Земля мертвых
Часть 10 из 18 Информация о книге
– Выйдя на сайты по ссылкам на них, я заметила, что у «Эдоги» и «Компы» совпадают ознакомительные демонстрационные тексты. Совпадают в точности, включая грамматические и орфографические ошибки. – То есть это одни и те же ребята? – Несомненно. Меня заинтриговало другое: по текстам можно понять, что обе конторы обладали правом производить закодированные программы, например фильмы… – То есть возвращение к аудиовидео… – Вот я и подумала, что, если бы эти ребята затеяли новое дело, они торговали бы своей продукцией по дешевке. Я провела поиск в обратном направлении, отталкиваясь от этих фраз с орфографическими ошибками. На мой запрос базы данных предложили мне ООО, зарегистрированное в две тысячи пятнадцатом и в качестве названия имеющее аббревиатуру OПA. – У них есть сайт? – Ничегошеньки. И, кроме этого дурацкого текста, ни слова в Сети. Но я бросила клич знакомым гикам, и мне удалось получить кое-какую информацию. На самом деле они не поставщики услуг. Единственные данные, которые эти ребята кодируют, – их собственные фильмы. – Что за фильмы? – Порнуха. Я бы даже добавила волшебное слово «гонзо». Тенденция получила свое развитие в девяностые годы, после чего наводнила рынок до полного господства на нем. Название пошло от «гонзо-журнализма» семидесятых годов, когда репортер полностью погружался в материал, становясь одним из участников и героев своего сюжета. В порнографии это означало, что «режиссер» снимает собственные утехи с камерой на плече и собственным членом в качестве guest-star[27]. Никаких декораций, никакого сценария, никакого бюджета: только грубый секс. Благодаря нездоровой смеси банальности и крайне жестокого порно дешевый, плохо снятый при участии вашей соседки по лестничной площадке гонзо, вездесущий и бесстыдный секс нон-стоп, имел успех и приносил доход. – Выходит, Нина по меньшей мере дважды в жизни снималась в гонзо? – Можно сказать с уверенностью. И вполне вероятно, это всего лишь вершина айсберга. Стриптизерша, снимающаяся в порнофильмах, не сенсация века, однако Борнек не нащупал эту нить. – Твои компьютерные гении уже видели эти фильмы? – Нет. Но наслышаны о них. Из-за кодировки очень высокого уровня. – Эти видео более известны своей кодировкой, чем содержанием? – Да, можно и так сказать. – Зачем кодировать фильмы, которые в один клик можно найти в Сети? – Но только не эти. Чтобы посмотреть их, надо зарегистрироваться на анонимном сайте. В мире, где все доступно, запретить означает разжечь желание. – Но, расшифрованные, они сразу должны появиться онлайн, верно? – Нет. Программа блокирует любое копирование, не допускает никакой пересылки. В противном случае даже тот, кто заплатил, теряет фильм. Действительно, такие предосторожности были предприняты, чтобы пробудить любопытство. – Что нам известно об этих фильмах? – Похоже, это что-то очень и очень необычное. – Противозаконное? Барби неопределенно махнула рукой. Понятие легальности в области порнографии растяжимо – актеры всегда дают письменное согласие, что начисто исключает всякую возможность уголовного преследования. Сыщица открыла папку: она уже успела распечатать целые страницы тэгов с сайта. Корсо выхватил несколько строк в перевернутом тексте. Ключевые слова давали надежду: «ампутантка», «dwarf», что значит «карлик», «glory hole», то есть «дырка счастья». Этим последним термином обозначают довольно необычную сексуальную практику: в перегородке, чаще всего в туалетной кабинке, имеется отверстие, куда любой мужчина может просунуть свой член. С другой стороны стены к дыре приникает какая-нибудь женщина. – Кроме того, по словам моих приятелей, – продолжала Барби, – за этими заведениями якобы стоит некий гуру, по имени Ахтар Нур, который получил известность еще в девяностые, производя и распространяя специальную смазку, очень полюбившуюся жестким гомосекам. – А потом стал продюсером? – Если хочешь, да. Сперва он выкладывал в Сеть фильмы с «goo girls». Еще один термин для ценителей: «гибкие девчонки». Акробатика та еще; тут не сразу разберешь, с какого конца на них смотреть. – Потом Ахтар изобрел новый жанр, который он сам называет «биогонзо» или «органическое порно». Но с тех пор как он превратился в суперзашифрованного, чтобы смотреть его фильмы, необходимо быть членом клуба. По-моему, заглавные буквы «О» и «П» означают органическое порно. А последняя буква, «А», – просто инициал его имени, Ахтар. – Этот красавец есть в картотеке? – Нет. Он пакистанец или бенгалец, что-то вроде того. Иногда его можно обнаружить под фамилией Шафраз или Бухари. Его положение во Франции не очень понятно. Все свои клубы он организовал, используя подставных лиц. В настоящее время руководит чем-то вроде общины, где дозволены любые склонности. Сам он смешивает гонзо и тантрический секс под крепким соусом, чтобы, как обычно, достигнуть высочайшей кульминации. Нина не только снялась в нескольких лентах Ахтара, она, возможно, тоже разделяла его идеи, отрицающие нормы морали. Сочетание «нудизм/стриптиз» вполне могло переродиться в «тантризм/гонзо». – Барби, ты лучшая! – заявил Корсо, вставая со стула. – Где искать этого типа? – Его штаб-квартира расположена на улице Паради. Адресок пришлю. – Я из него кебаб сделаю. 13 Паркуясь, Корсо поклялся себе не изображать ни пуританина, ни поборника порнографии. Хотя он пока не знал, что такое «органическое порно», но в любом случае уже много чего повидал на своем веку. Он ничего не избежал за годы службы в бригаде по борьбе с сутенерством, прежде называвшейся полицией нравов. Были в его жизни и налеты на подпольные киностудии, где половину актерского состава представляли животные, и изъятые во время облав видеодиски, которые его коллеги смотрели с недоверием: двое мужчин, пожимающих друг другу руки внутри влагалища; и актриса Х, побившая все рекорды групповухи, отдавшись за один день почти тысячу раз; и другая чемпионка, способная стойко выдержать «тройное проникновение», но – внимание! – только анал… Корсо прогнал эти воспоминания, он выкинул из своей жизни Эмилию, которая, хотя и в другом плане, тоже множила свои достижения. Он стремился лишь к покою, душевному равновесию, гармонии… Производственные помещения компании «ОПА» располагались в одном из ветхих строений с внутренним двором, где прежде находились хрустальные мастерские или фарфоровая мануфактура. Разумеется, на первом этаже никакой таблички или иного упоминания о фирме по кодированию. Но Барби точно указала им местоположение: третий этаж, налево. Корсо проскользнул в тень лестничной клетки, где в зарешеченной шахте царствовал огромный грузовой лифт, и, не зажигая света, поднялся по ступенькам. На третьем этаже он коротко позвонил в дверь – пока что он был просто посетителем. В течение минуты никакого шевеления. Он снова позвонил. Еще две минуты. Похоже, никого. Было три часа дня. Возможно, Ахтар в разъездах. Однако инстинкт подсказывал полицейскому подождать еще немного. Наконец на пороге появился человечек с очень темной кожей и прилизанными волосами. Босоногий, одетый в белую тунику и пижамные штаны, в темноте коридора он казался призраком. Здесь явно жили за закрытыми ставнями. – Господин Ахтар Нур? Человечек принялся покачивать головой из стороны в сторону. Корсо показал полицейский значок. – Я могу войти? Ахтар посторонился, чтобы пропустить его. Корсо разглядел гуру тантрического секса вблизи: морщинистая кожа, волосы напомаженные, но растрепанные: похоже, тот только что пробудился после сиесты. В темноте проступали очертания большой комнаты, обставленной на восточный манер: на полу ковер, стены в драпировке, мебель без ножек – словно бы для того, чтобы жить исключительно вприсядку. Сильно пахло карри и еще какими-то специями. – Хотите chai? – неожиданно высоким голосом спросил хозяин, кокетливо приглаживая волосы. В ответ Корсо только отрицательно покачал головой. Сделав еще несколько шагов, он заметил в углу стол с выстроившимися на нем в ряд включенными компьютерами. Они были единственным источником света, но на мониторах застыли только неподвижные тусклые картинки. Корсо пересмотрел свое мнение: он застал Ахтара не во время дневного сна, а в самый разгар работы. И прежде чем открыть ему дверь, индус успел закодировать каждый экран. – Я вам помешал? – Кое-какой просроченный монтаж. – Индус засмеялся, извиняющимся жестом сложив руки. – Вас не затруднит разуться? Корсо сделал вид, что не услышал. Его одолевало все более сильное раздражение. Он не сводил взгляда с изливавших белесый свет закодированных экранов. – Вы уверены, что не хотите chai? Или sandesh? Это такие бенгальские пирожки, которые… – Брось болтать, Ахтар! – резко перебил индуса Корсо, встав прямо перед ним. Полицейский уже отказался от своих добрых намерений. Тяжким будет это пробуждение для тантрического гуру. 14 – Покажи-ка мне, над чем ты трудишься… – Никак не могу, это конфиденциально. В полумраке черное с красноватым отливом лицо Ахтара напоминало блестящий панцирь крупного скарабея. – Тебе следовало бы знать, что для полиции ничего конфиденциального не существует, – сказал Корсо, толкнув его в кресло на колесиках, стоящее рядом с монтажным столом. – Все закодировано, я… – Поясни-ка мне, что тут за картинки, Ахтар, – приказал полицейский, опершись обеими руками на его плечи. – Бояться тебе нечего. Я еще и не такое видал. Разве что бизнес у тебя нелегальный. – Что вы, ни в коем случае! Моя компания… – Коды! Стоя позади продюсера, Корсо достал «зиг-зауэр», подал пулю в патронник и приставил оружие к уху Ахтара. – Начинай с первого экрана слева. Если попытаешься что-то стереть, снесу тебе башку.