Земля мертвых
Часть 14 из 18 Информация о книге
– Мне кажется, она ему позировала… – Где я мог бы увидеть его полотна? – Понятия не имею. – Может, у него есть галерея? – Говорю же, я ничего не знаю! – Подумай. Майк провел ладонью по бритому черепу: – Он носит шляпу. – Шляпу? – Ага, она сама однажды мне сказала. У него странная манера одеваться. Белые костюмы, шляпы… Вроде сутенера двадцатых годов… Это не вязалось с образом скрытного человека. Хорошо бы все перетрясти и посмотреть, что оттуда выпадет. И все же ему удалось нехило продвинуться по сравнению с расследованием Борнека. На прощание Корсо помахал Фрейду, но, сделав несколько шагов, передумал: – И последняя вещь, одна деталь… – Что еще? – Почему вы все бритые? Майк злорадно улыбнулся: – Придумка Ахтара. Это ставит нас особняком. К тому же так более практично. – Для чего? – Для минета. 17 Группа ждала его в зале для совещаний. В Берси компьютерщики при «любезном участии» Ахтара уже взялись за раскодирование фильмов – их там было много тысяч. – Ну и как впечатление? – Омерзительно, – ответил Людо, которого, однако, это вроде бы не испугало. – Девушки и правда жутко страдают – их используют и в хвост и в гриву. Мы пока не добрались до фильмов Нины, но они должны быть в духе всего остального… – Список абонентов? – Тоже в процессе дешифровки. Программисты считают, что мы получим только IP-адреса компьютеров. А потом придется определять их владельцев. Пока мы не установили их личности. – Что насчет актеров, актрис? – У Ахтара есть сквозная картотека, но это ничего не дает. Все работают под псевдонимами. Никакой административной информации. – И никаких расчетных листков? – Нет. Они все добровольцы. Надо быть совершенно ненормальным… – Вы позволили Ахтару позвонить его адвокату? – Нет. Ждем, когда обнаружим в фильмах что-нибудь погорячее, чтобы предъявить ему обвинение. – Хватит искать вслепую. Девушки превращаются в кровавое месиво. – Он утверждает, что это трюки. – А гигантские члены? А предметы, которые засовывают им во влагалище, в задний проход? Людо пожал плечами: – Свободный обмен по обоюдному согласию между взрослыми людьми. Есть контракты, подписанные девушками. Ахтар объяснил, что он избавляет их от иудео-христианских цепей, сковывающих табу нашего склонного к притеснению личности общества, и так далее. Мы продолжаем раскодирование фильмов, но, если мы не обнаружим в них детей и животных, Мсье Луаяля[30] придется отпустить. Людо прежде трудился в бригаде по противодействию сутенерству и, как, впрочем, и все в этой комнате, знал, что единственная возможность прижать торговца порнографией – это привлечение им к съемкам малолетних детей и использование животных в актах зоофилии. Статья 521-1 Уголовного кодекса предусматривает наказание за «факт публичного или не публичного использования опасных услуг или услуг сексуального характера или осуществление акта жестокости по отношению к домашнему, прирученному или содержащемуся в неволе животному…». Известно даже одно судопроизводство по делу о применении сексуального насилия по отношению к пони… Корсо велел коллегам не ослаблять усилий и продолжать копаться в выгребных ямах, установить потребителей и посредников, а индуса держать в камере, лишив его возможности связаться с кем бы то ни было. – Прокуратура решит. – Согласен. Сделав глубокий вдох, сыщик сообщил им сенсационную новость из Везине: у Софи Серей был любовник. Далее последовали распоряжения. Сегодня же ночью провести молниеносный обыск в квартире Софи с целью обнаружения какой-либо информации, касающейся неизвестного. Вернуться в «Сквонк», еще раз допросить коллег Нины Вис. Прочесать рынок современного искусства в поисках следа художника, носящего белые костюмы и борсалино и (может быть) посвятившего свое творчество стриптизершам или порноактрисам. Парня, подхватившего старую традицию художников «Мулен Руж». Арни перебила его – для важности она нацепила очки с толстыми стеклами, что неожиданно придало ей сходство с учительницей: – Я как-то не въезжаю. Мы что, остановим расследование в отношении гонзо? – С чего бы вдруг? – А кто будет заниматься подписчиками Ахтара, партнерами Нины и всем остальным? – Вызовем подкрепление. – Почему бы не Борнека? – съязвил Людо. – Оставь Борнека в покое. Он скоро свалит в отпуск. – Сегодня вечером у половины управления начинаются отпуска, – уточнила Арни. – Узнайте у Бомпар, кого она может нам подкинуть. Завтра заново пройдемся по всем пунктам и решим, кто кого допрашивает. Сыщики переглянулись: что же получается? Во-первых, этой ночью они работают, а во-вторых, в ближайшие выходные им наверняка предстоит дежурить. – Кришна тоже сегодня вечером уезжает, – осмелилась заметить Барби. – Пусть отменит отпуск! С этими словами Корсо распрощался со всеми и направился к себе в кабинет. Ему требовалось спокойно подвести итоги: всего за несколько часов они обнаружили два исключительно важных следа. Он даже не рассчитывал на такое с первого же дня. – Стефан! Он обернулся: вслед за ним в коридор вышла Барби с папкой в руке. Он подумал, до чего же у нее странный вид. В хорошие дни она напоминала подвыпившую Мэри Поппинс, которая могла обладать некоторой привлекательностью – при условии, что вам нравятся старомодные манеры и tapestry bags[31]. – Я нашла соответствие с увечьями Нины. – Ты успеваешь пахать по другому делу? – удивился он. – Я умею заниматься двумя вещами одновременно. Вообще-то – тремя, потому что именно она уже раздобыла Верана, маэстро веревочных узлов, и, прошерстив счета Нины, вычислила Ахтара… В поразительных рабочих качествах Барби было что-то вызывающее, вечно создавалось впечатление, будто она успела вскочить в предыдущий поезд – в отличие от всей группы, включая его самого. Она открыла картонную папку, в которой находились цветные ксерокопии. – Это полотна Франсиско Гойи. – Пошли ко мне в кабинет. Корсо закрыл дверь и предложил Барби разложить снимки поверх своих собственных документов. – Слыхал про такого художника? – спросила она. – Ты меня что, держишь за полного идиота? Корсо узнал известные картины: портреты представителей мадридского королевского двора, знаменитое полотно «Расстрел повстанцев в ночь на 3 мая 1808 года», репродукции «Pinturas negras»[32]: «Два старика», «Шабаш ведьм», «Собака»… искаженные, пугающие лица. Барби выбрала несколько картинок и выложила их сверху: – Взгляни сюда: ничего не напоминают? Это были жуткие портреты в красных и светло-коричневых тонах, лица, раздираемые безумным воплем или саркастическим смехом (определить невозможно), с доходящими до ушей уголками губ – в точности как на изуродованном лице Нины. – Они тоже из серии «Pinturas negras»? – спросил он, взяв одну ксерокопию: изображение мужчины с изможденным лицом и скованными цепями запястьями. – Нет, их называют красными, «Pinturas rojas». Это маленькие живописные полотна, обнаруженные несколько лет назад и приписываемые Гойе. Каторжник, ведьма, умирающий. По всей очевидности, в них Гойя обратился к самым чудовищным воспоминаниям. – Где находятся эти произведения?