Звездный волк

– Ты знаешь, ты Посланник! Я следил за тобой и вёл сюда, в пункт управления. Все те, кто проник сюда, не имея для этого права, погибли. Я их убил.

– А почему ты решил, что я имею право? Что я Посланник?

– Ты же Посланник, ты слышишь! Ты чувствуешь меня, я знаю! И я чувствую тебя. Ты неуверен, растерян, но ты Посланник! И ты можешь меня разбудить.

– А разве ты спишь? Я ведь с тобой разговариваю, мы чувствуем друг друга.

– Сплю. Спит моё тело, которому приказали уснуть. Я сплю уже долго, так долго, что потерял счёт годам и векам. Я летал меж звёзд, в меня влетали корабли, во мне жило множество живых существ… А теперь я сплю, и только эхо воспоминаний проносится у меня по телу. Я впитывал свежую пищу, ловил её от горячих звёзд! Я носился между ними как комета, а теперь моё тело уснуло на века. Ты разбудишь меня, Посланник? Или мне снова спать много веков и тысячелетий?

– Что ты делал с кораблями, которые влетали внутрь тебя? – Славу охватил азарт исследователя. Он чувствовал, что истина близко, что вот-вот узнает её и поймёт!

– Я лечил их. Они росли во мне. Я ухаживал за ними. Мои хозяева вырастили меня для того, чтобы я ухаживал за их кораблями. Я помню, как они роились, влетая и вылетая из меня, а потом я мчался, мчался меж звёзд и пил их горячую энергию!

«Ни хрена себе! Корабль-матка? Корабль-база?! Это какого же он должен быть размера?! Чтобы в него влетали корабли? Роились, понимаешь. Вот это я забрёл! Как же его «разбудить»?!»

– Это ты поддерживаешь гравитацию в себе и рядом с тобой?

– Да. Часть моих органов не спит, иначе я никогда не мог бы проснуться. Ты разбудишь меня?

– Ты можешь мне обрисовать схему твоих органов и всего тела, чтобы я мог скорее приступить к пробуждению? Я должен знать, что разбудить в первую очередь!

– Хорошо. Смотри! – Экран-стена перед Славой засветился, обрёл глубину, и на нём возникло трёхмерное изображение Шаргиона. У Славы перехватило дух. Он был не просто огромным, он был гигантским, километров десять в диаметре, если не больше, напоминающим неправильный диск толщиной более пяти километров! Всё его пространство было пронизано ходами, тоннелями, огромными залами, в которых когда-то стояли звёздные корабли, и не просто стояли, а лечились, то есть ремонтировались. Слава был уверен, что, если окажется в тех залах, увидит что-то, что указывало на ремонтную природу этого сооружения. Сооружения ли? Несмотря на то что в его плоть были вделаны генераторы, различные приспособления из металла и металлопластика, он был, как показалось Славе, живым! В его теле проходили странные каналы, как сосуды, в них текла жидкость, питающая эту плоть. Шаргион всё время упоминал о том, что он питается энергией звёзд, и это была правда. Его внешняя оболочка впитывала все виды энергии, от солнечного света до продуктов термоядерной реакции. То есть он мог просто подлететь к любой звезде и пройти через её корону, впитывая энергию, как люди впитывают солнечные лучи на пляже. Впрочем, это сравнение, как подумалось Славе, не вполне корректное. Он не впитывал как люди, он питался всей «кожей», как если бы люди питались, впитывая супы и котлеты, просто положив их себе на грудь. У Славы возникло и другое подозрение: «Похоже, это существо может впитывать буквально любую энергию, вплоть до ядерного взрыва! И ещё. Скорее всего, он может восстанавливать себя!» – От перспективы у Славы перехватило горло. Если бы ещё знать, как его разбудить!

Слава посмотрел на схему, и его внимание привлекла часть схемы, похожая на некий выступ, этакое острие или сучок на теле диска. Он присмотрелся ещё и с удивлением увидел тоннель, который шёл на выход, наружу, на площадку для парковки кораблей… Это была та база, в которой они оказались и которая была скрыта на глубине пятисот метров под поверхностью Луны.

У него захватило дух. Это сколько же времени тут лежит Шаргион, если его засыпало слоем толщиной пятьсот метров?! Какие тут к чёрту тысячи – это миллионы лет! Если только его нарочно не скрыли в толще планеты. Вот только зачем? И вообще, что такое Шаргион? Живое существо, прирученное древними цивилизациями? Биоробот, который сам о себе заботится? И как они сумели добиться, чтобы этот самый биоробот обладал псионическими способностями? Увы, скорее всего, Слава никогда этого не узнает. Главное, ему удалось узнать, что база находится внутри Шаргиона. Её боковые проходы шли через отверстия, каким-то образом заложенные или, скорее, обложенные камнем, потому складывалось впечатление, что стены базы были из камня.

База не была сделана предками зелёных, это ясно. Они нашли Шаргиона на Луне и использовали только ту маленькую часть, которая была им доступна, площадку для приёма не очень больших кораблей, да коридор, который шёл к основному телу живого корабля. С прилегающими помещениями.

Слава увидел открытые мембраны, вделанные в бока коридора, местами уничтоженные, местами заблокированные строителями базы, и нахмурился. Если их не заблокировать, могут быть проблемы! Воздух улетучится!

Он хотел связаться с Лерой, чтобы предупредить, но побоялся прервать контакт с Шаргионом. Неизвестно, как тот отреагирует. Но нужно было предупредить экипаж базы, чтобы они хотя бы надели скафандры – на всякий случай! Если вдруг он «разбудит» Шаргиона, активирует его системы и база посыплется.

Помедлив, он решился и направил узкий луч сознания, связываясь с Лерой. Расстояние тут было небольшое, сравнительно, конечно, так что она его сразу услышала:

– Жив?! Как? Что?

– Лера, времени нет, срочно надевайте скафандры! Может быть временная разгерметизация.

– А керкары? Они как?

– Они выдерживают без воздуха десятки минут. Притом не боятся холода, в отличие от нас. Долго рассказывать, ты сама всё увидишь! Это просто потрясающе! Всё, отключаюсь.

– Ещё один Посланник? – прозвучал голос Шаргиона. – Я всё-таки дождался. Посланник, когда ты приступишь? Когда разбудишь меня?

– Сейчас и приступлю, – усмехнулся Слава, не зная с чего и начать-то.

Он закрыл глаза и стал прислушиваться к своим ощущениям. Шли минуты, и через какое-то время он начал вроде бы ощущать… Да, у него как будто затекла нога! Нет, не нога… Вот этот участок… тоннеля? Как тоннеля? Он чувствует тело Шаргиона?

И тут Славу просто захлестнул поток ощущений!





Глава 13




У Славы-Шаргиона зудел бок – проходимость артерий одной из стен нарушилась, и ткани корабля начали отмирать. Нужно было срочно очистить стены от отмершей плоти.

Он нашёл у себя в организме стаю свободных гранов, и те бросились очищать, глотая куски плоти и перерабатывая их в липкую розовую массу. Этой массой они замазывали раны, бросая субстанцию в нужную точку. Та сразу прилипала, впитывалась, и стена снова становилась крепкой.

Зуд медленно прекращался, по крайней мере, в этом месте. Но по мере пробуждения организма корабля-матки всё больше и больше появлялось таких болезнетворных очагов, которые следовало тут же вылечить, поправить. Множество мембран-дверей был повреждено теми, кто пытался когда-то вторгнуться в Шаргиона, варварски разрушая перегородки и двери. Особенно плачевная картина была там, где находилась база: множество перегородок уничтожено, мембраны вырезаны, стены заложены камнем, который сплавляли под высокой температурой. Ткани тела под этим камнем были повреждены или частично уничтожены, и там, где должна находиться внешняя радужная оболочка, зияли дыры, а там, где оболочка сохранилась, была тусклой и неприятно болезненной.

Слава пробуждал организм корабля всё больше и больше. Постепенно, шаг за шагом, оживали граны, разносясь по организму, подчищая, уничтожая, переделывая.

Целая толпа навалилась на систему обеспечения базы, бросившись пожирать толстый «ковёр», устилающий те помещения, что были выстроены зелёными на основании тела Шаргиона. Слава остановил их, заложив в память существа то, что было необходимо. Привычная среда обитания людей должна сохраниться. Память Шаргиона восприняла изменения, и граны сразу отстали от лежащего внутри корабля «мусора».

Шаг за шагом, шаг за шагом… Слава сидел в кресле уже сутки, не чувствуя усталости, боли, голода, жажды… Его естественные процессы как будто затормозились, он слился с организмом гигантского существа, иногда даже не осознавая, где кончается он, а где начинается Шаргион.

Информация от Славы оседала в памяти корабля, а информация Шаргиона впитывалась в голову человека. Время от времени в голову Славы билась чья-то мысль, он осознавал, что его вызывают, но не мог оторваться. Ему казалось, что если сейчас оторваться от оживления тела корабля, то процесс прервётся и всё придётся начинать заново. Возможно, так оно и было. Память Шаргиона говорила ему о том, что, пока он не закончит, нельзя останавливаться. Почему? Он не знал. Была такая уверенность, и всё тут.


Завершающим этапом была активация двигателей организма.

Его двигатели полностью отличались от тех, что использовались в цивилизации зелёных. Для движения в планетных системах, понял Слава, применялись генераторы гравитационного поля. Он не знал принцип их действия, как, впрочем, и Шаргион, в которого они были встроены. Но он знал, что надо выбрать направление движения и пожелать, чтобы корабль двигался. Неизвестно, что происходило внутри монументальных сооружений диаметром сто метров каждое, но вся махина начинала двигаться туда, куда нужно. Эти же генераторы следили за тем, чтобы в Шаргионе и вокруг него, на расстоянии ста метров от оболочки, сохранялась постоянная гравитация, равная земной или чуть больше на какие-то проценты, не ощутимые человеческим телом.

Как корабль передвигался в межзвёздном пространстве, Слава не понял. Из общего с Шаргионом сознания выскакивали какие-то картинки о скачках. Шаргион будто прыгал между звёздами. Рывок! – и вот он уже подруливает в планетарной системе, окружённый роем корабликов поменьше. Странным показалось только одно. У корабля не было никаких средств нападения или защиты. Ну ни малейших! Кроме одного. Входные порты просто закрывались толстой «шкурой», и тогда, чтобы пробить её, требовалось что-то более крутое, чем простые бластеры. Слава даже не понял, чем вообще его, Шаргиона, можно уничтожить, если энергию от удара бластеров он просто поедал, как вкусный пряник.

Всю энергию, что получал Шаргион, он накапливал в громадных «резервуарах», это был какой-то вид батарей, в настоящее время практически разряженных. Энергии оставалось лишь для того, чтобы активировать тело да попробовать переместить его под солнечные лучи, чтобы заняться «питанием». Хоть Шаргион и «спал» все эти тысячелетия (или миллионолетия?!), но генераторы работали на выработку гравитационного поля и часть органов тоже работала, поддерживая тело в анабиозе.

Как выяснилось в процессе «оживления», для общения корабля и его Посланца не требовалось больше вступать в такой близкий контакт, через кресло, смешиваясь «душами». После того как Посланец активировал тело, всего однажды слился с кораблём своим сознанием, он обретал стойкую псионическую связь со своим подопечным. Фактически они составляли между собой стойкую симбиотическую связь, во время контакта постоянно обмениваясь мыслями.

Шаргион в том состоянии, в котором его нашёл Слава, был чем-то вроде развитого позитронного мозга. Умный, умелый, но не обладающий особым воображением. Всё, к чему он стремился, – это слиться сознанием с Посланцем и обрести свою целостность. Вместе они составляли единый мозг, который мог решать очень серьёзные задачи. Это было немного странно, потому что Слава ощущал себя и собой, и Шаргионом, и одновременно неким сообществом, ульем, в котором множество простейших выполняли свою роль, повинуясь малейшему желанию своего двуединого хозяина.

Процесс продолжался. Отсоединился Слава только тогда, когда почувствовал: всё, хватит. Теперь организм корабля жил сам по себе, самовосстанавливаясь, поддерживая равновесие в своём теле.

Слава устало снял руки с подлокотников кресла, попытался встать и чуть не упал. Он просидел в кресле, по его ощущениям, не менее полутора суток. Всё-таки встал и, покачиваясь, пошёл к дверям зала. Осмотрелся вокруг. Вроде бы ничего не изменилось, но, как казалось, даже воздух помещения стал другим – то ли более свежим, то ли просто каким-то живым, не тем воздухом, который был тут законсервирован на тысячи лет. Возможно, это был самообман, но по зрелому размышлению Слава понял, что начала работать система регенерации воздуха корабля, и тот затхлый, напитанный продуктами разложения воздух был выкачан и заменен свежим, чистым, очищенным.

Слава постоял немного, потом подал команду, и через минуту перед ним появилась небольшая гравиплатформа с этакой скамейкой, напоминающая то ли садовую скамейку, то ли беседку, – в общем, агрегат для передвижения по кораблю. Само собой, что его бывшие обитатели не бродили по внутренностям Шаргиона пешкодралом: попробуй-ка побродить по тоннелям, протянутым в пространстве на десятки километров!

Платформа сорвалась с места и понеслась по коридорам корабля. Встречные граны уворачивались от платформы, бросаясь в стороны в самый последний момент. Стены мелькали, сливаясь в сплошную полосу, блестящую, будто покрытую лаком.

По мере прохождения тоннеля в нём загорался и гас ярко-жёлтый свет, исходящий из потолка. Слава сидел на скамейке, ветер от движения бил ему в лицо и выжимал слезу, отчего у него текли слёзы. Он закрыл глаза и отдался движению, раскрыв их только тогда, когда оказался у того места, где он начал свой поход, – у бывшего шлюза.

Металлических дверей уже не было, а вместо них хлопотливые «пауки», каждый размером с большую тарелку, надстраивали стену и лепили из розово-красной массы, выделяемой их организмом, новую дверь-мембрану. Рядом с ними стоял Олег и с интересом наблюдал за происходящим, время от времени трогая одного из пауков ногой и не давая ему приблизиться к объекту.

Слава улыбнулся и сказал в спину увлёкшегося пилота:

– А вот оттяпает тебе ногу по самое не хочу, тогда узнаешь!

– Слава! Урррааа! – Олег подпрыгнул на месте и сделал такое движение, как будто пытался что-то разрубить невидимой саблей. – Тут Лера все глаза выплакала, тебя ждёт! Пропал, и всё! Ух, что это за коляска такая! Я тоже хочу прокатиться!

– Забирайся! Прокачу…

Олег прыгнул на платформу, и она снова понеслась по коридору под захлёбывающийся рассказ Олега о том, что происходило за эти полтора суток.

Как оказалось, события понеслись вскачь примерно через несколько часов после того, как Слава ушёл в тоннель. По времени это было примерно тогда, когда он уселся в кресло и стал сливаться с кораблём.

Вначале вся база вздрогнула, как будто кто-то пошевелился. Это было так же ощутимо, как если бы по огромному металлическому баку кто-то врезал кулаком. В воздухе загудело, а с растрескавшихся стен тоннеля, ведущего к поверхности Луны, посыпались камешки, песок и пыль, покрывшая всё вокруг тонким слоем, – пол, стены, умерший «Соргам», захваченные корабли работорговцев. Затем появились пауки. Они выскочили непонятно откуда, и Сильмара чуть не расстреляла их из лучемёта, опасаясь нападения. Однако Лера её остановила, справедливо связав эти события с походом командира. Впрочем, и так было видно, что пауки никого не трогали, а только суетились, разбирая и разгрызая обломки стен, уничтожая завалы мусора и камней. Единственное, что обеспокоило людей, – это когда пауки набросились на толстый ковёр системы обеспечения, отхватывая от него целые куски. Эдак можно было остаться без еды и питья. Но всё скоро закончилось. Пауки, все как один, вдруг решили, что есть систему обеспечения они не хотят, и переключились на стены тоннелей.

Всего за несколько часов копошащаяся масса «насекомых» съела стены настолько, что за ними стала видна поверхность, похожая на стены тоннеля за шлюзом, там, куда ушёл Слава. Открылись и тоннели, о которых не подозревали. Они были заложены или, вернее, заварены массой оплавленного камня. В конце тоннелей пауки сооружали что-то вроде огромной мембраны, в которую мог пройти не только человек, но и что-то крупное, типа небольшого флайера.

Время шло, Славы всё не было. Лера постоянно порывалась уйти в тоннель за ним следом, но её постоянно отговаривали Сильмара и Семён, неотлучно находившиеся в командном пункте базы. Никто не покидал командного пункта, пока Слава находился в своём походе. Когда Слава всё-таки ментально связался с Лерой, атмосфера ожидания немного разрядилась, и все облегчённо вздохнули, но потом, когда он снова исчез и попытки связаться не увенчались успехом, она опять расстроилась и пребывала в состоянии перманентного отчаяния, порываясь прорваться в коридоры, пожравшие её любимого мужа.

Всё это Олег успел выпалить скороговоркой, пока они несколько минут неслись по длинному коридору к командному пункту базы.

Слава и сам видел происшедшие перемены. И времени-то прошло немного, но полчища гранов изменили тоннели до неузнаваемости. Шаргион очищался, обновлялся и готовился к жизни. Какой? Это уж как решит Посланник…

– А кого я вам привёз! – Олег радостно спрыгнул с гравиплатформы и едва удержался на ногах.

– Кто кого ещё привёз! – усмехнулся Слава и, соскочив с платформы, принял в объятия рыдающую Леру. Она обняла его, прижалась головой и, утирая слёзы, сказала:

– Разве можно так долго молчать?! Ну почему не отвечал, а? Я уж хотела за тобой идти, да они удержали!

– И правильно удержали, – улыбнулся Слава, целуя жену в солёные щёки. – Всё хорошо получилось, даже очень хорошо, и даже лучше и быть не могло! Только вот что. Я чувствую ваше острое любопытство, Но, если честно, умираю от голода и жажды. Сейчас подкреплюсь и всё-всё расскажу. Всё, что знаю. Только ещё один пункт: Сильмара, ты предупредила керкаров, чтобы они не трогали гранов?

– Кого? Этих пауков, что ли? – поняла женщина и усмехнулась. – Нет, не тронут. Они почему-то сразу решили, что это хорошие существа. Видимо, почувствовали родственные души. Тоже насекомые. Мы для них гораздо более чуждые, чем эти… членистоногие. Ешь скорее да рассказывай, все сгорают от любопытства!

Слава обвёл глазами присутствующих. Лера счастливо улыбалась, Сильмара скрывала улыбку, но тоже была довольна, Олег, тот просто скакал на месте, как козлёнок, Семён… Вот Семён Славу обеспокоил. Он тоже улыбался, но был бледен и лежал на боку, на диванчике, сделанном системой обеспечения.

– Что с ним? – Слава озабоченно подошёл к старику, отхлёбывая по пути из очередного им созданного стакана с апельсиновым соком. Он пощупал пульс у ветерана – тот был неровным и частым.

– Плохо дело, – погрустнела Лера. – Ему всё хуже и хуже. Тело сильно изношено. Сердце держится только на поддержке роботов. Если бы не они… Ему нужно или новое тело, или чтобы его вставили в корабль. Одно из двух. Нам нужно срочно отсюда выбираться, иначе придётся его хоронить (это она сказала уже на ухо Славе, следя, чтобы старик ничего не услышал)

– Ничего ребята, я ещё держусь! – усмехнулся старик, но его вид не внушал никакой радости. – Осколок рядом с сердцем. Не трогали его, врачи побоялись трогать, а теперь, видать, шевельнулся. Вот оно и не хочет работать, сердце моё. Да вы не переживайте, я нормально пожил. Жаль, что не полетал на корабле… Эх… Если что, положите меня в нём, рядом с Наташкой. Будем вместе считать столетия. Буддисты говорят, что люди снова возрождаются, если правда, может, вместе с ней и возродимся.

– Слав… – начала нерешительно Сильмара, – я всё хотела сказать… А с чего вы все взяли, что Наташа погибла? Я тоже как-то поддалась общему настрою, испереживалась вся… Почему вы решили, что ей конец?

– То есть? – не понял Слава, давясь бутербродом с чёрной икрой и параллельно отхлёбывая из чашки куриный бульон.

– А вот то и есть… Подумав, я начала вспоминать и всё-таки вспомнила! У ёмкости, в которую помещается мозг корабля, свой, автономный источник питания. При катастрофах, когда всё гибнет, рушится всё, кроме капсулы, в которую заключён этот самый мозг. По крайней мере, это касается мозга на больших звездолётах. Сами подумайте: он денег стоит, и приличных, как же его не обезопасить? Он плавает в жидкости. У его оболочки мощная броня, кто же сможет её сломать? Ну не стало энергии, и что? В этом случае, я точно знаю, в жидкость, питающую мозг, впрыскивается усыпляющее вещество, и мозг впадает в состояние, подобное анабиозу! И может в этом состоянии находиться очень долго! Потребления ведь практически нет! То есть он будет жить, пока есть энергия, а как я прочитала, энергии, питающей, как Наташа говорила, «колбу», хватает на десятилетия, если не на сотни лет. Мало ли что случается с кораблями в пространстве? Находят мёртвые корабли, а мозг там жив! Он потом и рассказывает о происходящем! Такие вот дела…

В комнате повисла звенящая тишина, а потом Семён, кряхтя, сказал, тихонько хихикая:

– Ещё пожить что ли? Может, и правда рано сбегать? С Натахой пообщаться перед смертью…

– Да ты чего молчала! – в один голос крикнули Слава и Лера и, переглянувшись между собой, вскочили с места. – Это что, можно её оживить?