузке она проводит диагностику и исправляет возникающие со временем небольшие проблемы. – Он показал на рабочую станцию. – Чем занимается и сейчас.

– Значит, Даласисла жива, – проговорил Марс.

– Даласисла – нет, – возразил Хэнтон. – Лайтон права: здесь все мертво. Кто бы тут ни побывал, ему, скорее всего, нужны были местные ресурсы, и он использовал компьютерную систему, чтобы извлечь их. Но в этой части космоса действительно есть кто-то живой. Или был тридцать лет назад.

В ухе Марса раздался голос оставшейся на «Брансиде» Ройнольд:

– Марс, слышишь меня?

Отойдя от Хэнтона и его рабочей станции, Марс приложил ладонь к уху, чтобы лучше слышать Ройнольд, и вновь с раздражением ощутил присутствие шлема.

– Слышу. На Даласисле нашлось немало интересного, Хат.

– Вы нашли подтверждение того, что в этой системе кто-то до сих пор жив?


– Угу, нашли, – ответил Марс. – Откуда ты знаешь?

– Оттуда, что капитан Лауре поручила своей команде заняться поиском других окрестных поселений, поменьше.

– И ей удалось что-то найти?

– Даже не одно. Целых три десятка.

– И?

– Все мертвы, как и Даласисла. И так же холодны. Та же температура окружающей среды, что и в остальном космосе.

– Ясно, – в замешательстве пробормотал Марс.

– Но потом они нашли кое-что еще. Только не поселение, а скорее «десятку».

– Космический корабль?

– Да, – ответила Ройнольд. – И вот самое странное, Марс: он теплый.





Глава 13





– Предлагаю мир, – сказала Сения Фундапеллонан, входя в кабинет Кивы Лагос и протягивая ей через стол какой-то предмет. Кива взяла его – это оказался филигранный браслет из черненого серебра с золотисто-коричневыми топазами.

– Только не говори, что была на ярмарке и сбила все кегли, – усмехнулась Кива. – И тебе пришлось выбирать между этой цацкой и плюшевым слоником.

– Я ничего не выбирала. Просто оставила слоника себе.

– Ладно, но мне-то зачем это дарить? – Кива положила браслет на стол. – Я вовсе не злюсь на тебя за то, что ты не виделась со мной после нашей небольшой встречи с имперо. Не любовь же у нас с тобой, в конце концов.

– Собственно, это подарок не от меня, а от графини Нохамапитан, – ответила Фундапеллонан. – Тератум славится нашими топазами, хотя мало кто об этом знает. Нохамапитаны владеют монополией на кукурузу и рис, а дом Хоук никому не говорит, откуда берутся топазы, которыми они торгуют.

– За что же мне подарок от графини? Ходят слухи, будто она готова сожрать меня с потрохами.

– Графиня считает, что, возможно, и вы, и она просто встали не с той ноги. И полагаю, после смерти дочери решила, что пришло время восстановить прежние отношения. – Фундапеллонан показала на браслет. – Этот браслет, по сути, символ. Должна вам сказать, что его стоимость ничтожна – самое большее тысячу марок, – но он принадлежал Надаше в пору ее юности. Графиня надеется, что это убедит вас в искренности ее намерения начать все сначала.

– Гм, – пробормотала Кива, снова взяв браслет, смотревшийся, если честно, весьма симпатично, и внимательно его разглядывая. – Это ведь ты предложила ей этот план?

– С чего вы взяли?

– Не знаю, насколько близко ты знакома с графиней Нохамапитан, но она сентиментальна не больше, чем долбаный аллигатор. И уж ни за что на свете она бы не расчувствовалась из-за дочери настолько, чтобы выбрать красивую цацку и отправить тебя с ней ко мне, в надежде исцелить свою долбаную душу.

– Думаю, вы недооцениваете графиню.

– Сомневаюсь.

– Вы сомневаетесь, что человеческая душа способна достичь совершенства?

– Как мне кажется, чтобы душа могла достичь совершенства, для начала нужно обладать душой.

– Это низко, Кива Лагос, – сказала Фундапеллонан.

Кива пожала плечами.

– Мне передать графине, что вы отвергли ее дар?

– Дать ей еще один повод меня возненавидеть? Нет уж, спасибо.

– Тогда я просто скажу ей, что вам очень понравилось и вы выражаете свою скромную благодарность, – улыбнулась Фундапеллонан.

– Да уж, это как раз в моем духе.

– Не в большей степени, чем дарить браслеты – в духе графини.

– Значит, все-таки это предложила ты?

– Возможно, я сказала, что браслет вам пойдет.