Будь моей ведьмой

Это я помнила, впрочем, и многое другое тоже.
– А в управление нам когда?
– Какое? – не понял Саша.
– Мм… ну маг Руслан, – начала я и умолкла, увидев широченную ухмылку на лице Стужева. – Что?
Покачал головой, рассмеялся и, глядя на меня, спокойно, чуть лениво даже сообщил:
– Куратор Руслан, два схваченных и лишенных силы мага, Георгий Денисович и все мальчики-зайчики, в твоем слэнге – анимешки глюченые, в данный конкретный момент застряли в реальности Зарданы. – В сине-серых глазах промелькнуло что-то очень жестокое. – На Землю, в нашу имеющуюся реальность, они вернутся в лучшем случае лет через двадцать пять, в худшем, если не сумеют договориться с Алкером, никогда.
Мне вдруг показалось, что в нашей уютной кухне подул холодный северный ветер.
– Саааш, ты сейчас пошутил? – осторожно спросила я.
Князь рассмеялся и пропел:
– Охотно люди устремляются в бой
За край ли родной,
За Рай неземной…
Как овцы, воины идут на убой,
А дальше – дело за мной!
И все. А я сидела. Вспоминала накачанных красавцев нашего универа, Колдуна, Снега, Вовчинского…
– Саш! – испуганный вскрик.
– Маргош! – Он недовольно поморщился. – Без истерик и ягушенского человеколюбия. Я должен был их устранить. И заметь – никого не убил, ты вообще на меня плохо влияешь.
Затаив дыхание, в ужасе смотрю на Стужева. Тот, окинув меня взглядом, коварно протянул:
– В моей майке, вот такая испуганно-встревоженная, ты меня дико возбуждаешь, Ритусь.
Не отреагировав на его попытку сменить тему, я решительно заявила:
– Так нельзя!
– Почему же, можно, лично я уже подкрепился и готов на новые подвиги во имя демографии отечества.
– Не смей! – взвизгнула я.
Стужев выдал злобно-обаятельно-угрожательную улыбку и плавно поднялся, не отрывая от меня очень жадного взгляда. Мгновенно вспоминаю, что передо мной тот самый опасно-притягательный Александр Стужев, который младший Кощей, сказочный злодей и лучший друг чертей в преисподней. А еще озабоченный очень.
– Саша, борщ стынет! – запоздало вспомнила я о собственной безопасности.
– Подогреем, – таким тоном прошептал Князь, что сразу стало ясно – он не о еде сейчас.
И шагнул ко мне. Я вскочила, спасаясь за неимением ничего лучшего, расположением стола посреди кухни и его способностью встать между мной и очень опасным элементом общества.
– Коварный Ритусик, – прошептал Князь, начиная маневр по обходу препятствия.
– Стужев, тебя вроде как ждут, – напомнила я.
– Подождут. – Он все так же пристально смотрел прямо на объект преследования и явно планировал захват.
Неожиданно заиграл похоронный марш. Классический шопеновский. Князь дернулся, достал трубку, ответил на звонок и несколько секунд слушал, пристально глядя на меня. Затем глухо произнес:
– Imo.
Еще несколько секунд и злое:
– Occupatus.
И прервал разговор. В следующее мгновение трубка полетела на стол, следом отправилась майка Стужева, и, поигрывая мускулами, он плавно шагнул к оторопевшей мне.
Заиграла музыка! Опять похоронный марш, но только теперь в рок-обработке.
– Мля, достали! – рыкнул Саша, схватил телефон и ответил на звонок рычащим: – Imo.
Не знаю, что там ему сказали, да и не знаю, что Стужев ответил, потому как прозвучало странное:
– Interitum aufert!
И завершив разговор, вновь бросил айфон на стол. Да так, что по экрану протянулась тоненькая трещинка.
– Так, – расстегнув пуговицу на джинсах, начал он, – на чем мы остановились?
Недоуменно пожала плечами, Стужев окинул выразительным взглядом и уже сделал шаг ко мне, как вновь зазвонил телефон. Adele «Someone Like You». Взбешенный Князь вновь схватил телефон, ответил и сообщил собеседнику нетривиальное:
– Любезный мой, Кристофер, знаешь, а я, судя по всему, выяснил причину вымирания динозавров на Земле. Тебе интересно? Правда, мой клыкастый друг? Ты уверен, что готов услышать это великое знание? Точно, готов? В таком случае, слушай внимательно. Да потому что им тоже кто-то размножаться не давал! In nomine daemonis! Quid problema?
Но проблема, видимо, имелась, потому что Стужев нахмурился, выслушивая что-то, потом сел, начал барабанить пальцами по столешнице, резко встал, схватил майку и вышел.
Некоторое время я, несколько растерянная, просто стояла. Потом начала убирать со стола, но тут же явился призрак, погрозил мне пальцем и взялся убирать сам.
– Да я как бы…
– Леди Маргарита, если у вас комплекс Золушки, я вас к отличному специалисту отведу, – произнес вошедший Генри. – Вы с ним уже заочно знакомы, кстати.
– Это тот, кто вам посоветовал заготовить извинятельные букеты? – догадалась я.
– Да, – признал скелет. – Величайшего ума человек!
И направился к холодильнику… В глянцевой поверхности отразился высокий мужчина лет пятидесяти, чуть седоватый, импозантный и солидный очень. Я вздрогнула. Заметивший это скелет обернулся и спросил:
– Что-то не так?
Кивнула и указала на холодильник. Генри посмотрел на свое отражение, привычным жестом подправил волосы, улыбнулся себе, причем отражение сверкнуло великолепными зубами, и полез доставать замороженное мясо.
– То есть… вы себя другим видите? – догадалась я.
– Меня все «другим» видят, леди Маргарита, – пояснил Генри, выкладывая на столешницу мясо, яйца и имбирь. – Только на вас чары не действуют.
Испуганно смотрю на привидение, которое, в отличие от скелета, на меня во время разговора смотрело и степень моего потрясения оценило.
– А меня вообще никто, кроме вас, не видит, – обрадовал призрак.
– Здорово, – ничуть не обрадовалась я. – Ну, я пойду?
– Идите, – благодушно разрешил Генри. – Все равно сейчас лук резать буду, а это для вас, живых, весьма слезопускательное дело.
Я сбежала, поблагодарив за вкусный обед. Выйдя в холл, нашла книгу, ту самую, ягушенскую, она так на столе и лежала, и, обнимая фолиант, поспешила в спальню, откуда доносился временами злой голос Стужева.
Едва открыла дверь, так и застыла на пороге – Саша надевал фрак. На Кощее-младшем уже были брюки, носки, черные лаковые туфли и расстегнутая белоснежная шелковая рубашка, рукава которой он в данный момент скреплял золотыми запонками, что было непросто, учитывая факт продолжающегося разговора.
– Ego contra, – произнес он неведомому собеседнику и поманил пальцем меня.
Медленно подошла, Стужев как раз завершил дело с запонками и теперь стоял, смотрел на меня с высоты своего роста, и глаза серьезные такие.
– Nulla! – резко и зло неведомому собеседнику, а у меня непреклонно отобрали книгу.
Отобрали, отшвырнули в дальний конец кровати, а затем самым наглейшим образом чья-то нахальная, не занятая телефоном рука коснулась щеки, пальцы осторожно обвели контур моих губ и спустились ниже, погладив по шее, и еще ниже. Я попыталась возмутиться, но Князь мгновенно прижал к моим губам палец, призывая к молчанию, и я скорее прочла по его губам, чем услышала:
– Очень важный разговор.
Хотела было отойти, чтобы не мешать, но Стужев властно придержал за талию, заставляя остаться на месте, а затем…
Когда его ладонь скользнула по моему животу, я еще ничего не поняла, и когда даже под майку – тоже коварных действий не заподозрила, но после он бесстыдно вторгся под резинку белья и быстрым вороватым движением накрыл все, что, собственно, закрывали стринги. И улыбка при этом стала нагловато-счастливой, и вообще весь вид таким довольным-предовольным.
Я возмущенно вырвалась, молча, но решительно отказавшись от его весьма сомнительных услуг в качестве моего белья, и, бросив на некоторых мгновенно обидевшихся укоризненный взгляд, отошла к зеркалу, поправлять одежду.
– Simpliciter occidere, – сообщил в продолжение разговора Стужев.