Зеркало любви

– А власть они как делить будут? – Вопрос для Тальфера был не лишним. Власть – по определению не колбаса, на части не поломаешь. И потому умные люди не участвуют в заговорах. Они понимают, что побеждает тот, кто останется в живых. А вот когда начнут резать претендентов… вот ведь загадка?

– А мне, простите, не докладывали. Знаю, кто в заговоре, и то в основном от Ласти. Принца использовали, как уличную шлюху, потом выкинут. Или отцеубийцей представят. Ласти убили. Трион-младший и убил, лично ручки запачкать не побрезговал, паскуда…

– Жаль, доказательств у вас нет, – вздохнул Рид. – Слова – это хорошо, но мало.

Вереш фыркнул.

– Вот это – подойдет?

На столе появились два кольца, одно из которых принадлежало его высочеству, а второе – загадочному «господину», виконту Триону, потом несколько писем, собственноручно написанный рассказ Ластары…

Два письма были полуобгоревшими, но почерк был отлично знаком Риду. Канцлер.

– Ласти их из камина вытащила.

– Вы попросили?

– Она сама, пока еще по уши не влюбилась…

В письмах не было ничего «такого», там не было написано «подложи под принца Сорийскую» или «пусть этот кретин отравит отца», но…

Фамилии, рода, какие-то поместья. Матильда с Маленой и десятой части не знали, а вот Рид что-то понимал. Пробежал глазами, протянул Тальферу.

– Готовились, мрази. Заранее имущество делили.

Тальфер тоже что-то понимал, Матильда это видела.

– Моей фамилии там нет? – спросила она.

– Почему же, вами собирались купить Триона, – ткнул пальцем в одну из строчек Барист. – Просто вы при дворе не появлялись, только один раз, вот и не познакомились.

– Зачем его покупать? – удивилась Матильда, скромно умалчивая, что и познакомились, и даже потанцевали.

– Судя по письмам, канцлер прикидывал, что и кому достанется. Тарейнские – не королевский род, его бы просто не приняли наши аристократы. Это вообще дикая афера.

– Зато ему есть за что обижаться на короля, – вздохнул Рид. – Я знаю, мама рассказывала.

Все, кто сидел за столом, изобразили напряженное внимание.

– После моей матери у короля была следующая любовница. Мать Леонара Тарейнского. И кончилось это для нее тоже плохо. Мой отец просто убил мою мать, а вот жена старого Тарейнского… там было много чего. Скандалы, ссоры, надо полагать, и дети это видели, в результате женщина сошла с ума. Жить она осталась, но в монастыре.

Замечательно. Тут совпадали мысли и Матильды, и Малены. И наверняка дети это видели. И… кстати говоря. Есть несколько разных видов безумия. Есть то, что в результате болезни, кстати, это и в наши времена не редкость. Перенес, к примеру, человек менингит, ну и последствия сказались. Или, там водянка мозга… медики больше перечислят.

Это не страшно. То есть страшно, но по наследству не передается.

А вот если у дамы что-то такое было изначально… какой-то сдвиг. Если почитать про старинные дворянские семьи, быстро понимаешь, что там через одного не псих, так шизофреник. Роднились-то между собой, в пределах достаточно ограниченного круга, вот и всплывали рецессивные гены с разными «приятными сюрпризами». И это вполне могло отразиться и на детях.

А что канцлер вполне нормально выглядит и работает… и что? До какой-то грани реальности любой шизофреник или, там, маньяк… вон, доктора Лектера вспомнить. Или Чикатило! Милейшие, в сущности, люди. До определенного момента. А потом спасайся, кто может.

– Ага. То есть ваш отец, маркиз, наставил рога и Тарейнскому, – сообразил Барист. – Уж простите… а еще одного бастарда у Арреля быть не может?

Рид пожал плечами:

– Мне об этом не сообщали, отцу, полагаю, тоже. Он бы сына признал.

– Тогда все понятно. Тарейнский был обижен, затаил злобу, ну и… последствия сказались. Через тридцать лет. Замечательно, – подвела итог Матильда. – Всегда считала, что детские обиды – самые крепкие. Ладно, с этим ясно. Действительно, дети могли сильно обидеться за мать и помнить зло долгие года. А Трион-то с чего завелся?

– Тут я могу подсказать, – вздохнул Вереш. – Ласти так поняла, что он небогат.

– Трион?

– Виконт. Отец у него – глава департамента и абсолютно честный человек. Такое тоже бывает.

Барист кивнул:

– Я бы знал, если бы он воровал или взятки брал. Но граф Трион – как стеклышко.

– А ведь он не из богатых. Его боятся, а дом у него в столице – паршивый. Выезд – тоже, дорогих коней он покупать не может, да и много чего еще не может. А хочется. Не ему, сыну…

«Вырастил мажорчика», – проворчала исключительно для подруги Матильда.

«Чем удобрял, то и выросло, – согласилась Мария-Элена, так же, для сестренки. – Кстати, тебе Ромуальд не понравился?»


«Нет. И вообще, я подумываю о покупке ошейника с шипами. А еще плетки и намордника».

«Брр… не жалко тебе собак».

«А уж как мне не жаль разных виконтов! Маркиз – и точка».

– Радует, что мне не придется за него замуж выходить, – вздохнула уже вслух Матильда. – Вы не возражаете, господа?

Рид сверкнул глазами.

– Пришибу негодяя!

Малена улыбнулась ему.

– Нет уж. Лучше я его сама отравлю. У меня и яд остался… кстати – для кого? Я его из стола Ластары стащила, когда у вас была.

– Для короля, – честно ответил Вереш. И принялся хохотать.

Барист поглядел на него как на идиота:

– Что смешного?

– Вы его подменили? Да? Миледи?

– Да.

– А они ждут, когда король… того, а он – не того…

Истерику Вереша оборвало только появление сковороды с шикарной яичницей, минимум из двадцати яиц. Из нее кокетливо виднелась ветчина, сияли солнышки желтков, зеленела какая-то местная трава вроде укропа…

Маркиз там, герцогесса… Облизнулись – все. Поблагодарили и накинулись на сковороду так, что через пять минут от яичницы остались только воспоминания. И откинулись на спинки стульев.

– Это я заберу, – первым нарушил тишину Рид. – Покажу Осту. Боги милостивые, как ему такое сказать?

Барист вздохнул.

– Я тоже об этом думал. Но… сил не хватило.

– Окаянства, – отозвалась Матильда. – Господа, я правильно понимаю, что вы сейчас поедете во дворец?

– Практически, – согласился Рид.

– А куда еще?

– В храм. Мы сейчас, все вместе, едем в храм.

– Зачем?

– Жениться, – просто ответил маркиз. – Может, меня сегодня или завтра убьют, а так… Мария-Элена Домбрийская, ты выйдешь за меня замуж?

И что могли ответить на это девушки?

Только одно слово:

– Да!





* * *


Барист смотрел на парочку сумасшедших перед собой – и не мог поверить.

– Вы… вы с ума сошли?

Рид покачал головой, и синхронно с ним качнула головой Малена.

– Нет. Что в этом удивительного?

– Вы знакомы всего… часа три.

– А кажется, целую вечность. – Матильда даже не сомневалась в своем решении. Замуж, и только замуж. И никак иначе.