Земля 2252

Кажется, помогло. Полегчало, твою мать! Андрей потянулся за куревом. Поднеся к сигарете зажигалку, обнаружил, что, ко всему прочему, трясутся руки. Так, спокойно, спокойно… Ливадов глубоко затянулся табачным дымом и еще раз внимательно огляделся по сторонам, насколько позволяла видеть ночная мгла.

Его окружала высокая, по пояс, трава. Бесшумные бронемобили основательно промяли ее колесами, а корабли пожгли соплами двигателей, но травы вокруг еще очень-очень много. Андрей находился на открытой местности; полная луна на безоблачном небе и ясная погода делали округу хорошо видимой. Впереди и слева угадывались островки из десятка деревьев каждый, и возможно, там вдалеке темнеет лес. Все бы ничего, только трава…Трава была сочной, напитанной соком, а воздух насыщен летними запахами.

Спина взмокла – в куртке жарко. Ливадов снял ее, оставшись в толстовке поверх майки, и ему не холодно! Но совсем недавно ежился от пронизывающего ветра у Ведьмина пруда, последние дни даже подмораживало по утрам. В который раз Андрей задался одним и тем же вопросом: что, черт возьми, происходит?

Ливадов присел на корточки и подсветил фонариком телефона ближайший кустик с тремя большими темно-синими бутонами, чем-то напоминающими тюльпаны. А вон еще цветы, уже другие, помельче. И еще! Андрей вновь выругался. Эти растения ему неизвестны, хотя в общем-то он и не силен в цветах, особенно в полевых, однако в конце сентября под Ярославлем цветы точно не распускаются.

Где он? Андрей посмотрел на экран телефона – сети по-прежнему нет. Пережитое этой ночью рождало в голове самые дурные мысли. Могли машины, которые доставили их к звездолетам, отвезти столь далеко, что они очутились в долбаной саванне где-нибудь в Африке?

Ливадов заскрежетал зубами. Ну бред же! Какая Африка? Он уже видел космические корабли, так почему бы броневикам не проехать через портал на другой конец света или вовсе в параллельный мир? Теперь понятно, по какой причине мобильник не ловит сеть! Стоп! Стоп! Стоп!

– Не торопись, паря, – сказал он самому себе. – Может, все не так, как кажется на первый взгляд. Как там учил майор Толстосумов? Досчитай до десяти – и хорошенько пораскинь мозгами.

Андрей медленно докурил сигарету и, вынув ее изо рта, долго и тупо разглядывал тлеющий бычок. Затем ткнул горячим концом в левую ладонь. Боль взбодрила, прогнала заторможенность.

Вновь посмотрел на телефон. Да, сети нет, но связь пропала у пруда, когда это все еще не началось…

Далеко в темноте раздался протяжный вой. Волки! Андрей выпрямился, вслушиваясь в ночь: тихо, больше не слышно. Волки водятся и у них, сосед Петрович ходит на этого зверя каждую зиму. Может, он все-таки поблизости от дома? Может, есть какое-нибудь разумное объяснение цветам и резкому потеплению? В любом случае надо выбираться из этой глуши, нужно найти людей. Часы показывали половину одиннадцатого, время еще не слишком позднее.

Только куда идти? Ливадов крутил головой, всматриваясь в темное небо. Он искал оранжевый отсвет, какой висит над любым крупным городом. Если Ярославль близко, то он поймет, куда направиться. Но в какую бы сторону Андрей ни обратил свой взор, небосвод везде одинаково черен.

Плохо дело. Надо взобраться на дерево и хорошенько осмотреться. Вон в той небольшой рощице есть высокие стволы. Андрей зашагал к островку из деревьев, что угадывались в темноте метрах в двухстах от него. Он опять вслушивался в мир вокруг себя, стараясь уловить шумы цивилизации: гул моторов на автотрассе, гудок тепловоза или корабля, хоть что-нибудь, говорившее о близости людей. Однако Ливадов слышал лишь звуки первобытного мира: крики ночных птиц, рычание невидимых зверей, стрекот насекомых. В ночи бурлила своя жизнь, – и как он сразу не понял, сколь много животных скрывает мгла? Андрей ощутил себя одним-единственным человеком среди десятков, а может, сотен километров окружающего пространства.

Но нет! Время для паники еще не пришло. Он шел к деревьям, вновь и вновь возвращаясь к событиям этой ночи. Женька! Как спасти сестру, если он даже не знает, кто ее похитил? Но он выручит малу́ю, рано или поздно, либо сдохнет. Не отступит!

И сперва нужно найти людей и разобраться, куда его занесло. Опять подумалось об одиночестве. О том, что он один на целой планете. Нет! Полная чушь! Все-таки сюда довезли на автомобилях, а не на звездолетах с номерами 042 и 043 и темно-красным кольцом на борту. Кто же они такие?..

– Сука! – Андрей выбросил из себя короткое слово, как плевок. Чтобы изгнать упаднический настрой, что вновь начал одолевать его.

Брел к роще, понурив голову, и поднял взор, только когда приблизился к деревьям вплотную. Ливадов остолбенел, мысли опять смешались. Прямо перед ним к небу поднималась высоченная пальма. В Абхазии, где прошлым летом… А! Какая разница, что было год назад!

– Твою же! – Андрей даже потрогал дерево, дабы убедиться, что перед ним именно то, что он видит.

Пальма! Хотя… Андрей пригляделся к кроне дерева. Перед ним высился четырехметровый папоротник – он узнал длинные ветви с характерными листьями. Вспомнилось, как школьная учительница говорила, что у папоротников не листья, а нечто иное, и приводила заумное название, которое конечно же забылось. Вайша или вайи, что-то типа того.

В лесу у них полно папоротников, да и в деревне встречаются, но едва ли с метр вырастают. А здесь – три огромных папоротника рядом с привычными осинами и березами. Как они вымахали в два его роста? Ливадов опять выругался. Впрочем, не суть важно, каким образом в русской глубинке появились тропические растения… Или, наоборот, важно? Он запутался. Андрей провел ладонями по ежику на голове и опустил их на лицо. Он мял физиономию и тер глаза, пока те не разболелись.

Нет, это не окрестности Ярославля, и дураку понятно, что он далеко, очень-очень далеко от родных мест. Но где? Ливадов полез на самую рослую осину, раскинувшую лапы у края небольшой рощицы. Он поднимался наверх, пока ветви могли удерживать его вес без риска сломаться, и забрался довольно высоко. Отсюда открывался отличный вид на окрашенную в черно-серые тона степь и темный массив леса к югу от него. Андрей хорошо ориентировался по звездам и легко определил стороны света, однако этим рекогносцировка и ограничилась.

Ливадова окружала лишь ночь, и ни одного огонька. Вокруг нет ни городов, ни деревень. Нет даже одинокой машины, которую он мог бы заметить по свету фар. Ни-че-го.

Где он? Куда попал? Андрей не знал ответа, но это точно не его мир. Он в чужом, другом мире либо где-то очень далеко от дома. Ливадов спустился за землю. Что делать? Куда идти? Он еще раз с затаенной надеждой посмотрел на экран телефона – сети как не было, так и нет, а заряда батареи только треть. Нужно выключить, чтобы растянуть время работы телефона, однако он не решился отключать устройство. Вдруг пропустит звонок? Глупо, конечно.

Он будет ждать рассвета, а потом определится, в каком направлении искать помощи. Андрей натянул куртку и уселся у осины, на которую только что залезал. Сложил руки на груди, оперся спиной о ствол дерева и, сомкнув глаза, чтобы чуточку вздремнуть, вырубился до утра.



Андрей продрал глаза. Свернувшись калачиком, парень лежал на траве; за ночь земля остыла, и он основательно продрог. На наручных часах «Восток» начало восьмого, рассвело. Ливадов поднялся, вспоминая минувшие сутки, и покачал головой. Не верится, но вот они, три папоротника, и он рядом с ними. Случившееся не дурной сон.

Включил экран телефона. Батарейка скоро сдохнет, а сеть так и не появилась. Когда телефон вырубится, прервется последняя призрачная нить с его прошлой жизнью. Теперь, судя по всему, у него она совершенно другая, и в этой новой жизни есть только одна цель – найти и спасти Женьку!

Андрей вновь полез на осину, чтобы оглядеться уже при дневном свете. Вскарабкавшись на верхушку дерева, Ливадов разглядывал лес и теперь не был уверен, что там, вдалеке, не джунгли. Он покосился на папоротники рядом с осиной и зло сплюнул. К лесу идти смысла нет, но тогда куда? Взор искал признаки людской деятельности: линии электропередач, шоссе или железку, мост, хоть какое-нибудь строение, – однако же ничего, ни одного следа цивилизации. Андрей крутил головой и силился отыскать хоть что-нибудь, но тщетно. Куда хватало взгляда, простиралась степь с разбросанными в травянистом море деревьями и кустарниками да изредка прореженная небольшими рощицами, а юг захватил лес.

Ливадов спустился, спрыгнув на землю. Он проголодался, и очень хотелось пить, а еще понять, что же ему делать. Андрей двинулся в противоположном от леса направлении, на север. Шел долго, уныло разглядывая однообразный пейзаж. Несколько раз замечал одиноких оленей. По крайней мере, так определил их для себя, когда они попались на глаза. Он слышал чье-то отдаленное рычание и шакалий смех, который возненавидел еще в Дагестане; часто мелькали перед взором разномастные птицы.

– Это не Ярославль, – постоянно повторял Андрей и шел дальше.

В руках появилась тяжелая ветка. Ливадов рассудил, что против серьезного зверя, который может встретиться на пути, травмат мало поможет, а первобытная дубина лучше, чем ничего.

Спустя час солнце начало припекать, и он снял куртку, а еще через час изнемогал от жажды, горло пересохло. К счастью, мучения долго не продлились. Он нашел воду! Ливадов опустился на колени и, сцепив ладони, принялся черпать холодную воду из широкого прозрачного ручья. Он пил жадно, громко фыркая и разбрасывая брызги.

– Как бы с собой набрать?

Утолив жажду, Ливадов сидел на песчаном бережку, испещренном отпечатками звериных лап, и размышлял о ближайших планах. По виску сбежала струйка пота. Он посмотрел на часы – одиннадцатый час, скоро полдень, начинается самая жара. Лучше переждать зной в рощице, до которой на глаз две сотни метров. Спешить-то некуда, он вообще не знает, куда ему спешить.

Роща была немаленькой – несколько десятков деревьев точно. Меж стволов рос густой кустарник, и по-хорошему не стоило переться туда – мало ли кто устроил там логово. Однако Андрея охватило безразличие: если его здесь растерзают, то так тому и быть. Только Женьку жалко…

Он добрался до благословенной тени – хотелось растянуться на зеленой траве и заснуть. Да желательно, чтобы навсегда.

– Раскис ты, братан, – невесело усмехнулся Ливадов.

Андрей встряхнул головой. Нет! Он не сдается и не сдастся, и будет переть по этой бесконечной саванне, пока не упадет. Спецназ непобедим! Вспомнилось, как сдавал на краповый берет. Тогда его не хватило на самую малость, он сошел на последнем отрезке и долго потом жалел, что дал слабину. До самой гражданки. Теперь у него нет права на поражение. Они с Женькой выберутся отсюда, он вернется в бригаду и получит свой краповый берет!

Злость, которая завладела Ливадовым, вернула силы и прояснила мозги. Он что-нибудь придумает, а пока надо отыскать еду. Андрей направился к кустарнику, на котором заметил крупные красные ягоды. Попробует их на зуб. Если вкусные, то, скорей всего, их можно есть. Имеется, конечно, риск отравиться, но выбирать не приходится.


Взгляд обнаружил, что за кустами что-то есть. Подойдя ближе, Андрей раздвинул листву и замер, не веря собственным глазам, а в животе стал холодный ком. В их деревне еще в советскую пору воздвигли монумент в память о Великой Отечественной. На сером граните выбили имена сельчан, которые ушли на войну и не вернулись. Была там и строка с именем его прадеда – Василия Ивановича Ливадова.

Андрей провел пальцами по буквам на камне. Он прочитал имя прадеда, сверху и снизу строки других павших героев, его односельчан. Перед Андреем тот самый монумент, а значит, он стоит посреди Лопыревки! В самом центре родной деревни!

Он дома, под Ярославлем. Но как? Будущее? Параллельный мир?

Ливадов отшагнул назад, пустым взором разглядывая гранит за зелеными листьями кустарника. Он закрыл глаза, заморгал. Если сошел с ума, значит, все, что произошло со вчерашнего вечера, оказалось его воспаленным бредом… О! Это было бы прекрасно! Плевать на себя, зато с сестрой ничего не случилось бы.

Позади раздалось рычание. Обернувшись, Андрей увидел, как в полусотне метров из кустов выходят волки. Не думая, Ливадов отбросил бесполезную палку и, выронив снятую куртку, кинулся к ближайшему дереву – сработали инстинкты. В прыжке ухватился за толстую ветку и ловким движением затащил натренированное тело наверх, потом еще и еще. Он успел прежде, чем рычащие звери добрались до высоченной липы, на которой Ливадов нашел спасение.

Его сердце бешено колотилось, мысли о том, куда занесло, отошли на задний план. Кабы волки нашли его совсем недавно, на открытой местности – тогда все, конец! Хоть в чем-то повезло за последний день. Андрей посмотрел вниз: десять серых хищников кружили под ветками. В этом новом мире волки не боятся человека. По меньшей мере одинокого.

Ливадов сощурился. А волки ли там? Один из зверей поднял морду, и Андрей отчетливо разглядел длинные изогнутые клыки, выпирающие из пасти. Как у саблезубых кошек! Да и размером они превосходят обычных волчар. Ливадов представил, что не успел добежать до дерева и эти твари настигли его. Андрея передернуло.

Почему-то подумалось, что саблезубые волки, как прозвал их Ливадов, надолго под деревом не останутся, но он ошибся… Андрей торчал наверху уже больше трех часов, зад ныл: толстая ветка, на которой он устроился, теперь казалась необычайно жесткой и неудобной. А волки преспокойно разлеглись на траве и ждали, пока он свалится. Дождутся, суки! Бесконечно долго он на дереве не просидит!..

Глянул на часы. Половина пятого, он на дереве уже полдня сидит! Попытаться пальнуть по волкам из травмата? Вдруг убегут? Андрей достал «макарыч» и с сомнением посмотрел на него: против этих зверюг бесполезная пукалка, но хоть что-нибудь ведь надо предпринять.

Что это? Ему послышалось? До Андрея доносился едва уловимый рокот мотора. Меньше чем в километре мимо рощи двигался уазик. Люди!

Ливадов стащил толстовку и, размахивая ею, не жалея горла, заорал! Скоро его заметили, автомобиль повернул к роще. Он спасен! Машина, которая приближалась к деревьям, не слишком походила на «козла», да и вообще модель была совершенно неизвестна Ливадову, но какая разница! Волки исчезли, и Андрей торопливо спускался вниз, травмат заткнул за пояс.

Джип, который остановился перед ним, имел трехдверный открытый кузов, лобовое стекло и дугу безопасности. На ней, поверх голов сидевших внутри людей, был закреплен тяжелый пулемет незнакомой конструкции.

Из темно-зеленого автомобиля выпрыгнули трое. Четвертый, водитель, остался за рулем, и двигателя он не глушил. Неизвестные были в камуфляже, чья расцветка тоже никогда не встречалась Андрею, зато вооружены были «калашами» – АК-74 с деревянным цевьем и прикладом. У всех троих в разгрузочных жилетах по десятку магазинов и две или три гранаты, нож. На левом плече каждого закреплена рация. На глазах тактические очки, головы обриты и без головных уборов.

– Привет, мужики!

Андрей улыбнулся и попытался состроить на лице максимально дружелюбное выражение. В ответ получил несколько прерывистых фраз на непонятном языке. Скорее на немецком, но Ливадов никогда не ладил с иностранными языками и засомневался. Точно только, что не на английском.

– Не понимаю. – Ливадов мотнул головой. – По-русски говорите?

Морды под масками переглянулись, и один из неизвестных вновь обратился к нему. Вроде как повторил то, что сказал чуть раньше. Андрей пожал плечами.

– Нет, не понимаю, – повторил он.

Двое крайних вскинули автоматы и нацелились на Ливадова. Тот, что был слева, направил дуло «калаша» на оружие Андрея.

– Эй! Вы чего? – Ливадов попятился и медленно поднял руки ладонями к чужакам. – Я безоружен. Это травмат!

Тот, что стоял в центре, как будто бы понял его. Он шагнул вперед и забрал у Андрея пистолет. Неизвестный с мимолетным интересом оглядел «макарыч» и спрятал его в кармане штанов, затем ткнул указательным пальцем к земле, пролаяв какую-то команду.

– Я не знаю, – процедил Андрей. Сука! Травмат его! – Не понимаю я.

Подошедший к Ливадову вновь ткнул пальцем книзу и вдруг дернул за ворот майки и за ремень джинсов.

– Раздеваться, что ли? – догадался Андрей. – Зачем?

Один из чужаков передернул затвор, и Ливадов подчинился. Неизвестные без особых эмоций следили, как он стаскивает с себя одежду. Когда разделся до трусов, потребовали отдать часы, снять кроссовки и носки. Телефон, ключи и прочая мелочовка вместе со стрелой, которой его обездвиживали, уже лежали в отдельной кучке.

Андрей потупил обозленный взор. Попал же он! Не к добру все это.

У неизвестного, который забрал травмат, включилась рация. Он отошел, переговариваясь с кем-то, но ненадолго. Вновь приблизился к Ливадову, кивнул и неожиданно ударил в солнечное сплетение. Задыхаясь, Андрей упал; пока хватал воздух, ему умело завели назад руки и замкнули на запястьях наручники.

– Мразь, – едва слышно прохрипел Ливадов, когда дыхание восстановилось. Он попытался подняться, и его пнули тяжелым сапогом, опрокинув на траву. Встать не позволялось!

Послышался звук мотора еще одного автомобиля – подъехал второй темно-зеленый джип с пулеметом, и там тоже находились четверо. Забрав все вещи Ливадова, первые погрузились и укатили, а Андрей лежал у колес прибывшего автомобиля и ждал неизвестно чего. Из джипа никто не выходил.

Ливадов попытался рассмотреть маркировку на шинах и обнаружил только черную резину без каких-либо обозначений. А ведь подумалось, что знакомый торговый знак вселит в него хоть какую-то надежду.

Когда начало смеркаться, раздался гул моторов. Приближалась целая колонна автомобилей. Из джипа наконец вылезли двое. Они подняли Андрея, и он увидел десяток грузовиков неизвестной марки. Грузовики ехали в сопровождении еще пяти джипов – словно стадо коров и пастушьи собаки.

Внешне грузовики походили на сто тридцать первые ЗиЛы. Первыми шли два кунга – за кабинами размещались окрашенные в тот же темно-зеленый цвет каркасные фургоны. Кузова остальных восьми везли клетки с людьми. Каждый человек сидел в отдельной секции, руки раскинуты и прикованы к ржавым прутьям. Пленники – в основном мужчины разных возрастов, кроме стариков. Последние два грузовика везли женщин и детей, тоже взаперти.

– Что же это? – произнес Андрей.

Все люди в клетках были раздеты, как и он. Кто они? Военная добыча? Рабы? И он теперь тоже раб?

Андрея толкнули прикладом. Его погнали к грузовику в центре колонны; затолкали в тесную клетку, где можно было сидеть, только поджав ноги. Наручники сняли, а запястья вдели в кольца на противоположных сторонах секции. Щелкнули замки.

– Как же так, – застонал Андрей.

Все хуже! Только хуже!