Золотая клетка

Ингрид Ханссон вытерла рот салфеткой.

– Так что ж, название «Ревендж» не имеет никакого отношения к разводу? – спросила она. – До меня дошли слухи, как вы подавали эту идею инвесторам.

Фэй рассмеялась.

– Всякая хорошая продукция начинается с хорошей истории. Потом эти истории становятся крылатыми и распространяются по социальным сетям со скоростью света. Не буду утверждать, что это было некстати. Более того, это отличная бизнес-идея – найти некий общий фактор, объединяющий большинство женщин.

Ингрид кивнула и перевела разговор на прибыль, финансовый отчет, завоевание международного рынка и престижные рекламные премии, которые фирма «Ревендж» получила за свой маркетинг. А также задала несколько вопросов о личных инвестициях Фэй, в первую очередь в недвижимость, которые мощно способствовали приросту ее состояния. Фэй охотно делилась информацией и советами. Ей нечего скрывать. Во всяком случае, в финансовом плане.

Спустя полчаса интервью подошло к концу. Ингрид Ханссон покинула офис Фэй в старинном доме на улице Биргер-Ярлсгатан. Стоя в оконной нише и позволив себе недолгую передышку, Фэй задумчиво разглядывала журналистку, идущую по улице.

Когда карусель завертелась, все стало происходить с головокружительной скоростью. Три года, прошедшие с момента развода, превзошли самые смелые ожидания. Фирму «Ревендж» ждал гигантский успех – он оказался даже больше, чем Фэй могла мечтать. Она недооценила ту пробивную силу, которую могли обрести ее рекламные кампании и продукция. Женщинам очень понравился ее подход к делу, и уже через полгода универмаги во Франции и Великобритании закупили лицензии на продажу товаров «Ревендж». В США она только что подписала контракт с одним из крупнейших дистрибьюторов.

Важнейший прорыв товарного знака произошел благодаря Инстаграму. Влияние Паулины Дафман, Ольги Никлассон и их подруг – законодательниц мод – на умы молодых женщин оказалось сильнее, чем она могла надеяться. Для сотен тысяч женщин нового поколения по всей Швеции они стали новым идеалом. Софи Лорен, Мэрилин Монро и Элизабет Тейлор XXI века. Все, что было у них, мечтали носить и другие женщины. Все, что они покупали, бежали покупать другие. Будучи послами «Ревендж», они написали у себя на страницах вдохновляющие тексты про girl power[17], разрекламировали продукцию, как нельзя лучше соответствовавшую феминистским течениям в Швеции. Фирма «Ревендж» заявила о себе на редкость вовремя.

В минуты припадков тихого цинизма Фэй задавалась вопросом, какой феминистский посыл заключался в фотографиях в бикини, где хорошо тренированные ягодицы были направлены прямо в камеру, или в рекламе чаев для похудения. Однако Крис сурово ответила ей, что иногда приходится довольствоваться тем феминизмом, который предлагается на данный момент, и что путь к успеху не бывает идеально прямым. В целом же в Сети полно знаменитых мужчин, выкладывающих фото своего обнаженного торса и рекламирующих белковые коктейли. Так в чем же разница?

Созданный ею интернет-магазин, где был специальный форум, на котором женщины могли поделиться своими историями о том, как они отомстили своим мужьям, едва справлялся с лавиной спроса. На форуме образовалось море рассказов. Каждый день появлялись новые – похоже, им не было конца. Другим решающим инструментом оказался Фейсбук. Там они могли адресовать свои объявления как раз той целевой группе, которую хотели охватить: сознательным, высокообразованным женщинам. Эти покупательницы обладали необходимыми ресурсами, чтобы платить более высокую цену. Поначалу все продажи шли через Интернет. Когда настала пора универмагам Ирены Арнель включить «Ревендж» в свой ассортимент, Фэй поняла: нужно придумать что-нибудь этакое, чтобы закрепить успех и налет мистики, созданный в Сети. Обратившись к дюжине артисток, писательниц и актрис, она попросила каждую создать дизайн своей собственной упаковки. С полной творческой свободой. И при поддержке гигантской рекламной кампании в соцсетях. Потом все это продвигалось под магическим заголовком «Ограниченный выпуск».

Молодые женщины выстраивались в очереди у дверей универмагов, чтобы купить ту продукцию «Ревендж», на которой их кумиры изобразили свой посыл сестринской солидарности. Неожиданно фирма вышла на новые целевые группы. В своем крошечном ограниченном сегменте им удалось создать ощущение революции.

У двери послышалось покашливание Керстин.

– Сегодня ты забираешь Жюльенну в четыре.

– До того назначены какие-то встречи?

– Нет, ты ведь просила дать тебе сегодня немного свободного времени после обеда.

– Да, точно. Спасибо.

– Увидимся вечером дома, – сказала Керстин и закрыла дверь.

Казалось, она сегодня в напряжении – Фэй задалась вопросом, в чем дело. Потом вспомнила – в обед Керстин навещала Рагнара. После таких визитов она всегда была не в духе. Когда Фэй спрашивала, зачем она продолжает туда ходить, Керстин отвечала: «Несмотря ни на что, я его жена. Я хожу туда, чтобы сотрудники не начали звонить мне. Кроме того, мне доставляет удовлетворение видеть его лежачим. Беспомощным. Но я всегда представляю себе, как однажды положу подушку ему на лицо и буду держать, пока он не задохнется».

Фэй снова взглянула в окно. По улице несся оживленный поток машин. Оставалось не так много времени до октября, когда фирма «Компэр» после многочисленных разговоров и догадок будет зарегистрирована на бирже. Тогда можно будет перейти ко второй части плана. После нескольких лет упорного труда все будет зависеть от того, насколько успешно ей удастся в ближайшее время все провернуть. Взяв сумочку, в которой лежал недавно купленный ноутбук, Фэй вышла из офиса. В галерее магазинов «Стюрегаллериет» нашла кафе, где бо́льшую часть посетителей составляли учащиеся близлежащих гимназий, прогуливавшие уроки.

Она рассеянно слушала их разговоры – кто-то обсуждал, какую сумочку от «Гуччи» желает себе на день рождения, а кто-то жаловался, что придется ехать на Рождество с родителями на Мальдивы: «Там же совершенно нечем заняться!» Заказав кофе у равнодушной официантки, Фэй уселась за столик в углу, открыла компьютер и подключилась к Wi-Fi. С момента рождения Жюльенны у Яка не менялся пароль. За все годы их совместной жизни он менял его всего два раза. К тому же бывший склонен к ностальгии…

По крайней мере, всегда таким был.

Первые документы на «Компэр» были сохранены в виде pdf-файлов на его адресе gmail. Но, чтобы она могла войти туда, требовалось, чтобы пароль оставался таким же, как в его компьютере: Julienne2010. Поднеся белую кофейную чашку к губам, Фэй заметила, что руки у нее дрожат. Все, что она делала в последние три года, делалось ради этого момента. Теперь все зависело от того, остался ли Як верен своим привычкам, поленился ли поменять пароль.

Вписав буквы и цифры в поле, она нажала на кнопку «подключиться».

Неверный пароль.

Она попробовала еще раз.

Неверный пароль.

Фэй подавила яростный вопль. Этот гад все же сменил пароль! С грохотом захлопнув крышку компьютера, она встала и вышла из кафе.

Что теперь делать? Ей позарез нужно проникнуть в его почту.

Десять минут спустя Фэй вернулась в свой офис. Едва она вошла в двери, как с неба посыпались первые капли дождя. Керстин вопросительно посмотрела на нее.

Фэй отрицательно покачала головой.

– Попроси Ниму зайти ко мне, – сказала она и поспешила в свой кабинет.

Нима, тощий субъект с бледным лицом и волосатыми руками, был компьютерным специалистом «Ревендж» – начисто лишенный социальной компетенции, но гений и светоч во всем, что касалось IT.

Повесив пальто на вешалку, Фэй ждала его, сидя за своим письменным столом.

Пару минут спустя он, появившись в дверях, спросил:

– Нужна моя помощь?

Фэй улыбнулась.

– Проходи, – сказала она, сделав жест в сторону стула для посетителей.


Нима сел, нервно вертя пальцами.

– Что-то сломалось?

– Вовсе нет, – ответила она с обезоруживающей улыбкой. – Напротив. Мне нужна твоя помощь в одном деле. Это глубоко личное.

– О’кей.

– Речь идет о моей дочери Жюльенне. Она получила в подарок компьютер, и меня тревожит, не заходит ли дочь на неподходящие страницы. Хочу контролировать, что Жюльенна на нем делает. Я, знаешь ли, настоящая квочка – все время волнуюсь за свое чадо…

Нима кивнул.

– Понимаю.

– Можно ли что-нибудь сделать?

– Какого рода информация тебе нужна?

– Ее пароль от Фейсбука и все такое. Как тут не волноваться – там дети могут общаться с кем попало, а они так наивны…

Нима наморщил лоб.

– Это можно сделать. Предлагаю тебе установить на ее компьютер кей-логгер. Тогда ты сможешь все видеть, даже не заходя в ее соцсети.

– А как работает этот самый…

– Кей-логгер. В общем, ты активируешь его на ее компьютере. После этого в любой момент можешь загрузить все, что было набрано на клавиатуре, в обычный текстовый файл. Проще говоря, каждое нажатие на клавишу регистрируется. Тогда тебе не придется заходить в ее Фейсбук или Снэпчат.

– А нет риска, что она его обнаружит?

– Нет, если кей-логгер будет спрятан среди других файлов. Он скрыт среди фоновых программ. И все тайно записывает.

– Отлично. Где мне взять его?

– Минутку, – сказал Нима и поднялся.

Вскоре он вернулся с черной флэшкой.

Фэй отодвинула стул, Нима вставил флэшку в компьютер и показал ей, как установить программу.

– У меня самого есть дети, так что я тебя прекрасно понимаю, – сказал он.

Фэй удивленно взглянула на него. Она даже сомневалась, что у него есть девушка.

– А я и не знала…

– Астрид. Ей десять, и она висит в Сети целыми днями. Ясное дело, родителям приходится поволноваться.

– Должно быть, ты родил ее в очень юном возрасте.

– Мне было двадцать. Кстати, это было, как ни странно, запланировано. Я всегда был серьезен не по годам.

– И ты по-прежнему вместе с…

– Юханной. – Произнеся ее имя, Нима просиял. – Да, мы с ней женаты и счастливы вместе.

Фэй приподняла бровь. Люди не переставали ее удивлять.

От больших денег с людьми что-то происходит. В те времена, когда Фэй еще называлась госпожой Адельхейм, родители других детей звонили ей перед каждыми выходными, чтобы пригласить Жюльенну на праздник или в парк развлечений. Чуть не лопаясь от усердия, они изо всех сил делали вид, что это их дети хотят поиграть с Жюльенной. На самом же деле просто хотели приблизиться к ней и Яку. К Яку, если уж говорить начистоту. Она воспринималась скорее как приложение – легкий способ познакомиться с успешным человеком. Через Жюльенну все эти люди надеялись войти с ними в контакт, получить приглашение на ужин, побыть в их тени в надежде заразиться успешностью.

После развода они перестали с ней здороваться. Телефон молчал. В их глазах район Эншеде казался ничем не лучше Могадишу иди Багдада. Никто из родителей, живущих на Лидингё, не послал бы туда свое чадо – во всяком случае, не приставив к нему охранника и не сделав прививки от всех болезней. Вместо этого они стали звонить Яку, а он, в свою очередь, делегировал эти разговоры Ильве, которой приходилось тратить массу времени на координацию походов на праздники и прочие развлечения с другими детьми в те выходные, которые Жюльенна проводила у них, – а это случалось теперь примерно на одни выходные в месяц.

После успеха Фэй с ее «Ревендж» все коренным образом изменилось.

Жюльенна начала ходить в Эстермальмскую школу. Як хотел отдать ее в частное учебное заведение «Карлссонс», куда ходили королевские дети, или в школу в Фридрикховском замке, куда, по слухам, собирался отдать своих сыновей сам Златан Ибрагимович[18], однако Фэй твердо сказала «нет». Она не желала, чтобы Жюльенна в подростковые годы сидела и громко жаловалась по поводу отдыха на роскошном курорте.

В Эстермальмской школе нечасто встречались дети из малообеспеченных семей, однако здесь далеко не все считали само собой разумеющимся, что лето проведут в Марбелле или Нью-Йорке, зимние каникулы – на Мальдивах, да еще поедут в феврале кататься на лыжах в Вербье или Шамони.

Жюльенне все очень нравилось. Фэй была для нее солнцем, а Керстин – луной. Выходным у Яка она заранее радовалась, но всегда была молчалива, когда возвращалась домой. Как обычно, отец обещал куда больше, чем мог для нее сделать.

Фэй припарковала машину на Банергатан. Жюльенна ждала ее на скамейке у лифта, склонившись над планшетом. Фэй села рядом с ней – дочь не заметила ее прихода. Только когда мать слегка толкнула ее в бок, она подняла глаза от экрана, засмеялась и обняла Фэй.

– Во что ты играешь?

– В покемонов, – ответила Жюльенна и засунула планшет в рюкзачок.