Заметки о любви

– Прости меня, – снова говорит он. Поезд начал движение, и через окно в купе струится солнечный свет. – Мне не стоило смотреть тот фильм. А что касается остального…

– Хьюго.

– Прошу, позволь мне…

– Давай потом?

– Я просто хочу, чтобы ты знала…

– Пожалуйста, – говорит Мэй, и что-то в ее голосе заставляет его кивнуть и отойти от двери. Он уже не знает, как еще выразить свое раскаяние.

– Хорошо.

Ее рука задевает его руку, когда Мэй проскальзывает мимо него, и ему хочется взять ее за запястье и попробовать еще раз. Но он, расстроенный, лишь поворачивается, чтобы посмотреть, как она идет по короткому коридору и поднимается по узкой лестнице.

Когда она уходит, он плюхается на одно из кресел в их купе и наблюдает, как меняются пейзажи, когда поезд поднимается в Скалистые горы. Они проезжают мимо рек, ранчо, полей со скотом, отвесных скал и ручьев, усеянных рыбаками, и все это кажется ему каким-то нереальным, словно они оказались в старом вестерне. Время от времени они въезжают во мрак туннеля, и в такие моменты на секунду кажется, что света больше никогда не будет.

Через тридцать четыре часа они будут в Эмеривилле, штат Калифорния, который находится как раз напротив залива Сан-Франциско. Конечно, он должен был приехать туда вместе с Маргарет, провести пару ночей в отеле неподалеку от Рыбацкой пристани[37], а потом отправиться в Стэнфорд. Когда они расстались, он предположил, что она отправится прямиком в Пало-Альто[38], но теперь ему приходит в голову, что, возможно, она специально приехала в Сан-Франциско, чтобы увидеться с ним.



«Нам нужно поговорить».

«Я скучаю по тебе».



Хьюго берет свой телефон и находит последнюю фотографию, которую они с Маргарет сделали вместе. Они уехали на целый день в Брайтон, и она сделала селфи у воды. Но как только они начали фотографироваться, мимо них пролетела огромная чайка, да так близко от их голов, что они оба закричали и отпрыгнули в сторону. В углу фотографии виднелся чайкин хвост, а Хьюго с Маргарет были запечатлены с открытыми ртами. Они смеялись и кричали одновременно, и светлые волосы Маргарет развевались у нее за спиной.

– Безмозглая птица! – сказала тогда она, погрозив чайке кулаком.

Потом она заставила его катать ее на спине, потому что от сандалий на танкетке у нее заболели ноги. Затем она жаловалась на еду в кафе, где они обедали, и дулась на него из-за того, что он не хотел уходить от игрового автомата до тех, пока не побил свой собственный рекорд в «Ски-болл». К поезду они оба шли в напряжении и сердились друг на друга, что стало случаться все чаще, когда они проводили время вместе. Но тут мимо пролетела еще одна чайка, на этот раз высоко, и Маргарет, нахмурившись, пробормотала: «Безмозглая птица», и они оба начали смеяться.

Хьюго открывает переписку с ней и пишет ответ: «Хорошо». Потом медленно стирает его.

Вдруг на дисплее телефона появляется видеозвонок от Альфи, и Хьюго еще больше удивляется, когда видит на экране всех пятерых братьев и сестер, которые пихаются, чтобы вместиться в окошко камеры.

– Привет, чувак, – говорит Альфи. Его лицо оказывается на переднем плане. – Решили позвонить, узнать, как у тебя дела.

Может, это из-за ссоры с Мэй, а может, он просто еще никогда не находился так долго вдали от них, но при виде родных лиц Хьюго едва справляется с эмоциями. К его собственному ужасу, на глазах выступают слезы.

– Не распускай нюни! – с ухмылкой говорит Джордж. – Я-то думал, ты стал настоящим путешественником.

Айла, которая стоит за плечом Джорджа, широко улыбается.

– Он скучает по нам!

– Да, но по кому ты скучаешь больше всех? – спрашивает Альфи. – Нам нужен рейтинг!

– Я одинаково сильно скучаю по всем вам, – от чистого сердца говорит Хьюго.

Поппи толкает Альфи локтем в бок, и ее косички раскачиваются из стороны в сторону, когда она придвигается ближе к камере.

– Другая Маргарет Кэмпбелл с тобой?

– Точно! Дай нам на нее посмотреть, – вытягивая шею, поддакивает Оскар.

– Она сейчас в другом вагоне, – стараясь говорить как обычно, отвечает Хьюго, но они слишком хорошо его знают, и их настроение тут же меняется.

– Почему? – осторожно спрашивает Айла. – Что-то случилось?

– Ничего. Все хорошо. Или будет хорошо.

Выражение лица Поппи вдруг становится совсем серьезным.

– Она тебе нравится, верно?

Хьюго сначала хочется рассмеяться или отшутиться, но он слишком устал, чтобы притворяться.

– Да, нравится.

– Так и знал! – встревает Альфи.

– Это может показаться странным, ну, из-за Маргарет, – продолжает Хьюго, по-прежнему обращаясь к Поппи, – но я сам не планировал ничего такого. Просто…


– Хьюго, – говорит Поппи, склонив голову набок, как делает всегда, когда размышляет о чем-то. – Если она тебе нравится, значит, она классная, я уверена.

Он вздыхает:

– Да, она классная. И она мне нравится.

– Ну вот и отлично, – отвечает сестра и сразу переходит к делу: – Что бы ты ни сделал, просто извинись.

Айла кивает:

– Но не мямли и не смущайся, как обычно. Говори прямо, в чем ты ошибся, и принеси ей свои чистосердечные извинения.

– И расскажи ей о своих чувствах, – вдруг говорит Оскар. Остальные в изумлении поворачиваются к нему, а он лишь ухмыляется. – Что я такого сказал? Как по мне, это важно – быть честным.

– А что, если не сработает? – дрогнувшим голосом спрашивает Хьюго.

– Обязательно сработает, – говорит Поппи, и, хотя она не может знать ничего наверняка, в ее голосе все равно столько уверенности, что он лишь кивает в ответ.

– Ну да. Спасибо.

– Держи нас в курсе, – говорит Айла, и остальные дружно кивают.

Все, кроме Альфи, который нарочито громко откашливается.

– Устроили тут сеанс групповой терапии! Вообще-то мы звонили сказать тебе, что завтра встречаемся с советом университета.

Хьюго хмурится.

– Зачем?

– Затем, чтобы сказать им, что один за всех и все за одного, – говорит Джордж, а когда Хьюго продолжает недоуменно смотреть на него, добавляет: – Если они не позволят тебе отложить поступление на год, то мы тоже не станем поступать.

– Что? – Хьюго ушам своим не верит. Перехватив покрепче телефон, он смотрит на Альфи, который, кажется, очень доволен собой. – Я ведь просил тебя никому не говорить!

– Я думал, ты знаешь, что я не умею держать язык за зубами, – пожав плечами, отвечает ему брат. – И вообще, это была идея Джорджа.

Джордж уныло улыбается.

– Послушай, если бы наша семья была тортом…

– Серьезно? – закатывая глаза, говорит Поппи.

– А можно в этой метафоре я буду сахаром? – спрашивает Альфи.

– Ну вот, я захотел торта, – говорит Оскар.

– Короче, – продолжает Джордж, – мне нравится, когда мы все вместе. Но еще я очень хочу, чтобы ты был счастлив. Сейчас ты счастлив. И мы решили помочь тебе.

Хьюго несколько раз моргает, борясь с непрошеными слезами.

– Это… – Он качает головой. – Это невероятно благородно с вашей стороны, но я не могу позволить вам пойти на это.

– Все нормально, – говорит Оскар. – Мы просто будем блефовать.

– Да, и если они скажут «нет», мы уступим, – поддерживает его Айла. – У нас все равно нет других вариантов, и мы все хотим учиться там. Но мы считаем, что если покажем им свое единение, то это может помочь.

Хьюго качает головой.

– А если они поймут, что вы блефуете?

– Уж как-нибудь разберемся, – отвечает Альфи. – Но попробовать стоит, верно?

Хьюго пытается представить себе, как они впятером врываются в кабинет ректора, выдвигают свои требования, спорят от его имени. Сейчас у каждого из них разное выражение лица: Поппи полна решимости, а Джордж явно хочет всех защитить; Айла озабочена, а Оскар заинтересован, что для него совсем не свойственно. Альфи, конечно, просто раздувается от гордости из-за того, что делает доброе дело. Хьюго всегда умел читать по их лицам лучше, чем кто-либо, и он знает, что каждый из них хочет проявить свою любовь к нему. Но еще он знает, что не может позволить им сделать это.

– Вы потрясающие, – искренне говорит он. По правде говоря, все это немного выбило его из колеи. – И вы очень много значите для меня. Но разбираться с этим не обязаны.

– Нам не трудно, – говорит Айла. – Честно.

Поппи кивает.

– Мы просто хотим, чтобы ты был счастлив.

– И я буду, – говорит Хьюго. – Я хочу вернуться домой. Даже очень. А путешествовать отправлюсь следующим летом. Или на каникулах. Все хорошо.